Бюрократический Чернобыль

Когда равнодушие страшнее радиации

26 апреля мы снова будем вспоминать катастрофу на Чернобыльской АЭС, безусловно, самую страшную техногенную аварию в истории нашей страны. Иные ошибочно полагают, что коль скоро это событие отделено от нас почти тремя десятилетиями, а ядерный объект, где всё произошло, ныне и вовсе находится на территории другого государства, то это означает, что Чернобыль оказывает минимальное во всех смыслах воздействие на жизнь нашего общества. Что все те, кто оказался в том или ином качестве вовлечён в чернобыльскую катастрофу и пострадал, давно учтены и взяты под особую опеку государства, а новых пострадавших — нет.

К сожалению, это не так.

В редакцию «МК» в Саратове» обратился офицер МВД в отставке, ликвидатор аварии на ЧАЭС Александр БЕРЕЗНЯЦКИЙ с печальной историей. 25 апреля (почти день в день с Чернобыльской катастрофой) 2011 г. у него умер сын, 27-летний Сергей БЕРЕЗНЯЦКИЙ, также сотрудник МВД. Диагноз: острый лейкоз. Всероссийский центр экстренной и радиационной медицины им. Ф.М. Никифорова выдал заключение: причина смерти напрямую связана с воздействием радиационных факторов вследствие аварии на ЧАЭС, близ которой (в городе Брагин Гомельской области) в 1986-1987 гг. проживал с родителями тогда ещё совсем маленький Серёжа Березняцкий. У покойного остались жена и дочка Виктория — фотография светловолосого чуда, которому сейчас уже четыре года, у Березняцкого-старшего всегда с собой. 

Именно ради внучки Александр Григорьевич больше трёх лет сражается с системой и пытается добиться законности и справедливости.

Как «потерявшая кормильца из числа граждан, перенесших заболевание вследствие чернобыльской катастрофы», Вика БЕРЕЗНЯЦКАЯ имеет право на меры социальной поддержки — ежемесячную денежную компенсацию. Но девочка её и по сей день не получает. Причина — отсутствие специального удостоверения на имя погибшего папы: Сергей Березняцкий попросту не успел получить его при жизни.

Мама Сергея Татьяна Ивановна вспоминает, с каким трудом ей удалось вывезти маленького сына из зоны радиоактивного загрязнения, а ведь городу Брагину, по сделанным позже оценкам экспертов, радиации перепало не меньше, чем Чернобылю и Припяти: «Тогда мы не могли просто собраться и уехать: муж — сотрудник правоохранительных органов, я — ответственный торговый работник. Нам не позволено было создавать панику. Однако самочувствие ребёнка начало вызывать серьёзное беспокойство, мы попали в больницу в Минске. Помню, что Серёжина формула крови повергла врачей в шок. Однако — мне прямо об этом сказали — состояние пациентов было просто-напросто запрещено связывать с событиями в Чернобыле».

Мать Сергея прекрасно понимала, что возвращаться жить в Брагин нельзя, и семья Березняцких перебралась в Энгельс. Что удивило супругов — здесь практически никто ничего не знал о страшной чернобыльской аварии. Несколько лет (…) занимались исключительно сыном, и результатом этих громадных усилий стало то, что Сергей вырос абсолютно здоровым, занимался спортом, с отличием окончил в Саратове институт МВД, поступил на службу в правоохранительные органы. Он женился, у молодой семьи родилась дочь. Сергей исправно нёс службу и помогал жене, несмотря на постоянную усталость. «Много дежурств, маленький ребёнок», — объяснял он своё состояние матери, но та всё же настояла на обследовании.

Что поразительно, почти никто из врачей не связал его недомогание с обожжённым радиацией детством. Это стало очевидно буквально за неделю до его смерти. Сергей попал в больницу, и ни ему, ни его родным тогда было не до пресловутого удостоверения…

Вдова Сергея Арина несколько лет добивалась через суд, чтобы её дочери выдали документ на имя папы посмертно. Что особенно неприятно: и в ходе первого процесса в Энгельсском районном суде, и в апелляционной инстанции — Саратовском областном суде — Главное управление МВД по Саратовской области не встало на сторону Березняцких. Напротив, ведомство доказывало, что не видит правовых оснований для выдачи удостоверения (гражданина, получившего или перенесшего лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием вследствие Чернобыльской катастрофы) на имя бывшего сотрудника. А ведь порядок и условия оформления удостоверения, утверждённые совместным приказом МЧС РФ, Минздравсоцразвития РФ и Минфина РФ (№ 728/832/166н), исчерпывающе свидетельствуют, что Сергей Березняцкий имел право на получение удостоверения. Что этим правом могут воспользоваться члены его семьи, и главное, что выдать документ на имя бывшего сотрудника правоохранительной системы обязана та самая федеральная структура, где он проходил службу, — региональное ГУ МВД РФ.

