Главная / Издания / Правосудие по-саратовски

Правосудие по-саратовски

Правосудие по-саратовски
13 апреля 2012

Иван Демидов

Saratovnews

Апрель-2012

Просим считать данный материал обращением к вновь избранному Президенту России Владимиру Владимировичу Путину, в Генеральную прокуратуру РФ.

 

ПОСЛЕ ЗАЯВЛЕНИЙ, СДЕЛАННЫХ ПРЕЗИДЕНТОМ РОССИИ ДМИТРИЕМ МЕДВЕДЕВЫМ, борьба с коррупцией стала у нас одним из важнейших государственных направлений. Но поймать настоящего взяточника не так уж и просто — на преступление он идет осознанно и проявляет крайнюю осторожность. А отчитываться надо. Ведь война коррупции объявлена не кем-нибудь, а самим президентом. Вот и получается, что ловят у нас, как правило, гаишников за взятку в пятьсот рублей, врачей да преподавателей. Бывает, конечно, что в сети попадает рыба и покрупней, но настолько редко, что невольно задумаешься, а не заказ ли это?

 

Судейские игры

 

В нашей области, богатой на «чудеса», одним из самых противоречивых и нелогичных дел было нашумевшее в 2008-2009 годах «дело Поляха». С одной стороны, это явный успех правоохранителей — на взятке попался заместитель руководителя регионального Ростехнадзора! Но с другой, стоит повнимательнее ознакомиться с материалами дела, вспомнить судебные прения, подробнее изучить биографию «коррупционера», как появляется желание крикнуть «Не верю!». Ну просто совсем как Станиславский, когда видел бездарную игру бездарных актеров. И уже по-другому начинаешь воспринимать такие понятия, как непредвзятость и справедливость суда, а сама борьба с коррупцией начинает представляться фарсом и популизмом. Задумайтесь хотя бы над этим: Александр ПОЛЯХ, обладатель медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, известный своей благотворительной деятельностью и меценатством, оказывающий регулярную помощь школам и детским садам, построивший на свои средства церковь в селе Генеральское Энгельсского района, человек не бедный, в конце концов (в Ростехнадзоре Александр Васильевич проработал менее года. До этого занимался предпринимательской деятельностью), и вдруг попадается на двух эпизодах взяток, общая сумма которых едва превышает тридцать тысяч рублей! Где здесь логика?

Напомним, обвиняемому инкриминировали два эпизода. Согласно первому, он получил в виде взятки за утверждение лимитов на размещение отходов от генерального директора фирмы «АТТО» системный блок к компьютеру. Его стоимость, оцененная сначала в 22 тыс. руб., в ходе судебного разбирательства упала до 10400 руб., а затем блок и вовсе был отвергнут как вещественное доказательство. По второму эпизоду обвиняемому была передана взятка через посредников. Только до самого обвиняемого она так и не дошла.

Дело Поляха возникло еще при председателе Саратовского областного суда Александре ГАЛКИНЕ. Во времена его господства в областном суде «сарафанное радио» утверждало шепотом и только самым близким, будто Саратовский областной суд развил собственные традиции правосудия. Позже, когда саратовские СМИ заговорили в полный голос о манерах областного судьи, так сказать, на работе и в быту, господин Галкин обиделся и обвинил журналистов в травле. Став объектом критики на федеральном телеканале, довольно скоропостижно ушел в отставку. Тем же путем воспользовались все причастные к делу Поляха «правоохранители». Так, следователь Михаил ЛЕБЕДЕВ, который вел дело Поляха, спустя считаные дни после вынесения приговора уволился из СУ СКП по Саратовской области. Замдиректора фирмы «Ювентус-Ф» Василий АНДРЕЕВ, один из основных свидетелей обвинения, тоже уволился. Главный свидетель обвинения инспектор Ростехнадзора Вячеслав БАЧИЛО, оклеветавший Александра Васильевича, прямо в зале суда извинился перед ним и заявил, что действовал против Поляха «под давлением» и «под диктовку» сотрудников правоохранительных органов. Напрашивается вывод, что в «деле Поляха» мы увидели не борцов с коррупцией, а какую-то спецгруппу по сведению счетов и устранению заказанных фигур. Или мы ошибаемся?


