Главная / Издания / Чесма: турецкий поток вспять

Чесма: турецкий поток вспять

Чесма: турецкий  поток вспять
01 июля 2015

Антон Краснов

МК в Саратове

№27 (932) 1.07.2015

245 лет тому назад русские моряки заставили остатки басурманской эскадры спасаться бегством

Саратов не является морским городом, но, по чести говоря, всегда имел самые тесные связи с корабельным делом в целом и с Военно-морским флотом в частности. Мы помним, что старейший в России провинциальный музей, только что отметивший своё 130-летие — Радищевский, был основан лейтенантом Императорского флота Алексеем БОГОЛЮБОВЫМ. И посейчас в стенах музея хранятся великие картины на морскую тематику, в том числе кисти самого Боголюбова, а равно и великого мариниста Ивана АЙВАЗОВСКОГО. Помним мы и то, что целая плеяда кораблей русского флота по личному указанию императрицы ЕКАТЕРИНЫ II носила имя нашего города. Первый из таких кораблей, 66-пушечный линкор «Саратов», был спущен на воду ровно два с половиной века тому назад.

Саратов не является морским городом, но, по чести говоря, всегда имел самые тесные связи с корабельным делом в целом и с Военно-морским флотом в частности. Мы помним, что старейший в России провинциальный музей, только что отметивший своё 130-летие — Радищевский, был основан лейтенантом Императорского флота Алексеем БОГОЛЮБОВЫМ. И посейчас в стенах музея хранятся великие картины на морскую тематику, в том числе кисти самого Боголюбова, а равно и великого мариниста Ивана АЙВАЗОВСКОГО. Помним мы и то, что целая плеяда кораблей русского флота по личному указанию императрицы ЕКАТЕРИНЫ II носила имя нашего города. Первый из таких кораблей, 66-пушечный линкор «Саратов», был спущен на воду ровно два с половиной века тому назад.

Спустя пять лет после ввода в строй этому парусному красавцу предстоит обес­смертить своё имя участием в знаменитом Чесменском сражении 5-7 июля 1770 г., в котором эскадра адмирала Григория СПИРИДОВА наголову разбила турецкий флот. Чесма относится к безоговорочным триумфам русского оружия и является скорым и грозным предвестьем того, чего уже не миновать: окончательного закрепления России на Чёрном море.

И ещё: бессмертная слава Чесменского и предварившего его Хиосского сражения не только в самом бое, но и в том пути, который проделали русские к берегам Греческого архипелага, чтобы победить. А это феноменальный путь.

 

Герои идут в обход

Ко времени рассматриваемых событий Османская империя уже прошла пик своего могущества, однако вполне располагала ресурсами для того, чтобы раз за разом (1768-1774, 1787-1791, 1806-1812 и далее на протяжении всего XIX в.) противостоять всё усиливающейся России. И даже нападать, нападать в наглой и сверхагрессивной форме. К Чесме русские и турки подошли следующими путями, прямыми и окольными.

В конце 1768-го нашей стране было не до войны с турками: только что грянула кровавая смута в Польше, где местная шляхта, крайне недовольная ограничением своих вольностей, выступила против законного короля Станислава ПОНЯТОВСКОГО, а через его голову — собственно, против России. Распоясавшиеся шляхтичи объявили о создании так называемой Барской конфедерации, буйного, беспокойного, крайне жестокого квазигосударства, доставляющего уйму хлопот российской короне. Понятно, что воевать на два фронта не хотелось.

Но выбора не осталось после того, как крымские татары (на тот момент Крым был турецким протекторатом), подстрекаемые турецким правительством — а турок, в свою очередь, науськивала на Россию могущественная Франция, — напали на Новороссию. Напали неудачно: уже к началу 1769-го Вторая русская армия Петра РУМЯНЦЕВА расправилась с налётчиками и вышла к Азовскому морю. Однако было одно «но»: только фронтальным наступлением наземных сил на юг войну против Турции было не выиграть — об этом говорил весь богатейший (уже к тому моменту!) опыт русско-турецких войн. И тогда молодая Екатерина приняла рискованное, но шикарное решение: она решила, пользуясь её собственными словами, «подпалить Турецкую империю со всех четырёх сторон». В роли основного «поджигателя» была призвана выступить так называемая Первая Архипелагская экспедиция под командованием графа Алексея ОРЛОВА, младшего брата фаворита императрицы. (Название дано от топонима тех времен — «Греческий архипелаг», то есть весь конгломерат островов в Эгейском море между греческим и турецким побережьями. — Авт.)

