Пить или не пить? - не вопрос, Коленька!
Во времена Великой Отечественной красноармейцы выпивали более пяти миллионов литров водки в месяц
На информационно-аналитическом портале Саратовской епархии редакция имела неосторожность выложить книгу французского архимандрита Амвросия (Фонтрие) «О вере и спасении. Вопросы и ответы», в которой сказано: «Спирт продукт не скоромный, а постный. Там жиров животных нет».
Ушлые журналисты высосали из этого целую сенсацию — о «православной водке», по благословению архимандрита якобы появившейся в продаже в церквях, не вызывающей привыкания и благотворной для организма. Естественно, ничего подобного архимандрит Амвросий, умерший в 1992 г., сторонник трезвого образа жизни, сделать не мог, но кого это волнует? Сенсация важнее. История водки в России и борьбы с пьянством полна сенсаций и мифов, и за много лет у меня накопилось много интересных сюжетов об этом.
«Веселие Руси есть пити. Не можем без того жити»
В начале 1990-х, во времена горбачевской антиалкогольной кампании, каждому жителю СССР полагались талоны на водку, по 2 бутылки на душу в месяц. Мы в семье никогда столько не пили, а тут — не пропадать же добру — отправился я отоваривать талоны. Стоя в огромной, но удивительно быстро продвигавшейся очереди в небезызвестный в городе магазин «Штаны» на Горной, я тогда впервые понял, что политика партии провалилась, а прав оказался не Горбачёв, а князь Владимир, отвергший ислам и принявший православие только из-за того, что мусульмане осуждали винопитие. «Веселие Руси есть пити — не можем без того жити». Глядя на море голов представителей всех сословий у «Штанов», в это можно было легко поверить.
По телевизору тогда постоянно толкали занудные передачи о вреде пьянства, в которых выступали фанатичные академики, доказывавшие, что пьянство — зло. Под аккомпанемент этих выступлений вырубались виноградники и выливались в море вина из коллекций в Массандре, понесших больший урон, чем от немцев во время фашистской оккупации. У народа эти проповеди вызывали отторжение. Я хорошо запомнил какого-то дядечку с горящими глазами, воодушевленно рассказывавшего по Первому каналу, что он собрал 1000 русских пословиц против пьянства. Не вставая от телевизора, я тут же вспомнил множество пословиц в пользу пьянства, причем некоторые — намного старше, чем русский народ. «Не знал пива — не знал радости» (древние шумеры, III тыс. до н.э.), «пьян да умен — два угодья в нем», «лучше дубинное битье, чем бесхемельное питье» (древнерусские поговорки), «ино дело — пьянство злое, а ино дело — пить в меру» (отцы церкви, XI век) и т.д. Кому Горбачёв пытался навязать трезвость — русским? Россия и водка — неразделимы. Они родились вместе, как доказал Вильям Похлёбкин в «Истории водки» — в XV веке, вместе и помрут. А кто пытается разделить Россию и водку — тот плохо кончает. Горбачёва свергли через полгода после того моего «стояния у «Штанов».
Рецепт Менделеева
Менделеев, вопреки сложившейся легенде, водку не изобретал. 31 января 1865 года на заседании Совета физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета он защитил докторскую диссертацию «Рассуждение о соединении спирта с водою», нисколько с водкой не связанную. Более того, Менделеев водку даже не пил, предпочитая ей красное вино, а идеальной крепостью считал не 40 а 38 градусов. 40 градусов — это не его изобретение, а казенная мера, называвшаяся «полугар» — содержание спирта в воде, при выжигании которого объем водки уменьшался наполовину, удобное для контроля за кабацким делом. Но к водке Менделеев отношение все-таки имеет. К «Московской особенной» (позднее ставшей «Московской особой»), запатентованной российским правительством 31 января 1894 года. Согласно мнению Менделеева, самая вкусная водка должна быть изготовлена смешением чистого этилового спирта и воды с долей спирта по весу около 40%, что и дает обозначенные на этикетке 40 градусов. Во-вторых, спирт должен быть тройной перегонки и изготавливаться только из ржаного зерна и солода. И в-третьих, вода должна быть мягкая, московского региона (в крайнем случае невская) и ни в коем случае не дистиллированная. Это и есть водка, в отличие от всяких там «Aqua vitae» и «Абсолютов», дистиллированной западной чепухи. Кстати, в 1964 г. «Московская особая» завода «Кристалл» на слепом тестировании выиграла первенство и у «Абсолюта» и у эмигрантской «Smirnoff».