За рамками судейских полномочий

 

Еще на стадии предварительного расследования вскрылись интересные обстоятельства. К делу, например, не было приобщено письмо жителей села Генеральское, где проживает семья обвиняемого. Около пятисот граждан — обычных людей — выступили в поддержку Александра Васильевича. Они просили областного прокурора Владимира СТЕПАНОВА «справедливо разобраться в деле», а также рассказали о том, что Полях регулярно оказывал им помощь, начиная с ремонта дорог, заканчивая возведением храма. Вступилось за него и командование Дальней авиации России, председателем попечительского совета которого является Полях до сих пор. Однако следователь Лебедев (говорят, он имел обыкновение фальсифицировать вещдоки) не принял письмо к рассмотрению, т. е. фактически проигнорировал мнение общественности. Адвокат просил суд вынести частное определение о привлечении следователя к уголовной ответственности, но это ходатайство не было удовлетворено.

По версии следствия, Поляху системный блок передал Вячеслав Бачило 21 февраля 2008 года. Инспектор в свою очередь получил блок от гендиректора «АТТО» Виктора ЯСКЕВИЧА в его кабинете. Доказательством «преступления» служила видеозапись передачи некой картонной коробки от гендиректора инспектору. Была ли коробка пуста или в ней все-таки что-то находилось, видеозапись не проясняла. О том, что в коробке был компьютер, говорилось лишь в заявлении гендиректора. Органам следствия найти агрегат не удалось, равно как и доказать сам факт его существования. В запечатленном на пленке разговоре фамилия Полях не упоминается ни разу. В распоряжении следствия была лишь «копия гарантийного талона» — от руки написанная Яскевичем записка, в которой говорилось о том, из чего, собственно, собран компьютер. Сообщил Яскевич, что блок обошелся ему в 22 тыс. руб. Следователи изъяли из кабинета Александра Поляха, на всякий случай, два системных блока и пытались доказать, что один из них — «тот самый».

Александр Полях заявил, что во время задержания следователи отказались изучить документы на изъятые системные блоки. А в ходе осмотра техники выяснилось, что на блоках нет наклеек с росписями обвиняемого и понятых, которые они ставили при изъятии вещественных доказательств. На видеозаписи, проведенной оперативниками в момент задержания Поляха и изъятия вещдоков, также четко видны задние стенки двух компьютеров. На них полностью отсутствуют какие-либо опознавательные знаки. Но уже на суде на блоке появился лейбл компании «АТТО». Следователь Михаил Лебедев объяснил нестыковку тем, что это он наклеил лейбл, чтобы затем не спутать «компьютер-улику» с другим. Защита провела независимую компьютерную экспертизу, которая пришла к следующему выводу: данный компьютер был приобретен Ростехнадзором в 2004 году в фирме «Элком-С». Там же в феврале 2008-го для него были докуплены новая видеокарта и корпус системного блока. Адвокаты запросили у фирмы «АТТО» список серийных номеров комплектующих компьютера, якобы переданного Яскевичем Бачило. Но их не оказалось ни в гарантийном талоне, ни в самой компании. Кстати, после того как изъятый блок побывал в следственном комитете, жесткий диск оказался почему-то в нерабочем состоянии: экспертиза установила, что на нем «видны следы применения слесарного инструмента». Тем не менее после того, как выяснилось, что этот компьютер скорее куплен в фирме «Элком-С», а не в «АТТО», судья Фрунзенского районного суда Саратова признал, что он не может являться доказательством. Но посчитал, что имел место быть другой системный блок — такой же, как и предъявленный, 2004 года выпуска. Генеральный директор «АТТО» подготовил для суда справку, что такие запчасти для системного блока будут стоить 10400 руб. На том, что якобы переданный им системный блок стоил 22000 руб., он уже не настаивал, а наоборот, говорил, что его блок был как раз таким, как изъятый из кабинета обвиняемого. То, что этот компьютер состоит из деталей 2004 года, его не смутило. Объяснил гендиректор этот факт, по словам защитника Поляха, примерно тем, что им было жалко отдавать хороший блок, и они собрали его из старых частей. Но где же улики? Системного блока вне картонной коробки никто не видел, так же как и документов на него. Видеопленка ясности в этот вопрос не вносит. То есть, кроме заявления Яскевича, ничего и нет. Но что тогда получается? Сторона обвинения просила наказать Александра Поляха за получение в качестве взятки конкретного системного блока, представленного суду. Суд решил, что это невозможно, но при этом посчитал возможным осудить его на основании предположения (!), что существовал некий «другой блок, такой же, как этот», а коль скоро Яскевич что-то передавал инспектору Ростехнадзора, стало быть, факт взятки доказан. Бред какой-то, не так ли?

