Дмитрий Астрахан: "В мир кино я пришел со стороны"

«Все будет хорошо», «Ты у меня одна», «Зал ожидания», «Перекресток», «Подари мне лунный свет» — эти фильмы стали хитами. Их режиссер — заслуженный деятель искусств России Дмитрий Астрахан необыкновенно обаятелен и располагает к себе. При своей эмоциональности, при занятости во время его краткого визита в Саратов этот человек приятно удивляет постоянством улыбки и светом лучащихся глаз. Если вы смотрели фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», то наверняка вспомните суетливого организатора гастролей Высоцкого в Узбекистане. Сыграв эту роль, кинорежиссер Дмитрий Астрахан получил первую в своей жизни «Нику».

— Как вы думаете, искусство способно изменить современность к лучшему?

— В созидательную роль искусства мне искренне хочется верить. Конечно, это мечта! Но мы знаем примеры, подтверждающие ее реальность. Читая «Трех мушкетеров», юноши хотели быть похожими на героев Дюма и совершать благородные поступки. Я помню, как после просмотра фильма «Великолепная семерка» все мальчишки пытались быть похожими на любимых героев, учились точно бросать ножи, при этом они страстно желали защищать бедных, униженных и оскорбленных.

Вы вспомните советские песни, с которыми люди шли в бой, на смерть, значит, искусство действительно помогало. А «Марсельеза»! Наполеоновские войска только начинали ее петь, даже не вступая в бой, а враг уже убегал. Это ведь сила искусства, не так ли?

Советские фильмы воспитали целое поколение людей. Один «Чапаев» чего стоит! Выходя из кинотеатров, люди хотели быть лучше, совершать благородные поступки. Да, чаще не получалось — жизнь засасывала, но внутренний порыв был, а он стоит многого. Искусство обязано «чувства светлые лирой пробуждать». А пробуждение светлых чувств формирует душу.

— То, что мы наблюдаем сейчас (например, нынешнее российское телевидение), не меняет ли общество к худшему?

— Оно отупляет, это так. Я мало смотрю телевизор. Конечно, и передачи, и фильмы бывают разные, всплывают даже интересные, поэтому я не мазал бы все одной краской. Но очевидно однообразие, метод завода и конвейера. Однообразие оглупляет. Но ведь выпустить штучный товар всегда сложно.

— Вашим самым первым фильмом была «Роковая ошибка» по повести Рощина. Как вы думаете, почему нынешнее время не дарует драматургов такого масштаба, как Рощин, Розов, Арбузов, Володин?

— Считаю, что дарует. Олег Данилов (постоянный сценарист Д. Астрахана. — Авт.) для меня по уровню дарования стоит в одном ряду с великими мастерами.

Почему в целом есть некий упадок? Разрушили машину, которая работала. Ведь тогда каждый талант был под присмотром государства. Государство может и задушить, и поднять художника.

Могу рассказать вам свою историю. Я закончил в Ленинграде театральный институт и попал в Свердловский ТЮЗ. Поставил первый спектакль «Кто, если не ты?». В этой пьесе комсомол был показан критически, как разваливающаяся организация, вскрывался ее формализм. Главный герой пытался все это собрать, спасти. Спектакль производил впечатление, очень нравился. И я получил за него Премию комсомола. Второй свой спектакль («Красная Шапочка») я пять раз сдавал обкому партии. И из обкома интересовались: «Что это за Астрахан такой? С одной стороны, он премию получил, с другой — поставил спектакль не очень идейно правильный». Мне тогда было 25. И директору сказали: «Режиссера сохранить и воспитывать. Парень талантливый». Этому обкому было важно, кто в их городе работает в театре. Власть понимала, что талантливый человек — вещь важная, его надо сохранять, направлять, с ним надо считаться.

Олег Данилов рассказывал мне, как в былые времена собирали молодых одаренных драматургов. Они месяц (который им еще и оплачивали) жили в Рузе, где с ними работали, разговаривали уже состоявшиеся драматурги. И все возвращались из Рузы, написав по пьесе. Пусть из этих 100 драматургов вый­дет стоящим один или даже ни одного. Но власть растила таланты, а не только душила. То же было и с композиторами, писателями, да и во всех областях. Власть понимала, что художник — это идеологический инструмент и он может пригодиться.