В итоге судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда  своим апелляционным определением от 17 октября 2013 г. подтвердила право юной Виктории Березняцкой на получение документа, дающего право на меры соцподдержки, и обязала ГУ МВД РФ по Саратовской области оформить документы и выдать указанное удостоверение.

Позиция суда подарила семье Березняцких надежду на то, что справедливость восторжествует и государство, допустившее страшную техногенную катастрофу, хоть как-то компенсирует её последствия — поможет рано осиротевшей девочке хотя бы рублём. Но ничего подобного не произошло: решение суда по сей день не исполнено, а местное управление МВД, призванное, по сути, блюсти закон, не спешит этим самым законом руководствоваться.

В письмах на имя отца и вдовы Сергея Березняцкого Саратовское ГУ МВД сообщает, мол, про апелляционное судебное определение помним, заявление ваше рассмотрели, однако «бланки удостоверения выдаются Министерством труда и соцзащиты РФ на основании заявки федерального органа исполнительной власти» и что «отделом пенсионного обслуживания ГУ МВД РФ по Саратовской области в МВД России направлена заявка…» Ещё одно обещание системы звучит так: «…бланк удостоверения отделом пенсионного обслуживания ЦФО ГУ МВД России по Саратовской области запрошен в Управлении нормирования оплаты труда и социальных гарантий ФЭД МВД России…» Ещё через несколько месяцев — а это уже конец 2014 г. — ГУ МВД цитирует Березняцкому-старшему ответ того самого управления нормирования оплаты труда и т. д., а он сводится к тому, что основания для выдачи удостоверения… отсутствуют  и что по этому поводу «были направлены исчерпывающие разъяснения в письмах (номера такие-то), с которыми можно ознакомиться в пенсионном подразделении ГУ МВД России».

Есть в отписках правоохранительного ведомства и оправдание, что, мол, «трудности в исполнении судебного акта вызваны тем, что суд возложил на ГУ МВД России по Саратовской области обязанность по оформлению документов и выдаче удостоверения, не входящую в его компетенцию», и предложение обратиться в ФЭД МВД России.

Александр Григорьевич искренне не понимает, зачем силовое ведомство демонстрирует его семье эту бюрократическую переписку — вместо того чтобы разобраться внутри самого себя и наконец выполнить судебное решение и, простите за пафос, свой долг перед маленькой дочерью своего же бывшего сотрудника. В конце концов, бланк удостоверения, а с ним и положенные выплаты руководству ГУ МВД предстоит достать не из своего собственного кармана.

В прокуратуре Саратовской области, к слову, тоже недоумевают и констатируют: в Кировском районном отделе судебных приставов города Саратова находится исполнительное производство о понуждении территориального управления МВД выполнить действия, предусмотренные решением Саратовского областного суда. В нарушение статей федеральных законов «Об исполнительном производстве» и «О судебных приставах» — подчёркнуто в прокурорском ответе — действия по исполнению судебного решения не применялись.

Начало нового, 2015-го, года Александр Березняцкий потратил ещё на ряд обращений и встреч с чинами областной прокуратуры. «Мне прямо намекают, что, по всей видимости, нам не избежать ещё одного, уже третьего, суда. Только я не понимаю, что это даст, если предыдущие судебные решения, по сути, проигнорированы. В общем, воз и ныне там. Остаётся надежда, что внимание общественности и СМИ к нашей истории поможет делу сдвинуться с мёртвой точки», — с горечью заявляет Александр Григорьевич.

Слушаешь его и поражаешься: откуда у человека, оставившего здоровье при ликвидации чернобыльской катастрофы и расплатившегося за это жизнью старшего сына, остаются силы вести борьбу со злом, всепроникающим, как радиация, — отечественной бюрократией? А секрет прост — фотография маленького светловолосого ангела, которая у Березняцкого старшего всегда с собой.

Антон Краснов