Если завтра... сирена
Большинство саратовцев не знают, что надо делать в случае чрезвычайной ситуации
Военная тема неожиданно вошла в нашу повседневность, стала главной на телеэкранах и страницах печатных СМИ. События на Украине вновь заставили вспомнить, что мир очень хрупок и люди, ещё вчера не представлявшие себя в опасности, вдруг оказываются в самом центре боевых действий, в «горячих» точках. Конечно, не приведи бог пережить такое никому, но беда имеет обыкновение приходить, не предупреждая о себе. Поэтому сейчас опять стали актуальными разговоры о том, где и как спасаться людям в случае не только войны, но и возникновения разного рода чрезвычайных ситуаций?
Такие слова, как «убежище», «укрытие», «эвакуация», мы редко вспоминаем, пока не возникла в них нужда. А многие ли при этом знают, как ими воспользоваться и вообще, что делать, когда объявляют, например, воздушную тревогу? (О возможности ядерной войны говорить не хочется, но и её сбрасывать со счётов нельзя). К тому же в последнее время звучат встревоженные голоса общественных деятелей и представителей депутатского корпуса: есть мнение, что ряд убежищ пришли в негодность, как, например, на территории, где когда-то располагался авиационный завод.
Поэтому мы решили спросить о том, как собираются себя вести в чрезвычайной ситуации, с одной стороны, обычные граждане, с другой — специалисты главка регионального МЧС.
Катакомбы спасения
Вместе с заместителем начальника ГУ МЧС по защите, мониторингу и предупреждению чрезвычайных ситуаций полковником Сергеем БУЛГАКОВЫМ мы спускаемся в подземелье близ железнодорожной станции «Саратов-2». Длинный коридор ведёт вдоль комнат, где стоят двухэтажные кровати, похожие на нары. Под потолком протянуты трубы для подачи очищенного воздуха. Спрашиваю, сколько человек здесь одновременно могут находиться.
— Двести восемьдесят пять. Могут спокойно пребывать тут в течение как минимум двух суток, а при необходимости и больше. Воздух постоянно освежается, а в случае применения оружия массового поражения предусмотрена фильтрация воздуха.
Подземное помещение выглядит внушительно. Спасаться здесь будут железнодорожники — рабочая смена. То есть не просто отсиживаться, но и работать, обеспечивать деятельность дороги, выходя на свои места. Полковник Булгаков говорит, что есть и более совершенные убежища — на тот случай, если придётся управлять работой из-под земли. В них организована постоянная подача электроэнергии, там могут действовать любые приборы, пульты.
— Сколько же таких убежищ в нашей области?
— Именно таких — более четырёхсот. Это на всю область. Недавно мы провели инвентаризацию, проверили их состояние. Хочу подчеркнуть: такие убежища предназначены для того, чтобы в них укрывались работники крупных предприятий, те, кто в любых условиях будет продолжать работу, обеспечивать жизнедеятельность Саратова и других городов области.
— А в правительстве, конечно, тоже есть такое убежище?
— Да, потому что правительство области будет продолжать свою работу. Ещё подземные убежища существуют при больницах — туда в случае опасности переведут нетранспортабельных больных, эти помещения называются защищённым стационаром.
— Значит, убежища предназначены лишь для работников предприятий, для больных? Что же будет со всеми остальными жителями?
— Основное население крупных городов, включая Саратов, будет эвакуировано. Ведь во время боевых действий город — самое опасное место, как мы видим сейчас на примере украинских событий, поэтому людей надо вывозить в сельскую местность.
— А там ведь тоже надо где-то скрываться?
— Да, там предусмотрены укрытия разных видов — противорадиационные и простейшие. Что представляют собой первые, можно понять по названию — в сельской местности на территории нашей области таких более полутысячи. Есть где спастись от радиации. Что же касается укрытий простейших, то в качестве них в загородной зоне могут использоваться так называемые помещения заглублённого пространства, перекрытые щели и многое другое. Даже обычную канаву можно за короткий срок превратить в убежище.
Кстати, в Саратове есть фонд подвалов — многие из них также могут защитить людей в случае возникновения опасности. Все эти подвалы у нас на учёте, мы проинформируем всех жителей, куда им прятаться. Сейчас будем проводить инвентаризацию подвалов — по такому же образцу, как проходила инвентаризация убежищ.
Кто хозяин укрытий?
Я не мог не спросить моего собеседника о том, что волнует граждан, но в чём мало кто по-настоящему разбирается. Сейчас много разговоров о том, что в период приватизации большинство убежищ оказались в частных руках, их стали использовать как склады, прочие подсобные помещения. Правда ли это и не получится ли так, что во время тревоги некуда будет прятаться?
— Есть постановление правительства России № 359 «О порядке использования имущества гражданской обороны». Оно принято в 1994 году. Там регламентируются права новых хозяев помещений. При приватизации предприятий заключается соглашение между Управлением Росимущества и ГУ МЧС. По закону укрытиями управляют органы именно Росимущества. Новые владельцы предприятий имеют право использовать помещения укрытий в своих целях, но при возникновении чрезвычайной ситуации они должны в течение двенадцати часов — не позже! — их освободить. Разумеется, и состояние помещения должно соответствовать нормам гражданской обороны — за это отвечают хозяева. В принципе даже хорошо, когда у убежища есть балансодержатель — он следит за порядком, заботится о чистоте. Бывает хуже, если помещения убежищ остаются бесхозными — тогда над ними нужен особый контроль с нашей стороны. Иначе они могут прийти в негодность.