— Несмотря на успех ваших фильмов профессиональная кинокритика вас не балует пониманием и любовью. Как вы это объясняете сами себе?

— Смотря кого считать профессионалом. Я знаю мнение о моем творчестве Дмитрия Быкова, Кирилла Разлогова, Сергея Марголина, а также многих известных серьезных людей, чье восприятие мне действительно важно. Что же касается мнения критиков, то…

Вообще, если поразмышлять на эту тему... Критику ведь нравится, когда он что-то решает. Есть фильмы, которые никогда не увидит широкий зритель. Через два показа (например, в «Закрытом показе» Гордона) они умрут. Какой из этих фильмов плохой, какой хороший — кто может сказать? Тут появляется его величество критик, здесь он главный, без него не обойтись. Его будут воспевать, ведь именно он раздаст все коврижки, введет или не введет в историю. А Чаплину, Рязанову, Гайдаю зачем критик? Их фильмы и так живут. Критика здесь — лишнее звено. А критик хочет жить! «Цыплята тоже хочут есть», как пелось в какой-то песенке.

— Между критиками существует некая договоренность?

— Помните песню Бутусова: «Круговая порука мажет, как копоть. Я беру чью-то руку, а чувствую локоть. Скованные одной цепью, Связанные одной целью»?.. Недавно читал в «Аргументах недели» статью Тани Москвиной по поводу «Золотой маски». Она абсолютно правильно сказала, что это — закрытый клуб, где существует некая театроведческая договоренность. Ни один нормальный спектакль, который легко смотреть, на котором люди смеются или плачут, где понятно, что происходит, где персонажи вызывают сочувствие, в принципе на «Маску» выдвинут быть и не может. Одна заумь, где все перевернуто вверх дном.

— Недавно вы получили премию «Ника» за свою актерскую работу: роль в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой».

— Что ж, факт приятный. Видимо, беспрецедентное количество людей были «за». Спасибо всем, кто голосовал. Спасибо «Нике», что они не проигнорировали это голосование.

— Вы прекрасно сыграли администратора гастролей, спора нет. Но не обидно ли вам, что вас никогда не награждали на «Нике» в номинации «Режиссура»? И это притом, что фильмы ваши так любит зритель? Что они имеют высокую международную оценку?

— Мне хватает тех наград, что я получил. Это и «Кинотавр». И мнение зарубежных коллег. И то, что мой фильм «Изыди!» выставлялся на «Оскара»…

— И при этом внутри страны этот фильм ни по одной из главных номинаций не был даже представлен на «Нику»! Фильм «Ты у меня одна», который так любит зритель, тоже никуда не выставляется. Не выставлялась и картина «Все будет хорошо». В чем же причина?

— Возможно, в том, что в мир кино я пришел со стороны, и так и остаюсь, живу своей жизнью. 

Вы знаете, когда я выпускал фильм «Ты у меня одна», фестиваль «Кинотавр» в Сочи был еще более или менее открытым. Была некая хаотичность, но не было монополий, рынок кино еще не был поделен, допускались различные мнения, которые сталкивались. И тогда после долгих споров, дебатов и даже скандалов в жюри фильм «Ты у меня одна» получил награду.

Но очень быстро все изменилось. Позже на «Кинотавре» была показана моя картина «Все будет хорошо». Но фильм ничего не получил, хотя именно после моей картины 10 минут стоя аплодировал зал. Но вдруг, уже после окончания всего, мне приносят сценарий Войновича, а именно он на «Кинотавре» был председателем жюри: «Прочтите, Войнович хотел бы, чтобы сериал по его сценарию сняли вы». «А почему он мне дает сценарий? Он же сейчас выбрал лучших? Пусть снимают они!» Я был сильно зол.

Год спустя читаю интервью Войновича, в котором он говорит: «Мне до сих пор стыдно, что я позволил себя убедить этой кинематографической своре, пошел у них на поводу, и мы не дали Астрахану главный приз за фильм «Все будет хорошо».

Приятно, что человек публично в этом признался. Но тогда я уехал из Сочи с другой наградой: Константин Львович Эрнст предложил мне снимать первый сериал ОРТ. И тогда Олег Данилов написал сценарий. Так возник сериал «Зал ожидания».