Статья 15 УПК РФ гласит: «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав». Но в деле Поляха получается, будто судья Наталья ВОРОГУШИНА, засучив рукава, поработала и за себя, и за тех парней со стороны обвинения. Откуда такой трудовой энтузиазм, такой, не побоимся этого слова, задор? И не вышла ли в азарте госпожа Ворогушина за рамки своих служебных полномочий?


Две копии вместо оригинала

 

Второй эпизод при детальном рассмотрении интересен не менее первого. В УБЭП ГУВД Саратовской области, по версии обвинения, 24 апреля 2008 года обратился заместитель директора предприятия «Ювентус-Ф» Василий АНДРЕЕВ, утверждавший, что инспектор Ростехнадзора (все тот же Бачило) вымогает 220000 руб. за получение лицензии на работу с опасными отходами. Интересный факт, заявления, написанные Яскевичем, Бачило и Андреевым, датированы одним числом — 24 апреля. Удивительная слаженность действий, не правда ли? Причем по двум эпизодам! К сведению: при обыске в доме Поляха правоохранители предъявили ордер, датированный тоже этим числом — 24 апреля. Хотя задержание и обыск проводились 25 апреля. Неувязочку люди в погонах объяснили технической ошибкой. Вот только не много ли таких «технических ошибок» в этом деле? В тот же день под контролем оперативников коммерсант передал инспектору Ростехнадзора 100 тыс. руб. Но, как ни странно, брать взяточника на месте оперативники не стали, поскольку тот «неожиданно» для них отправился с деньгами в СУ СКП по Саратовской области, где сообщил, что его начальник Александр Полях требовал у него вымогать взятку в размере 100 тыс. руб. у компании «Ювентус-Ф», взятку он получил и теперь раскаивается, готов во всем признаться и добровольно помочь в задержании шефа. Не странно ли? Получив от правоохранителей 20000 руб., Бачило пришел в кабинет к Поляху. Между руководителем и подчиненным произошел разговор, записанный на диктофон. Прокуроры предоставили суду две аудиокассеты с копиями (!) записи общения Вячеслава Бачило со своим шефом. Хотя в кабинете запись велась на цифровой диктофон, его суду так и не представили. Из-за некачественной записи невозможно было понять, о чем они говорили, но о деньгах речь точно не шла. Прослушав запись, с полной уверенностью можно сказать лишь то, что до этого момента Александр Полях о фирме «Ювентус-Ф» не слышал. На намеки инспектора о взятке он не среагировал.

После встречи Бачило спустился во двор и положил сверток с деньгами на заднее сиденье личного автомобиля начальника. Сверток незамедлительно был изъят оперативниками, которые не преминули подняться в кабинет Поляха. На записи, представленной суду, Полях спрашивает «Сколько там?», Бачило отвечает «Двадцать». Согласитесь, согласие на получение взятки в форме вопроса не дается. Да и «двадцать» ни о чем конкретно не говорит. Но суд почему-то решил, что это непременно 20 тыс. руб. Но ведь ранее Бачило заявлял, будто у него вымогают сто тысяч. Почему вдруг речь пошла о двадцати? Почему милиционеры снабдили явившегося с повинной инспектора суммой в пять раз меньшей? Оперуполномоченный УБЭП на суде потрясающе ответил на этот вопрос: «В кассе УВД на тот момент больше не было денег». Возможно. Но ведь оперативники изъяли у Бачило 100 тыс. Что мешало подготовиться к операции по задержанию Поляха более обстоятельно? Куда торопились? Приняв во внимание, что суду были представлены копии записи на аудионосителях, а не оригинал записи на файле цифрового диктофона, можно предположить, что оригинал не отвечал требованиям стороны обвинения и его понадобилось монтировать.

Полях на предоставленной записи говорит с Бачило обрывистыми фразами «Сколько там?» — «Двадцать». Чего «двадцать»? Где «там»? Александр Васильевич объясняет все довольно логично: со своим инспектором он говорил о праздновании Дня эколога, уточнял, сколько людей будет на нем присутствовать, чтобы заказать места в театре, а также зафрахтовать небольшой теплоход в речпорту. А те, кто поработал с записью, просто взяли из контекста нужные им фразы. Возможно, если бы речь шла о ста сотрудниках, то и в свертке, подброшенном в машину, лежало бы сто тысяч рублей. Но прозвучала цифра «двадцать», и оперативникам, видимо, пришлось на ходу менять планы. И все же интересно, почему суд удовлетворился только аудиокассетами, содержащими копии разговора?


