Главная / Издания / Керенский: путешествие во Временное

Керенский: путешествие во Временное

Керенский: путешествие во Временное
10 сентября 2014

Антон Краснов

МК в Саратове

№37 (890) 10.09.2014

В сентябре 1917-го была провозглашена Российская республика, но это не спасло государство от гибели, а его главу — от позора

Этот человек остаётся одним из наиболее карикатурных — нет, не так: окарикатуренных! — персонажей отечественной истории. Мифы о нём, уже павшем, утратившем экстатическую любовь нации, точнее, её «передового слоя», тиражировались зло, напористо, ядовито; его именовали позёром, актёришкой/адвокатишкой, фанфароном. Ему, при громадном количестве собственных просчётов, промахов, ошибок, приписывали ошибки и промахи чужие, и в конечном итоге он остался чем-то вроде грязной бесформенной кляксы на полях мировой истории.

И это несправедливо, потому что политический деятель, о котором идёт речь, был не мифом и не ходульной карикатурой, а живым человеком — со своими искренними надеждами, своими заблуждениями и своим огромным, непреходящим горем.

И ещё одно. В наше время иным из живущих есть смысл оглянуться на события почти вековой давности, чтобы не повторить непоправимых ошибок, совершенных им, Александром КЕРЕНСКИМ, символом и знаменем российской демократии образца лета 1917-го. Совсем скоро в это знамя сначала высморкались, а потом и заляпали его кровью и другими продуктами человеческого орг­а­низ­ма…

Но обо всём по порядку.

«Его ждёт судьба Керенского»

Сначала о самом что ни на есть свежем. Известный украинский историк и политолог Владимир КОРНИЛОВ сравнил нынешнюю трагическую ситуацию в Украине с событиями как раз лета — ранней осени 1917 г. и предположил, что нынешнего главу сопре­дельного государства Петра ПОРОШЕНКО ждёт судьба как раз Александра Керенского. В частности, схожесть подчёркивается будущими выборами нового парламента, с которым в Украине связаны высокие социальные ожидания, полагает Корнилов. «Выборы в условиях полного развала экономики, усиливающейся гражданской войны, роста и вооружения бандформирований, а не власти — это самоубийство самой власти. Порошенко при таких раскладах ждёт судьба Керенского», — цитирует украинского эксперта РИА «Новости». Того же мнения и ещё один киевский политолог Константин БОНДАРЕНКО: «Украина пребывает в том состоянии, в котором Россия пребывала в 1917 году. Февральская революция состоялась, и к июлю 1917 года Россия получила своего Керенского, как мы Порошенко».

Ещё один внешне незаметный, но важный фактор, усугубляющий обозначенное сходство фигур и эпох, — милитаризация украинского общества. Напомним, минобороны Украины объявило о развертывании системы массовой военной подготовки населения, так называемом «курсе молодого бойца». Целый ряд российских и украинских экспертов заявил, что эта кампания служит инструментом для нагнетания массового психоза по факту существования мифической или реальной внешней угрозы и имеет целый ряд побочных эффектов. Их легко проиллюстриро­вать на историческом примере: так, в августе 1917-го во время мятежа генерала КОРНИЛОВА Александр Керенский приказал раздать рабочим оружие. Правда, когда опасность военного переворота исчезла, люди попросту отказались его вернуть. Совсем скоро, в октябре 1917-го, это оружие было использовано против тех, кто отдал приказ о его выдаче…

Современным политикам не приходится и мечтать о громадной славе Керенского, о преклонении перед ним в знаменитое «время надежд» в 1917-м, между двумя революциями, когда российское общество ненадолго поверило в то, что со свержением царизма страну ждут свобода, процветание и благо­денствие. И одновременно — современным политикам не хотелось бы и в страшных снах прочувствовать то, что произошло с А.Ф. после его падения и изгнания.

«Тенор революции» и лето надежд

«Тогда у блаженного входа,// В пред­смерт­ном и радостном сне// Я вспомню — Россия. Свобода.// Керенский на белом коне…» Эти строки с модными тогда нотками экстатической жертвенности были написаны ранним летом 1917-го — в пору наивысшей популярности Керенского. Это уже потом имя автора данного стихотворения, секретаря А.Ф. Леонида КАН­НЕГИСЕРА, прогремит на всю Россию — 24-летний поэт застрелит руко­водителя петро­градской «чрезвычайки» Мои­сея УРИЦКОГО и в известной степени спровоцирует начало «крас­ного террора». Уже потом эти строки будут ретранслированы другом Кан­негисера Сергеем ЕСЕНИНЫМ в «Анне Снегиной». А на момент написания это стихотворение лучше всего отражало настроения, доминирующие во всех слоях российского общества.