— По поводу фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» высказано много нареканий. Этот гениальный человек подан со стороны наркотической зависимости. А имя его до этого в народе ассоциировалось не с ней. Насколько корректно, на ваш взгляд, выносить на всеобщее обсуждение болезнь, слабость, зависимость?

— Мне сложно говорить за весь фильм. На этот раз я отвечаю лишь за свою роль. Думаю, что Никита ВЫСОЦКИЙ искренне хотел снять хороший фильм. Так же как и все создатели. Дальше они все сделали так, как умели — со своими плюсами и минусами. Они живые люди. Если на чей-то взгляд что-то не получилось, что ж. Но я знаю и тех, кто смотрел фильм 2-3 раза, кто рыдал. Это факт. Касса — 30-35 миллионов говорит сама за себя. Будь я режиссер, кое-что сделал бы по-другому.

— В основу фильма действительно положена реальная история?

— Никита говорил, что какой-то похожий случай в жизни был. Но ни один достоверный случай не может быть предметом драмы, если он не преображен.

— А как вы воспринимаете историю человечества: сценарий происходящих событий уже окончательно кем-то расписан на века?

— Не знаю. Думаю, что-то там есть, существует Всевышнее, космический разум. В это хочется верить. Но хочется верить и в то, что от нас все-таки тоже многое зависит. Верю, что я тоже что-то могу сделать. А иначе не выбраться из болота пессимизма. Иногда даже чувствую, что событие само меня ведет. Как будто судьба что-то вкладывает в руки.

Вот сейчас я летел к вам в Саратов. Утром в этот день думал: мне надо найти специалиста и многое выяснить. Сейчас работаю над фильмом, в котором идет речь о катастрофе на гидростанции. И вдруг в самолете моим соседом оказывается инженер-энергетик. Ты хотел? Вот тебе человек — выясняй все, что тебе надо!

Или такой случай. Мы обсуждаем, как сделать финал только что отснятого фильма. Не поставить ли песню? Вспомнили, что в фильме «Пацаны» в конце звучит пронзительная песня «Я подозвал коня». И мы стали спорить. Я настаивал на том, что там песня появлялась ранее, что она была замотивирована. Прихожу домой, включаю телевизор: а там идет фильм «Пацаны», и в середине фильма герои поют эту песню. Вот тебе ответ! Спрашивал? — Получи!

Таких случаев в моей жизни было очень много. В основном все они связаны с творчеством, с профессией.

— Вы выросли в семье, где оба родителя — историки. Наверняка обдумываете психологию своих героев. Поэтому хочу спросить вас: как думаете, за историю человечества сам человек изменился? Его глубина чувств, его система ценностей?

— Может, что-то в мелочах, а по сути, думаю, что нет. Благородство, верность, преданность — общие ценности остались прежними. Поменялись условия и приоритеты в обществе. Но главные вопросы и перед нами те же. Поэтому мы и сегодня читаем Софокла, Еврипида. Любовь, ненависть, месть, злоба, любовь родителей, долг, гордость — все это ведь не чуждо и нам, спустя тысячелетия и века.

— Я была в Саратове на антрепризном спектакле «Все проходит», в котором играл Александр Абдулов, но до нашего с вами разговора не знала, что его поставили вы. Вам не обидно, что многие зрители, смотря и пересматривая ваши фильмы, не ассоциируют их с вашей фамилией?

— Вот только что мне позвонил знакомый из Минска. Мы с ним часто общаемся, иногда по утрам вместе пьем чай в одном кафе. Он все сетовал: «А я ведь не видел твои фильмы!». Три дня назад звонит: «Слушай, оказывается, такой-то фильм ты снял?! Так я же его знаю!». На следующий день так же радостно звонит и сообщает мне про другой фильм. И так уже три дня. История все поставит на свои места.

— Ваш киноязык современен, но и нестандартен. Это ваш образ мышления?

— Мне приятен этот вопрос. Если вы так считаете, значит, да!

— В ваших фильмах часто происходят любовные истории. Вашу собственную жизнь кардинально изменила нечаянная встреча в метро. Что за свою жизнь (как личную, так и творческую) вы поняли о любви?

— Что любовь есть. Что чувство это прекрасно и созидательно. Что бы мы делали без него? Жизнь была бы настолько тусклой и унылой, что ее как бы и не было. Лучше меня про любовь сказали великие поэты прошедших веков, и я лишь «согласен с предыдущими товарищами».

Татьяна Лисина