Николай Панков: "Ветхого жилья с каждым годом должно становиться меньше"
Есть в Комсомольском поселке проезд, который носит вкусное летнее название — Фруктовый. Быть может, летом здесь уютно до такой степени, что место это можно было бы увековечить в песне вместе с улицами Тенистой, Абрикосовой. Но крепким морозным днем мы стали свидетелями того, что жителей шести общежитий барачного типа сплачивают иные чувства и им не до песен.
Эти деревянные дома были построены в 1953 году для работников мебельной фабрики. Проработав на ней 30 лет, некоторые получили в качестве жилья комнату, предназначенную для склада, и живут в ней уже 36 лет. В этой «келье» 7 квадратных метров, в ней нет ни окна, ни печки. А Ольга Васильевна Юргина, родившись в соседней комнатке, прожила в ней все свои 52 года.
Дома строились как временное жилье сроком на 20 лет. В 1977 году Никита Хрущев объявил войну баракам. Но Фруктовый переулок перемены обошли стороной.
Работники мебельной фабрики давно стали пенсионерами. И из своей пенсии в среднем в 4 тысячи рублей они отдают 1,5 тысячи за жилье. В комнатках этих теперь ютятся их дети и внуки. Малоимущие семьи не могут позволить себе купить иное жилье и продолжают в этом вопросе надеяться на государство.
В 1988 году бараки хотели расселять. Но в те годы массовыми новосельями государство перестало радовать своих граждан.
И эти «времянки» стоят по сей день. Именно в них свою неповторимо-невозвратную жизнь проживают люди. Которые в третьем тысячелетии, будучи жителями областного центра, топят печи дровами (а они есть у них не всегда). Которые носят ведрами воду, признанную последней комиссией непригодной для употребления. Но последний раз санэпидстанция приезжала хлорировать воду 5 лет назад. А к колодцу зимой подойти просто страшно: он от воды обледенел, ступить на лед нельзя, и для того, чтобы вытащить ведро, жители вынуждены просто-напросто ложиться на лед.
Как могут, люди пытаются содержать свое жилье — какое бы ни было, но оно их, и другого у них не будет. Но линолеум неизбежно вспучивается, обои отстают от стен, а в детскую кроватку годовалой Кати Черниченко, несмотря на все старания ее мамы, не перестает сыпаться штукатурка.
В доме 1а проживает 32 семьи. Во дворе его находится опора высоковольтной линии электропередачи (ЛЭП). Жители неизбежно подвергаются облучению электромагнитного поля. Если раньше они не задумывались над этим вопросом, то сейчас озабочены: быть может, именно этим и объясняется необычайно высокая смертность и практически у всех — постоянные перепады артериального давления?
Куда только не обращались жильцы ветхих домов Фруктового переулка! И в прокуратуру. И в пожарную часть: ведь в деревянных домах по разным причинам часто вспыхивает огонь, да и снаружи поджечь дом хулиганистым подросткам представляется занятным. Но везде жильцы получают отказ и ответ, что люди живут и в более худших условиях. «Неужели жизнь может быть хуже той, что у нас?» — недоумевают они. Между досками стен — щели в палец, которые жители пытаются закрыть от ветра с помощью каких-то самодельных щитков. Крыши в дожди текут. Дом № 3 стоит только на трех «ногах»: четвертая стойка непоправимо сгнила. Во всех домах нет ни отопительных батарей, ни водопроводных кранов. Кухня — одна на все 32 комнаты. А вот строчку из песни Высоцкого «На 38 комнаток всего одна уборная» к баракам применить нельзя — ведь уборных здесь вовсе нет. Справлять естественную нужду жильцы по морозу бегают через дорогу, на «очко», а выгребные ямы здесь давно наполнены, и добиться их очистки незадачливые жильцы не могут.
Всю зиму люди спят, не снимая той верхней одежды, в которой в сильные холода выходят на улицу. В доме
№ 7 остались только две семьи — все остальные разбрелись по родственникам и друзьям, не выдержав стужи. А 47-летняя Светлана Юрьевна Солонникова и вовсе в больнице: в декабре рядом с их трамвайной остановкой ее сшибла машина, и ближайшие 10 месяцев она проведет на костылях. Невезуч Фруктовый проезд настолько, что рядом с ним даже нет перехода через проезжую часть.
С 1988 года стало непонятно: кому юридически принадлежат эти дома и кто несет за них ответственность. Таисия Васильевна Коробова показывает целую папку документов. Бедами жильцов заинтересовался депутат Государственной думы Николай Панков. 21 февраля он встретился с многострадальными жильцами бараков Фруктового проезда.
Вниманием высоких людей здесь не избалованы. Поэтому, обрадовавшись встрече, обо всех своих бедах со всеми бытовыми подробностями эмоционально, наперебой рассказывали, жаловались, причитали. «Помогите! Следующую зиму мы пережить уже не сможем!» — вот такой вопиющий крик о помощи услышал депутат. Он зашел во все комнатки. Увидел, в каком опасном состоянии находится проводка. И при этом — электронагреватели работают постоянно, без этого просто не выжить. Согласился с Ириной Беляевой, что черпать воду из колодца зимой опасно для жизни. Увидел стопки поленьев, сложенных под потолок прямо в маленькой комнатке Александра Ивановича Губерта... «Никаким ремонтом здесь дела не поправишь. Выход может быть только один: эти дома нужно расселять», — пришел к выводу депутат.
«Вам необходимо сдать документы, — посоветовал Николай Панков жителям, — и добиться, чтобы ваше жилье было признано и зарегистрировано ветхим и аварийным.
Около 2 тысяч таких квартир стоят сегодня на учете в Саратове. Конечно, хорошо, что работает федеральная программа по реформированию фонда жилищно-коммунального хозяйства, благодаря которой проходит отселение. Однако выделенных средств Саратову явно недостаточно, — подчеркнул Николай Панков. — И главная задача властей привлекать дополнительное финансирование. Плохо, что этого не делают региональные власти. А с учетом тех условий, в которых проживают наши с вами жители, — это просто недопустимо. Считаю, что на контроль этот вопрос должны взять и мы — депутаты Госдумы, и депутаты облдумы, чтобы помочь жителям Саратова, городской власти справиться с этой проблемой. Количество ветхого аварийного жилья в Саратове должно уменьшаться».
Татьяна Лисина
