Счастье испаряется

Александр Городницкий: «Бесчинство демократов нам не грозит»

Кто-то сказал, что после определенного возрастного рубежа каждый день рождения надо отмечать как юбилей. 20 марта — день рождения известного барда Александра Городницкого. Ему 79. Той энергии, которой наделен этот человек, многие не имеют от природы и вовсе, другие теряют ее уже тогда, когда им становится на полвека меньше, чем ему сейчас.

У каждого возникают свои ассоциации при имени этого человека. У кого-то — это песни их молодости: «Перекаты», «Атланты», «Кожаные куртки»… У кого-то — научно-популярные передачи действующего академика РАЕН — Городницкий является главным научным сотрудником Института океанологии им. П.П. Ширшова.

— Встречаясь раньше, мы говорили с вами о катаклизмах, которые обрушились на нашу планету. Их становится больше с каждым днем.

— Да, происходящее наводит на размышления, что частота природных катаклизмов начала увеличиваться. Как атмосферных (дожди, циклоны, и в результате — наводнения), так и землетрясений. С чем это связано, сказать не могу, но сам по себе признак этот довольно неприятный.

— С какого времени вы отмечаете учащение катаклизмов?

— Пожалуй, последние пару десятилетий. Землетрясение в Турции. До этого в Японии. Ранее на Суматре, унесшее более 200 тысяч человеческих жизней. Еще раньше — Нефтегорск, Спитак, Китай.

— Вы говорили, что инверсия магнитного поля (которым вы занимаетесь) может привести к неожиданной катастрофе всего живого. В последнее время в вас укрепилась эта позиция или, наоборот, вы засомневались в ней?

— Признаюсь, что эта моя модель подверглась очень резкой критике со стороны коллег. Не утверждаю твердо, что все однозначно будет именно так. Но подобная вероятность, на мой взгляд, существует.

Ведь никто не может отрицать того, что крупнейшая инверсия магнитного поля 67 миллионов лет назад,  в конце позднего мела, и гибель ящеров с удивительной точностью совпадают.

Аналогичное произошло на Земле еще раньше, 270-280 миллионов лет назад. И тогда именно с инверсией магнитного поля совпало множество больших биологических катастроф, гибель разных видов животных.

— Сейчас во многих СМИ, в интернете пишут о возможном конце света в декабре 2012 года. Как вы относитесь к этому предсказанию?

— И к календарю майя, и к буму вокруг этого отношусь отрицательно. По-моему, все это не заслуживает серьезной научной критики. Разве что какой-то метеорит на нас упадет, что не исключено, но тут мы ничего предсказать не сможем. Этой угрозой нас тоже пугают, и довольно часто. Думаю, что ждать в страхе нечто непоправимо страшное оснований нет.

— Теперь о катаклизмах рукотворных. По официальным данным, жители 82 стран мира вышли с протестами (в разных формах) против капитализма и недостаточности антикризисных мер. Не первый ли это сигнал «бунта бессмысленного и беспощадного» планетарного масштаба?

— Не верю в него и не допускаю его возможность. Действительно, как говорил один из мудрейших людей в истории человечества, Уинстон Черчилль, «нет ничего отвратительнее, чем буржуазная демократия». Но, к сожалению, человечество пока не придумало ничего лучшего.

Пока что все «системы экономического руководства производством и производственными отношениями» (цитирую Маркса), исходившие из социалистических позиций, не привели к успеху. Да, для капитализма характерны периоды кризисов. Но они проходят, и все возвращается на круги своя. Не думаю, что будет вселенский бунт. Хотя в отдельно взятых странах он возможен. Как случилось это в царской России. Но надеюсь, что человечеству хватит разума не рубить сук, на котором сидит.

— Сухие статистические данные свидетельствуют, что реальный жизненный уровень людей труда в России снижается, а количество миллиардеров растет. Уважаемый вами писатель Даниил Гранин недавно сказал, что с таким вопиющим неравенством страна долго не протянет. Вы с этим согласны?

— Думаю, он прав. Очень люб­лю Даниила Александровича. Года полтора назад мы встречались с ним в моем родном Питере. Он пригласил к себе в гости. Налил мне стакан виски. И после него спросил: «Саша, я вот что тебя позвал. Скажи мне, как ты думаешь: чем это все кончится?»

— Что же вы ответили?

— «Даниил Александрович, вы — фронтовик, человек, получивший из рук Путина высшую награду России — орден Андрея Первозванного, наш виднейший писатель, человек с огромнейшим жизненным опытом в свои 92 года, и вы меня об этом спрашиваете?! Я тоже не знаю». К сожалению, никаких оснований для оптимистического сценария на текущий момент не вижу.

— Может ли в такой трудной ситуации практически и реально помочь искусство?

— Да, безусловно. Это наша единственная и последняя надежда, которая должна защитить нас от каких-то возможных катаклизмов, социальных катастроф и безусловного дальнейшего распада России.

Что иное можно предложить? Любое проявление великоросского шовинизма приведет (и уже приводит) к реакции других народов, особенно со стороны мусульманского населения. Мы уже практически потеряли Северный Кавказ. На очереди могут оказаться республики, что в самом центре России, например Татарстан.