Широкое распространение легенды о Менделееве как о создателе русской водки связано с казенной монополией, введенной в 1894 г. министром финансов России С.Ю. Витте, в числе мер которой было и введение жестких государственных стандартов на водку, основанных на расчетах Менделеева. До этого водки в России делались кто во что горазд, и при Петре I, например, были крепостью 27-28 градусов. И производили настоящую водку не разведением ректификованного спирта водой, а методом дистилляции — самогон гнали.
«Запретить распитие на улицах»
Русские люди исторически пили водку в кабаках, в компании. Виттевская монополия была вызвана, помимо фискальных интересов, еще и стремлением повысить качество потребляемого народом алкоголя, сократив смертность от суррогатов, и изгнать пьянство с общественных мест в семью, сделать русских тихими домашними алкоголиками и снизить градус агрессии и буйства на улицах. Поэтому кабаки были закрыты, водку в розлив продавать запретили и ввели стандартную стеклянную тару — «четверть», «штоф», «чекушку» и т.д. Но ничего у Витте не вышло. Народ начал пить на улицах — в скверах и парках, в подворотнях. В связи с этим саратовский губернатор А.П. Энгельгардт в 1902 г. издал распоряжение, запрещающее публичное распитие водки на улицах. Вполне, впрочем, безуспешное. Тогда же в Саратове, как и во многих губернских городах России, открылись вытрезвители для пьяных, которые потом бессмысленно закрыл Д.Ф. Аяцков. И в эти же годы были построены большинство саратовских водочных заводов — будущий «Ликсар», пугачевский, балашовский.
«К чарке!»
В царской армии водку выдавали не только в военное, но и в мирное время. Была даже уставная команда «К чарке!». В военное время ее полагалось отпускать строевым нижним чинам по одной чарке (160 г) три раза в неделю, нестроевым — по две чарки в неделю. В мирное время — только по праздникам (15 чарок в год) и по усмотренью командира для поддержания здоровья, в ненастье, после продолжительных маршей, учений и парадов. А за особые заслуги можно было получить двойную дозировку, причем церемония «представления к чарке» проходила официально, торжественно, перед строем.
В 1914 г. для пресечения пьяных бунтов во время мобилизации Николай II ввел в России «сухой закон», запретив продажу и употребление алкогольных напитков. Этот «сухой закон» сыграл огромную роль в назревании революции 1917 г., во время которой озверевшие от окопной войны без водки солдаты и матросы перебили офицеров и первым делом ринулись грабить винные склады. Мало кто знает, что штурмов Зимнего дворца было два — второй раз его брали солдаты, требовавшие «Допить романовские остатки». И при этом втором штурме погибло гораздо больше народа, чем при первом. По воспоминаниям очевидцев, Ленин в те дни ходил бледный и трясущийся и не знал, что делать. А Троцкий писал о реках водки и вина, которые текли в Петрограде по канавам и «пропойцы лакали прямо из канав».