Путь Александра Керенского к «белому коню» был короток и славен. Напомним основные вехи этого восхождения.

Он родился в Симбирске 22 апреля 1881 г. — в «один день» с ЛЕНИНЫМ, только В.И. появился на свет 22 апреля по новому стилю, а А.Ф. — по старому. У целого ряда биографов Керенского принято «параллелить» судьбы двух политических лидеров — начиная с того, что Фёдор Керенский дружил с отцом Ленина Ильёй УЛЬЯНОВЫМ и даже покрови­тель­ствовал Владимиру. Именно он, директор гимназии, настоял, чтобы будущему «вождю мирового пролетариата» по итогам обучения присудили золотую медаль, именно он дал В.И. поручительство для поступления в Казанский университет. Из-за того и пострадал: Ульянова-младшего исключили из университета за участие в студенческих волнениях и общую политическую неблагонадежность, и Фёдор Керенский «слетел» со своей должности в Симбирске и был отправлен в Ташкент. Здесь-то, в Ташкенте, и окончил гимназию Керенский-младший.

По свидетельствам современников, в те времена это был самоуверенный, довольно-таки избалованный и очень упрямый молодой человек, но при этом весьма харизматичный, крайне неглупый, обаятельный, артистичный. Кстати, он и мечтал быть — актёром императорских театров. Собственно, он им и стал, однако сцена, на которой выступал Керенский, оказалась несколько шире театральных подмостков…

В отличие от своего земляка Ульянова, Керенский являлся действующим юристом и принял участие в целом ряде громких политических процессов. Знаковой точкой становления А.Ф. не просто как успешного адвоката, а именно как политического деятеля стал год 1912-й: Керенский принял участие в работе общественной комиссии по расследованию печально известного Ленского расстрела (стачка рабочих 4 (17) апреля на приисках Ленского золотопромышленного товарищества, которая была расстреляна правительственными войсками; по различным оценкам, погибло 150-270 человек. — Авт.). Уже в октябре 1912-го новоиспечённый политик избирается в IV Государственную думу от Вольского уезда Саратовской области. Из года в год Керенский набирает политический вес и популярность и начиная с 1915-го считается лучшим в России оратором левого толка. В своих речах он — последовательный и жёсткий антимонархист, а сами речи настолько блестящи, что рядом с Керенским в Госдуме постоянно находятся «люди в форме» (полицейские приставы, которые призывали А.Ф. к порядку, если он, так скажем, переходил границы парламентской корректности), а полная тёзка Керенского, императрица Александра Фёдоровна, отмечала, что тот действительно хороший оратор и политик, но стал бы ещё лучше, если бы болтался на виселице.

В феврале 1917-го мечты «передовой интеллигенции» сбылись: Николай II был вынужден отречься от престола и власть попала в руки «лучших людей России». Всего за несколько месяцев они довели страну до полного коллапса, окончательно обрушили экономику, развязали неистовое гражданское противостояние внутри России — при этом никто не отменял внешней угрозы… 

Весна и первая половина лета 1917-го вошли в историю как «эпоха надежд». Это время и эти реалии стали великолепной питательной средой для людей, подобных Керенскому, — так называемых «теноров революции». Это были талантливые артисты, умевшие «схватить» и крепко «держать» публику, играть на её нервах, на её ожиданиях и надеждах. Нет, этих людей нельзя назвать беспринципными: большинство «теноров» верило в то, что они говорили, верило в свою миссию и в своё высокое предназначение, верило в будущее процветание России. Слова, слова, слова… Поначалу это работало. На собрания с участием Керенского ходили, как ныне ходят на концерты рок-звезд, в таких митингах почитали за честь выступить «на разогреве» перед выходом «хедлайнера» — Керенского — такие звезды, как поэт Константин БАЛЬМОНТ и певец Леонид СОБИНОВ. Они отрабатывали своё, и потом выходил он — первое лицо нового государства, он, «Керенский на белом коне».

Его манера выступления — взвинченная, дерганая, импульсивная, ритм рваный, его речь пересыпана цветистыми выражениями типа «я замкну своё сердце и выброшу ключи в море»; при этом эта речь не насыщена логикой, не обладает убедительной структурой и на­­гляд­ными сравнениями. Её секрет — в гениальном прочувствовании аудитории, в умении сыграть на натянутых нервах и напитать людей эмоциями, создать глубокую иллюзию верности намеченного пути. Ему аплодировали, ему швыряли цветы и драгоценности… Впо­след­ствии сам Керенский, сожалея об упущенных возможностях в дотелевизионную эпоху, говорил так: «Ах, если бы тогда было теле­видение! Я бы никому не проиграл».