УБЭПовские методы убеждения

 

Нам удалось встретиться с Вячеславом Бачило и поговорить с ним о делах не так давно минувших дней.

— Замдиректора «Ювентуса-Ф» Василий Андреев обратился к Ольге ХЛОПОВОЙ, директору фирмы, разрабатывающей экологическую документацию, с просьбой срочно подготовить комплект документов, — рассказывает Вячеслав Николаевич. — Аргументировал спешку он тем, что фирме надо попасть в федеральную программу для дальнейшего государственного финансирования. Признаюсь, я их только познакомил. Они встречались при мне несколько раз. Во время второй встречи Андреев сказал, что деньги за оказанные услуги он отдаст Хлоповой наличкой. Я посоветовал ему заключить договор и переводить средства на банковские счета, как того требует закон. Андреев сказал, что он финансовый директор и сам вправе решать, как рассчитываться за услуги. Пару раз они встречались без меня. А потом Андреев позвонил и сказал, что привез Ольге деньги, и попросил меня их забрать, чтобы передать ей. Я предложил ему самому ехать к Хлоповой, но он сказал, что очень занят и не успеет встретиться с Хлоповой и что он уже находится рядом со мной. В общем, уговорил. Я вышел эти деньги забирать, а тут ребята с красными корочками. После задержания они мне сказали, что я их не интересую, им нужен мой шеф. Подробно рассказали мне все про моего сына, что он оканчивает медицинский университет, идет на красный диплом, что он — капитан команды КВН и пока у него все в порядке. Пока. Но мне надо задуматься, иначе это «пока» скоро закончится. Что мне оставалось делать? Я сам из Минска, в Саратове у меня высокопоставленных покровителей нет. Денег тоже нет, я живу на зарплату. Что мне думать? Они мне продиктовали текст заявления. Раз пять его переписывал. Возможности с кем-нибудь переговорить, посоветоваться у меня не было. Но после я переговорил с сыном, объяснил ему все, и он меня понял. На первом же заседании я извинился перед Поляхом и отказался от показаний.

— После вам не угрожали?

— Я после этого лег в больницу — сердце прихватило. Дома была только жена. Практически ежедневно к ней через домофон после 11 вечера обращался неизвестный мужчина, представлявшийся сотрудником УБЭП. Он предлагал ей обсудить вопросы моей безопасности. Что это, как не давление? Перед судом ко мне подходил мужчина в штатском и советовал хорошенько подумать перед выступлением в суде. И так вплоть до вынесения приговора. Перед последним заседанием тот же тип прямым текстом сказал, что меня и Поляха могут «пустить в расход», если приговор их не удовлетворит. После приговора «советчики» исчезли. Видимо, он их удовлетворил. Я в свое время служил на атомной подводной лодке. Всякое пережить довелось. Даже горел. Но с таким, как в саратовском УБЭПе и в саратовском суде, сталкиваться не приходилось. На флоте все было понятно: пожар, люди — надо спасать. Клеветать на кого-то — такого вообще никогда не было. Иначе как потом с этими людьми в море выходить? А здесь... Простите, вспоминать не хочется. Гнусно и грязно все это.

Кстати, сразу после ареста Поляху стало плохо, но милиционеры в это не поверили. Врачи скорой помощи приводили его в чувство прямо на полу в одном из кабинетов следственного комитета. В дальнейшем суд признал наличие у него нескольких заболеваний. Но в больнице, пока Александр Васильевич не дал признательных показаний, его держали, по его признанию, прикованным за ногу и руку к кровати, под надзором четырех сотрудников милиции. Кроме того, по словам Поляха, на протяжении всего следствия и суда в его адрес поступали угрозы от не известных ему людей, которые «советовали» ему и членам его семьи «задуматься о здоровье». Угрозы прекратились только после вынесения приговора. В суде Полях также отказался от своих показаний. «Я подписал признание, потому что послушался советов своего адвоката, который убедил меня, что если я не признаюсь в том, в чем меня обвиняют, то меня не выпустят. Сказал, что доказательная база у следствия сомнительная, что он легко выиграет процесс, но главное, чтобы меня сейчас освободили под залог. А для этого необходимо мое признание. Я ему поверил», — рассказал Александр Васильевич.