«Рыковка»
Советская власть восстановила царскую монополию на водку. В декабре 1924 г. председатель СНК саратовец А.И. Рыков подписал постановление, разрешавшее выпуск водки крепостью 30 градусов. Писатель Михаил Булгаков записал в дневнике 20 декабря 1924 г.: «В Москве событие. Выпустили тридцатиградусную водку, получившую в народе название «рыковка» (по имени председателя Совнаркома А.И. Рыкова). Отличается она от «царской» водки тем, что на 10 градусов слабее, хуже на вкус и в четыре раза ее дороже». В октябре 1925 г. в Саратове началась продажа советской сорокаградусной водки. У магазинов, торговавших спиртным, выстроились очереди по триста-четыреста человек. Каждый магазин продавал в среднем по две тысячи бутылок в день. Больницы и отделения милиции были забиты пьяными — царские вытрезвители в 1914 г. закрылись, а советские еще не существовали. Потребление алкогольных напитков в рабочей среде с 1924-го по 1928 г. возросло в восемь раз. В октябре 1926 г. вытрезвители пришлось восстановить, в 1927-1929 гг. принимается целая серия постановлений правительства о борьбе с алкоголизмом, но ничего не помогало. «В общежитиях города (Саратова) имеют место пьянство, хулиганство, драки; прививаются нечистоплотность и некультурность, в общежитии мясокомбината нет никаких развлечений, целый день лишь играют в карты и пьют водку» — отмечается в одном из партийных документов того времени.
Наркомовские сто граммов
29 января 1940 по ходатайству командования 9-й армии нарком обороны К.Е. Ворошилов утвердил фронтовой паек, в который входило следующее: 100 г водки (летчикам — коньяка) ежедневно и 100 г сала через день; 1,2 кг хлеба, 175 г мяса (танкистам и летчикам 210 г) и 75 г рыбы ежедневно. Так появились «наркомовские», или «ворошиловские» сто граммов. Этот шаг был обусловлен сильными морозами, стоявшими на Карельском перешейке (столбик термометра опускался ниже минус 40 градусов), совершенно лишавшими войска боеспособности. Как отмечал Ворошилов в докладе «Об уроках войны с Финляндией», «это мероприятие сыграло исключительно важную роль в деле снабжения сил и энергии людского состава действующей армии».
Однако пили не только в действующей армии. Например, с 25 ноября по 31 декабря 1942 года Карельский фронт выпил 364 тыс. л водки, Сталинградский фронт — 407 тыс. Западный фронт освоил почти млн л. Но больше всего — 1 млн 200 тыс. л — выпили в частях невоюющего Закавказского фронта. Всего же в войсках выпивали по 5,6 млн л водки ежемесячно, в связи с чем тыловые ликероводочные и спиртзаводы (в том числе Саратовский и Аткарский) работали в три смены.
Для распития водки знаменитый советский скульптор Вера Мухина (автор статуи «Рабочий и колхозница») 11 сентября 1943 г. создала не менее знаменитый советский граненый стакан. Особое распространение он получил при Хрущёве из-за прекращения в хрущевские времена продажи водки в розлив, а в магазинах в «чекушках» (250 г) и «мерзавчиках» (125 г). В результате возник ритуал распития пол-литровой бутылки водки «на троих», «по семь рваных» (7 руб.) и с поиском «третьего». Граненый стакан прославлен в фильме Сергея Бондарчука «Судьба человека», где главный герой, выпив, говорит: «Я после первого стакана не закусываю».
«Передайте Ильичу — нам и десять по плечу»
Со времен Хрущёва власти только повышали цену на водку и ограничивали ее продажу. До хрущевской деноминации 1961 г. водка стоила 22 руб. 10 коп., в начале шестидесятых — 2,87, на моей памяти при Брежневе — 3,62, а в 1981-м цена подскочила до 5 руб. 30 коп. за бутылку. Тогда бушевали события в Польше, и народ отозвался на повышение стихами: «Даже если будет восемь — все равно мы пить не бросим / Передайте Ильичу — нам и десять по плечу. / Ну а если будет больше — будет и у нас, как в Польше».
И ведь правду сказали. Только Горбачёв ее не услышал — или не поверил. Учудил на весь мир со своей «антиалкогольной кампанией», за что и был справедливо свергнут. Как пелось в веселой советской песне: «В борьбе с зеленым змием — побеждает змий».
Дмитрий Чернышевский
