Потерпевший по делу Лысенко рассказал о связях экс-главы Энгельсского района

В эти минуты в Саратовском областном суде начался допрос потерпевшего Михаила Венецкого по делу экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко. Потерпевший сообщил, что с 2002 года стал работать адвокатом и в 2003 году по просьбе адвоката Исайкина приступил к защите Самородова. Потерпевшими по делу, в котором Самородов выступал подозреваемым, были, по словам Венецкого, в том числе несколько человек из числа тех, кто по делу Лысенко сидит вместе с ним на скамье подсудимых.

21 марта 2004 года в 8.30 утра на жизнь Венецкого произошло покушение. "У своего дома я сел в припаркованную "Ниву-635". Я сел на переднее сидение, не закрывая дверей, и стал заводить автомобиль. В этот момент что-то заставило меня обернуться. На долю секунду увидел практически приставленный к моей голове пистолет. Я понял, что это угроза моей жизни, и у меня мелькнуло, что это все. Раздался выстрел, почувствовал страшнейшую боль в области левого глаза и виска. Пытался защититься рукой, раздался второй выстрел, который пришелся в руку. Пуля отрикошетила и прошила обивку. Я не могу объяснить, как, но когда я обернулся, я увидел лицо человека, который в меня стрелял. На опознании я узнал, что это был Байрамбеков, который потом даже на коленях просил у меня прощения. Я себя сразу плохо чувствовал, но сумел закрыть свой автомобиль, дошел до дороги, обливаясь кровью, сумел добраться до скорой медицинской помощи. Меня положили на операционный стол, делали какие-то манипуляции, которые я не слишком хорошо помню. Поскольку появилась угроза удаления глаза, помимо кровоизлияния в мозг, перевели в клинику глазных болезней, где я пролежал 1,5 месяца. Только на больничной койке я провел 138 дней. чтобы спасти глаз и здоровье, я поехал в Москву. Как минимум два раза в год приходится лечиться", - сообщил Венецкий.

Отвечая на дальнейшие вопросы гособвинителя, Венецкий сообщил, что продолжил защищать Самородова, а также его товарища, бизнесмена Пронина, который проходит по делу как потерпевший (он пережил похищение и ему отрезали палец), а также Казакова, который находился с Прониным в фактическом свойстве - Пронин был неженат, но сожительствовал с родственницей Казакова.
Также Венецкий сообщил, как он пришел к выводу о том, кто мог стоять за покушением на него. "Я в прошлом работал в органах внутренних дел, и привык доискиваться, что случилось. Хотя чувствовал себя плохо, потому что кровь в голове не дает хорошо думать, я лежал и перебирал, от кого такое могло прийти. Офицер милиции Энгельса по фамилии Вязовченко был первым, от кого я узнал, что за этим делом стоит Нефедов, и это его наркоманы, кто-то нерусский. Но этому делу ставят тормоза: не дают нормально работать против группировки Нефедова", - рассказал потерпевший.

По его информации, милиционер назначил встречу конфиденциально, в укромном месте, и там впервые сказал, что Нефедова покрывает Лысенко. "В первый момент я удивился. Зная Лысенко, я знал, что Лысенко относится к Нефедову очень плохо. Он сказал, что информация 100%. Он просто пытался спасти мою жизнь. Следующим человеком, с которым я общался был полковник ФСБ. Он встретился со мной по своей просьбе. У него были неприятности, он попросил встретиться. Каким-то образом он сам начал разговор. Я знаю, он очень хорошо относился к Лысенко", - оговорился Венецкий и передал разговор с офицером безопасности. Он рассказал, что передал записанные "бандитские" разговоры приближенных Лысенко Суляна и Нефедова, чтобы предупредить главу района, "показать Лысенко, кого он пригрел". И получил ответ: "Так надо, это наши люди".

Заодно потерпевший рассказал случай, когда один его знакомый, потеряв свой бизнес, жаловался, что Лысенко его обобрал и отдал его предприятия некоему Жене Захаркину, известному как "Терминатор". И выдвинул версию, что причиной покушения 21 марта стала якобы возникшая у Лысенко уверенность, что Венецкий вместе с Самородовым решил убить его. Правда, немного позднее он высказал предположение, что причиной покушение стала его защита Самородова. Потерпевший дал авторскую характеристику личности главного обвиняемого. "Он болезненно подозрителен: ему кажется, что его все хотят убить. Они вместе с Комаевым построили бизнес, а потом считал, что Комаев и Балаш заодно и хотят его убить, чтобы завладеть его деньгами", - заявил Венецкий. Вместе с тем, он рассказал, что испытывал приязнь к Лысенко после случая, когда тот отказался от взятки.

"Я могу сказать - взаимоотношения ближе к дружеским. С 96 года, когда я ушел работать из Энгельса в Саратов, отношения охладели. После убийства Балаша, после 2000 года мы перестали друг другу звонить. Как-то мы с ним разговаривали, и он спросил меня, мог бы он стать мэром? Я ему говорил: ты талантливый, но ты людей не любишь. А чтобы работать мэром, надо любить людей", - заметил Венецкий.
Особую характеристику он дал Суляну, которого назвал связующим звеном между криминальными структурами и Лысенко. "Когда я работал в органах внутренних дел, Сулян проходил как член преступного сообщества вора в законе Дато. И когда я узнал, что он стал начальником в администрации у Лысенко...

Вот я еду по городу, там хорошо убрано, и я думал: молодец Лысенко. А когда я узнал, что Сулян работает в администрации, это у меня вызывало омерзение", - сообщил он. "Николай Балашов - славянский вор в законе. Это была оппозиция вора в законе Дато, грузина по национальности", - также пояснил Венецкий.