Как известно, на тот момент Россия не располагала доступом к Босфору и Дарданеллам: коммуникации через проливы всецело контролировала Османская империя. Поэтому в Эгейское море (где, собственно, и находится Чесма) русские корабли могли попасть, только обогнув всю Европу. Турки не верили в то, что русские способны проделать путь длиной в 4 с половиной тысячи морских миль: пройти через Балтику и коварнейшие датские проливы, преодолеть суровое Северное море и буйный Бискайский залив, войти в Гибралтар. Преодолеть до заданной точки море Средиземное, наполненное, как улей рассерженными пчёлами, турецкими военными кораблями и каперами. 

…Русским удалось всё. Первая эскадра (всего в состав Первой Архипелагской экспедиции входило пять эскадр. — Авт.) в составе семи линейных кораблей под командованием адмирала Спиридова пришла в Эгейское море в марте 1770-го после многомесячного плавания. Вторая эскадра, в состав которой входили знаменитый «Не тронь меня» и «Саратов» под командованием перешедшего на русскую службу английского контр-адмирала ЭЛЬФИНСТОНА, прибыла к греческим берегам в мае 1770-го (отбыв из Кронштадта в октябре предыдущего года). После множества приключений, попеременно то весёлых, то печальных, русские эскадры собрались в Эгейском море, чтобы поддержать дружественных России греков в их, как всегда водилось, неравном противостоянии с османами. Русские взяли крепость Наварин, которая стала их базой.

Однако эта база носила неустойчивый статус — «временная», а лукавые «угнетённые» греки юлили и вообще были союзниками крайне ненадёжными. На морях господствовали османские суда, всю близлежащую сушу контролировали янычары, и в условиях оторванности от родных берегов, ненадёжности или в перспективе полного отсечения ресурсных баз русским морякам следовало действовать без промедления.

Орлов и Спиридов приняли решение дать решающий бой и покинули Наварин, пойдя навстречу судьбе.

 

Бухта огня

Разведчик русского флота, линкор «Ростислав», обнаружил османский флот в проливе между островом Хиос и турецким берегом. Под командованием капудан-паши ХАСАН-бея состояло шестнадцать линейных кораблей, выстроенных в две линии. Наши моряки располагали девятью линейными кораблями, тремя фрегатами и одним бомбардирским кораблём, не считая мелких судов — пинков, брандеров и т. д. Но главный параметр соотношения сил был таков: против 300 русских пушек одного борта турки располагали 700 орудиями.

Утром 5 июля (24 июня по старому стилю) эскадра выстроилась в боевую линию и пошла в атаку. В авангарде находились флагман «Св. Евстахий» и ещё три линкора, «Саратов» попал в арьергард. Турки открыли огонь, русские, не отвечая, исполняли манёвр, подходя на расстояние пистолетного выстрела, и стали стрелять лишь с дистанции в 80 саженей (170 метров. — Авт.)

Дуэль флагманов — «Св. Евстахия» и «Реал Мустафы» — окончилась попыткой абордажа, падением горящей грот-мачты турецкого корабля на палубу русского и — в интервале четверти часа — взрывом и полным уничтожением обоих судов. Счастье, что адмирал Спиридов и граф Орлов успели переправиться на линейный корабль «Три святителя», откуда продолжили руководить боем.

К двум часам пополудни турки приняли решение отступать в глубокую, прикрытую мощной береговой батареей Чесменскую бухту. Русские не преследовали.

…Лишь к утру следующего дня, 6 июля, эскадра адмирала Спиридова заблокировала турецкий флот, и на борту «Трёх святителей» в присутствии всех флагманов и командиров был выработан хитроумный план. Для его реализации была отобрана группы офицеров — в их числе капитан Самуил ГРЕЙГ (этнический шотландец, перешедший на русскую службу), лейтенант Дмитрий ИЛЬИН и мичман князь ГАГАРИН. Было принято решение не задействовать основные силы русских, а сжечь противника с помощью брандеров — т.е. судов, нагруженных взрывчаткой и горючим.