Что может объединить людей? Прежде всего великая, исторически сложившаяся русская культура. И главная роль в этом принадлежит литературе. А в литературе, на мой взгляд, ведущую роль играет поэзия. Именно она лежит в основе песни. В частности, авторской. Ведь песня — это то, что объединяет людей. Если люди вместе поют, они не станут друг в друга стрелять.

Уверен, что если что-то и способно нас объединить, то только общие духовные ценности. Среди них — литературное наследие, музыкальное и песенное.

— Когда-то вы написали песню «Ах, зачем вы убили Александра Второго?»…

— Гибель Александра Второго до сих пор покрыта тайной. Уже сидели Желябов и все узловые фигуры народовольческой группы. Софья Перовская и другие были «под колпаком». И все-таки охранка дала возможность убить императора, и только потом последовали аресты. Не было ли тут заговора? Убийство Александра Второго имело роковой характер для России. Еще бы 4 дня его жизни, и был бы принят «конституционный проект» (который составил министр внутренних дел Лорис-Меликов). Осуществив эти реформы, вся Россия пошла бы по иному пути. Не случилось бы то, что ждало страну потом, — черное правление Александра Третьего, дальнейшее противостояние террористов и власти. Возможно, не случился бы и Октябрь. Надо бы еще покопаться в истории и расследовать все факты убийства русского реформатора.

— Мне очень нравится фраза Константина Паустовского: «Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки…». А какие уголки мира трогают и освежают вашу душу?

— Я очень люблю Паустовского, это один из моих любимейших писателей. Я бывал и в Неаполе, и на Оке. Я бы не променял все «пиршество красок» мира на закат над моим Васильевским островом. И это правда. Уверен, что и Паустовский сказал это искренне. Ведь всё в жизни определяется тем, что ты любишь, что считаешь родным, к чему ты рано или поздно захочешь вернуться.

— А с чем сравнимы чувства, когда вы довольны только что написанным стихотворением или песней?

— С любовью, которая быстро проходит. Это чувство большого счастья, которое, увы, быстро испаряется. Уже на следующий день понимаешь, что сочиненное вовсе не так замечательно, как это тебе казалось вчера.

— А случается когда, наоборот, вы удивляетесь, что сумели такое написать?

— «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»? Это случается изредка, когда незнакомые мне люди поют, иногда хором, песни, написанные мною 20 или 30 лет назад: «От злой тоски не матерись!», «Над Канадой небо синее»… Удивляюсь: «Неужели это я написал?» Песни живут своей жизнью. И я отношусь к ним уже как читатель или слушатель, появляется ощущение: «Как-то странно! Неужели это мое?»

— Альберт Эйнштейн утверждал, что для открытия теории относительности Достоевский дал ему больше, чем все предыдущие физики. Сыграла ли литература подобную роль в вашей научной судьбе?

— Увлечение песнями и стихами дало мне возможность развить интуицию, которая не менее важна в науке, чем логика. Она помогает определить правильную дорогу, выбрать нужное направление поиска. Далеко не все можно логически обосновать, но эта интуиция меня ни разу не подводила.

— Пифагор сказал: «Человечеству грозят три вещи: невежество священников, материализм ученых, бесчинство демократов». Что из этого, на ваш взгляд, особенно опасно сейчас?

— Бесчинство демократов нам не грозит, потому что демократии у нас как не было, так и нет, эту опасность можно отмести сразу. Материализм сейчас у нас тоже в загоне. Думаю, что из этих трех зол наиболее актуально первое.

— В XIX, да и начале XX века, многие мыслители связывали свои надежды по решению всех вопросов человечества с открытиями в науке. Сегодня это утопия или надежда?

— Развития науки вовсе не достаточно для того, чтобы вести человечество вперед. Необходимо, чтобы в обществе сохранились нравственные критерии, чтобы они умножались. Кроме научного развития необходимо нравственное развитие человечества, а в нем огромную роль играет не наука, а искусство, в частности литература.

— Какие песни вы особенно любите?

— Многие из 30-50-х годов. Они возвращают меня в детство и молодость. Помню песни Дунаевского. Пожалуй, самая любимая моя песня — «Темная ночь».

— Любимый романс?

— Их несколько. Но больше всего люблю тот, который написал сам на стихи Ивана БУНИНА «Что ж ты сидишь и молчишь одиноко»? Вы не найдете этого стихотворения в его сборниках стихов, я встретил его в одном из бунинских рассказов.

— Вы упомянули Бунина. В русской классике чаще отражается, как любит женщина. Анна Каренина жертвует всем ради любви. Нетипичный для своего времени поступок совершает Татьяна Ларина. Галерея мужских героев изображается иначе. Начиная с Паратова из «Бесприданницы» Островского, заканчивая героями Бунина, которые не способны совершить поступок, которые зачастую это чувство предают. Что вы скажете в защиту мужского представительства человечества?

— Признаюсь, этот вопрос застал меня врасплох. Не готов к нему. Не верю, что на него нет утешительного для мужчин ответа. Но почему-то он не приходит на ум сразу. Тут надо подумать!

Татьяна Лисина