— Ну а что всё-таки с убежищами на территории, где раньше располагался авиационный завод? Правда ли, что они уничтожены или, по меньшей мере, находятся в процессе уничтожения?
— Сейчас в боевой готовности восемь убежищ. Планируется принять меры по их дальнейшему сохранению. Когда происходила приватизация в начале 1990 годов, упомянутое мной постановление российского правительства ещё не было принято. Поэтому ситуация выглядела не до конца понятной (с юридической точки зрения). Но сейчас завода как предприятия не существует, то есть нет тех рабочих, для которых убежища строились в своё время. А для местных жителей, проживающих в окрестных микрорайонах, они никогда не предназначались. Следовательно, никакого удара по безопасности людей в принципе нанесено не было. Жители, как я уже говорил, подлежат эвакуации.
Бдительность или паника?
Что ж, наши специалисты ГУ МЧС знают своё дело. Но ведь эвакуация должна проводиться в предельно сжатые сроки, если вообще будет время на принятие решений. Эмчээсники готовы, а готовы ли жители Саратова и других городов области? Знают ли они, что делать, куда собираться и вообще как себя вести при сигнале тревоги? Об этом я решил спросить у них самих. Вот какие ответы довелось услышать.
— А зачем прятаться куда-то? Если сейчас война начнётся, никто не сумеет спастись.
— На Украине же сейчас люди как-то спасаются?
— Так это на Украине. Там у каждого под домом свой бункер, вот они там и отсиживаются.
— А под вашим домом бункера нет?
— Нет, только подвалы, да и те засорённые. В них не спрячешься.
Некоторые сообщали, что не очень надеются на заботу о них со стороны государства, поэтому будут действовать по принципу: спасайся, кто как может! Если и ждут от кого-то помощи, то лишь от друзей, ну и иногда — от соседей.
На мой главный вопрос, знает ли кто-нибудь, где находится сборный эвакуационный пункт микрорайона, не смог ответить никто. В лучшем случае говорили, что поедут на личных автомобилях в деревню к родственникам или к знакомым. Самое интересное, в ЖЭКах или в управляющих компаниях тоже имеют весьма смутное представление о том, как себя вести в чрезвычайной ситуации. Уголки гражданской обороны, если кое-где и сохранились, то на них давно не обращают внимания.
На больших предприятиях дело обстоит получше — там ещё проводятся занятия по гражданской обороне, где-то даже учения бывают. В принципе же решение всех вопросов с эвакуацией находится в руках местных органов власти. В каждой районной администрации есть специалист по гражданской обороне, он готов ответить на любой вопрос, только кто ему их задаёт?
Полковник Сергей Булгаков сказал мне, что со стороны ГУ МЧС проводится агитация — ведутся беседы, раздаются памятки. Но всё же у меня осталось впечатление, что большинство моих земляков никак не представляют себе военной угрозы. Возможно, это даже хорошо: люди привыкли к миру и не думают о плохом. Но во что может вылиться такая беспечность, если не дай бог всё-таки будет война?
— В случае возникновения у нас ситуации, похожей на украинскую, мы — руководители главка МЧС, не будем сходить с экранов телевизоров, станем постоянно говорить по радио, что и как нужно делать людям, — говорит Булгаков. — Немедленно сработает сигнал «Внимание всем!», начнутся консультации, рекомендации, вся возможная информация по организации выезда людей в безопасные зоны поступит к каждому.
Всё это так, однако заместитель начальника ГУ МЧС согласился со мной, что многое зависит от той информации, которой люди уже будут владеть. И здесь опять всё упирается в местную власть: с жителями надо работать, а пока из более чем трёх десятков человек, мною опрошенных, ни один не представляет себя в роли эвакуируемого.
Конечно, у бдительности есть оборотная сторона. Представьте себе, что сейчас начнётся усиленная пропаганда знаний по гражданской обороне — у подозрительных саратовцев может возникнуть ощущение, что это неспроста, и тогда жди паники. А панику сеять у нас умеют. Сколько раз доводилось слышать то об аварии на Балаковской атомной станции (когда из аптек пропал йод — весь раскупили), то о многочисленных жертвах лёгочной чумы или птичьего гриппа, то о сбросах хлора где-то над городом.
— Чем нелепее слухи, тем больше им верят, — заметил по этому поводу полковник Булгаков.
Возможно, предрасположенность к панике — следствие того самого дефицита информации, в котором пришлось мне убедиться при разговорах с земляками? Нужен какой-то механизм, способный заставить людей узнать хотя бы основы безопасности для себя и для близких. В нашем тревожном мире это не лишнее. Спасибо сотрудникам МЧС, но в трудную минуту придётся надеяться и на самих себя. Все ли смогут оказаться в нужное время в нужном месте — то есть на сборном пункте, а затем в эвакуации?
Станислав Орленко