Наверно, он и тут ошибался. Был, был среди его современников оратор сильнее. Во времена наивысшей популярности А.Ф. он сидел в Крестах и вышел на свободу 4 (17) сентября 1917-го — точно к заключительному акту грандиозной исторической драмы имени Керенского. Этот человек — Лев ТРОЦКИЙ, и думается, что в прямом телеэфире он переиграл был Александра Керенского перед любой аудиторией…

Последняя осень: «…кончилось ваше время»

Осень 1917-го наступила рано. С первых её дней установилась серая, тоскливая погода, зарядил мелкий дождь. Только что был подавлен корниловский мятеж, а его вождь объявлен Керенским вне закона. Как покажет время, это была роковая ошибка Керенского. Тут всё просто: целевой аудиторией А.Ф., его основным «электоратом» были интеллигенция и мелкая буржуазия, которые уже к лету 1917-го стали откровенно скучать об утрате прежнего порядка, разочаровались в параде «свобод». Генерал Лавр Корнилов олицетворял собой этот порядок — Керенский от Корнилова отказался, а вместе с тем оттолкнул от себя своих традиционных сторонников.

Формальная свобода, формальная демо­кратия в стране привели к тому, что российское общество стало жить по правилам естест­венного отбора, актуализировались формы выживания, характерные для дикой природы… В ощущениях обывателя к осени возобладали страх, усталость и одновременно — защитная агрессия и массовое озверение. По всей стране шли бессудные убийства и погромы, безнаказанно орудовали разношёрстные банды, которые не утруждали себя чёткой политической позицией, а просто грабили.  Рейтинг Керенского валился на глазах. Красивые и цветистые слова уже не работали — нужны были простые, ясные, бес­ком­про­миссные действия. Все мы теперь прекрасно знаем, кто и когда эти действия предпринял.

Последней попыткой Александра Фёдоровича хоть что-то изменить следует считать провозглашение 1 (14) сентября 1917 г. Российской республики. Именно в сентябре, а не в феврале была юридически ликвидирована монархия. Одна за другой штампуются новые госструктуры: 14 сентября формируется Ди­­ректория в составе пяти человек во главе с Керенским (явный плагиат и привет деятелям Великой Французской революции); в течение сентября на свет вылупляются Демократичес­кое совещание и Предпарламент, а 26-го закончено формирование 3-го Временного коалиционного правительства. Это жалкое подобие того кадрового состава правительства, о котором говорили ранее: так, вместо намеченного на должность министра труда маститого Георгия ПЛЕХАНОВА был назначен некто Кузьма ГВОЗДЕВ.

Этот министр начал свою политическую деятельность с того, что в пору Первой русской революции 1905-1907, будучи 23 лет от роду, возглавил стачку железнодорожных рабочих в городе Ртищево Саратовской губернии. За это эсер-максималист Гвоздев на два года загремел в саратовскую тюрьму, а затем был выслан в Астраханскую губернию. Революционная деятельность Кузьмы Антоновича привела его в ряды меньшевиков, а затем в исполком Совета солдатских и рабочих депутатов Петрограда и — во Временное правительство. В кресле министра он просидел куда меньше, чем на нарах саратовской тюрьмы, — всего месяц, а потом, пользуясь цитатой из классика, услышал: «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время».

Таков ртищевский слесарь Гвоздев. Люди калибром выше во Временное правительство просто не пошли. Да и сам Керенский чувствовал, что это конец, и норовил оставить столицу: так, 17 (30) октября он объявил о своём намерении выехать на Волгу, в Саратов и Самару, чтобы «ознакомиться с настроением народа». Только упорное противодействие коллег по кабинету министров заставило А.Ф. отказаться от этой поездки, очень напо­ми­навшей бегство с тонущего корабля… 

P.S. Бежать, как известно, всё-таки пришлось. Журналист Генрих БОРОВИК, в 1966 г. встречавшийся в Нью-Йорке с 85-летним Керенским (умер в 1970-м), вспоминал, что в эмигрантских кругах экс-премьера называли «Александрой Фёдоровной» и охотно тира­жировали миф о побеге Керенского из Петро­града в женском платье. Сам А.Ф. с обидой и негодованием опровергал эту версию, но уже поздно: былого властителя умов сбросили с белого коня, обрядили в женское и отправили в долгое, позорное путешествие по волнам истории… Едва ли он заслужил такое отно­шение, этот неоднозначный, но яркий и честный человек. Ведь, в отличие от Керенского, боль­шинство действующих политиков не может похвастаться ни честностью, ни искренней верой в правильность своих действий. Ни стремлением решать сложные геополитичес­кие вопросы бескровно…

Антон Краснов

Оставить комментарий