Дальнейшее известно. В час ночи 7 июля четыре брандера при поддержке кораблей «Ростислав», «Европа», «Не тронь меня», «Саратов» и бомбардирского судна «Гром» вошли в бухту. К тому времени уже вовсю шёл бой между «Европой» и береговыми батареями, в бой втягивались всё новые силы. Ни о какой внезапности речи уже не шло, казалось бы, план сорван, но вот брандерам был отдан приказ идти напролом на турецкие суда.

Брандеры маневрировали под огнём турок, шансы добраться до цели и зажечь турецкие борта таяли, но вот лейтенанту Ильину удалось прижаться к борту громадного 84-пушечного турецкого судна и с помощью абордажных крючьев намертво пришвартоваться к нему. Так был создан роковой очаг возгорания, пламя от которого перекинулось на всю турецкую эскадру…

Сцепившись в смертельном объятии, горели русский брандер и турецкий линейный корабль. Рвались заряды у пушек, сдетонировал основной запас пороха в крюйт-камере, и горящие головешки разлетелись в акватории дислокации всей турецкой эскадры. Один за другим турецкие корабли превращались в горящие факелы, извивались лопающиеся снасти, трещали рушащиеся, объятые огнём мачты. Воя, прыгали в воду турки; бухта кишела обезумевшими людьми, налезающими один на другого и топящими товарищей по несчастью.

Это была полная катастрофа: сожжено 14 линейных турецких кораблей, из 15 тыс. османских моряков насчитывалось от силы четыре тысячи. От грозного турецкого флота осталось чудовищное месиво из пепла, грязи, обломков судов и крови, обезобразившее поверхность Чесменской бухты. Потери же русских непосредственно в Чесменском пожаре составили одиннадцать (!) человек.

Почему стала возможной успешная лобовая атака брандеров? Дело в том, что турки попросту не ожидали столь смелого отказа русских от господствовавшей в то время военно-морской тактики (самих османских моряков консультировали французские специалисты). С точки зрения классической морской науки XVIII в. такие манёвры были немыслимы и не вписывались ни в какие «артикулы» (точно так же потомки французских «консультантов» Хасан-бея в 1812-м будут жаловаться на Отечественную войну, ведущуюся русскими «не по правилам»). Смелость, широта и дерзость манёвра, крепкая низовая инициатива — во все времена это было отличительными чертами русских моряков, как бы сейчас сказали, их фирменными «фишками». («На-тка, что наши аржанушки чудесят!» — эмоционально охарактеризовал действия русских мичманов и матросов граф Орлов. «Аржанушки» — собственно, это и есть простые русские моряки, чей рацион на всём протяжении многомесячных переходов подчас состоял из одних ржаных сухарей. — Авт.)

Сыграли эти фишки и в Чесменском сражении. «Потопили, в пепел обратили и оставили на том месте престрашное зрелище, а сами стали быть во всём Архипелаге господствующими», — писал в Петербург адмирал Спиридов. Так впервые российский флот заявил о себе как сила, которая способна творить свирепые чудеса воинского искусства и в отрыве от родных берегов. А последствия пламенной Чесмы — о, они известны: были разорваны турецкие коммуникации в Греческом архипелаге, установлена блокада пролива Дарданеллы. Наконец, создан уникальный прецедент экспедиции, совершившей переход в четыре половиной тысячи морских миль и изначально представлявшейся почти безнадёжной даже её руководству…

 

P.S. Линейный 66-пушечный корабль «Саратов» принимал участие в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. до самого её завершения и вернулся в Кронштадт в августе 1775-го. Больше он никогда не выходил в море и был разобран в Кронштадтской гавани в 1786-м. Но традиция иметь в рядах Военно-морского флота России корабль с таким названием продолжилась строительством: на смену старшему товарищу пришёл уже 100-пушечный линейный корабль «Саратов», спущенный на воду ещё до того, как его предшественник и тёзка, герой Чесмы, прекратил своё существование. А славная эта традиция жива и поныне.

Антон Краснов

Оставить комментарий