Птенцы "гнезда Галкина"

 

Вот в основном и весь набор доказательств, которыми оперировал суд, вынося приговор. В суде также не удалось назвать мотив преступления, якобы совершенного Поляхом. Зачем Александру Васильевичу понадобилась взятка в виде системного блока? Ответа на этот вопрос не дали ни аудиозаписи переговоров Поляха с предполагаемым посредником в передаче «вознаграждения» — инспектором Бачило, ни показания многочисленных свидетелей, ни словесные кульбиты гособвинителя. Все неточности и откровенные просчеты «нападавшей» стороны нашли отражение в приговоре.

Так, в описательной части приговора указывается, что взятки Полях получал от руководителя фирмы «Ювентус-Ф» Андреева и директора фирмы «АТТО» Яскевича, а в резолютивной — от самих компаний, т. е. «Ювентуса-Ф» и «АТТО». Кроме того, суд отклонил почти все ходатайства защиты: прошение о товароведческой экспертизе блоков, заявление адвоката, что копии аудиозаписей не могут считаться вещдоком. Не затронуло судью и то, что по закону прослушка телефонов обвиняемого заканчивается вместе с завершением предварительного следствия, а Поляха и его близких «слушали» даже тогда, когда дело поступило на рассмотрение в суд. С неожиданной стороны проявил себя и еще один важный свидетель — на тот момент руководитель регионального Ростехнадзора. Его вызвали в суд для дачи показаний по поводу подписанного им приказа, в котором очерчен круг обязанностей обвиняемого, — он предоставил следствию справку о том, что Александр Полях, будучи заместителем начальника Ростехнадзора, имел полномочия для выдачи лицензий на утилизацию бытовых отходов. Однако в ходе судебных слушаний заявил, что «справку» неаккуратно составили сотрудники правового отдела, и принес в суд другой документ, из которого следовало, что в полномочия Поляха вопросы выдачи лицензий не входили.

Адвокаты настаивали на оправдании Поляха, указывая на допущенные в ходе предварительного следствия нарушения законодательства, подмену вещественных доказательств, фальсификацию документов. Наталья Ворогушина тем не менее признала Александра Васильевича виновным в получении взяток и приговорила к двум с половиной годам колонии-поселения. Кроме того, Полях был лишен права занимать руководящие должности в течение двух с половиной лет. Александра Поляха судья признала «общественно опасным» и распорядилась взять под стражу в зале суда. Вот только почему? Ведь обычно приговоренных к колонии-поселению отпускают до вступления приговора в законную силу домой под подписку. Это притом, что как во время следствия, так и в ходе судебных слушаний Александр Васильевич находился на свободе — под залогом и никакой «общественной опасности» не представлял. Адвокаты подали кассационную жалобу в областной суд с требованием отменить приговор и прекратить уголовное дело. Судебная коллегия удовлетворила 3 ходатайства защиты. К делу были приобщены справка о плохом состоянии здоровья Александра Васильевича, документы и фотографии, доказывающие, что очная ставка между Поляхом и его подчиненным инспектором Бачило не проводилась. Но, несмотря на это, судьи лишь сократили срок заключения Поляха на три месяца.

Александр Васильевич уверен, что дело против него было сфабриковано теми, кто хотел устранить его с занимаемой должности, а исполнителями оказались служители Фемиды — птенцы «гнезда Александра Галкина».

Создается впечатление, что выносили приговор Александру Васильевичу, как в 37-м году, с той лишь разницей, что тогда были «тройки», а в данном случае «двойки» — суд и обвинение стали одним целым. Это, похоже, и есть так называемое «галкинское» правосудие: вердикт известен задолго до того, как судья удалится в совещательную комнату. Рано или поздно количество переходит в качество. Гнуснейшим примером этого жизненного правила стала правда о казанских насильниках в погонах, которые пытали людей и издевались над теми, кто случайно попал в их служебную орбиту. Есть, есть подонки в погонах, они вершат судьбы людей, убивают, калечат, ломают карьеры… Мы никогда не избавимся от них, если оставим безнаказанными. И положа руку на сердце, не все ли равно, в погонах они или мантиях…

Не кажется ли вам, что сегодня, когда требования правды и честности все громче раздаются в гражданском обществе, пришла пора вернуться к пересмотру дел, подобных «делу Поляха», и собственно к делу Александра Поляха? Отменить приговор и восстановить справедливость? Воистину, каждый должен получить по заслугам…

Иван Демидов

Оставить комментарий