Триумфальный юбилей

К столетию Анны Захаровны Беловой 17 ноября готовился весь подъезд девяти­этажного дома № 1 по улице Тульской. В чистой уютной квартире именинницы соседки со всех квартир подъезда собрались в 9 утра. Но и поздним вечером, когда поздравить Анну Захаровну пришел корреспондент «МК» в Саратове», любящая компания не торопилась расходиться.

Благодарностям «старшей по подъезду» не было конца. «Только два последних года Анна Захаровна не выходит из квартиры. А до этого она коротала время на лавочке у подъезда. Когда дочери подросли, отпускать их вечерами гулять нам стало боязно. Но выглянешь в окно — баба Нюра на месте, и на сердце спокойно: «Иди, доча, гуляй!» — рассказывает одна из соседок. Четыре семьи этого подъезда в разные годы смогли обойтись без детского садика. Уходя на работу, родители приводили малыша к бабушке Ане, и лучшего нельзя было и желать.

Когда соседки подносили подарки в день 100-летия, и говорили: «А это тебе от моей внучки» или «от моего внука», Анна Захаровна безошибочно сама уточняла имена выросших малышей.

«Мои года — мое богатство», — пел когда-то Вахтанг Кикабидзе. А в песне на стихи Александра Кушнера есть такая строчка: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Век, прожитый Анной Захаровной, — это зеркальный срез временного отрезка нашей страны. В столь почтенном возрасте она имеет отменную память, ясный ум и здравую голову. Ворчит на свой слух и жалуется на зрение, но нам она не только прокомментировала фотографии из своего семейного альбома, но сумела рассказать о пережитом:

— Я родилась в 1912 году. В нашей семье было трое детей. Когда мне было полтора года, отец погиб на Первой мировой войне. Меня растила бабушка, которая прожила до 102 лет. Мама снова вышла замуж, вскоре в нашей большой семье (дети матери, дети отца, общие дети) было десять детей.

Детство мое прошло в Удмуртии, в селе Архангельское Граховской области. В 1922 году мы переехали на новое место, где я жила до 34 лет — Пермская область, Елабужский район. В годы войны в этих местах оказалась Марина Цветаева, но мы тогда о ней не слышали и не знали.

Именно здесь в 1930 году я вышла замуж.

— Страх ощущался тогда вами?

— Еще как! У свекра было 8 детей. Он набирал мальчишек в подмастерья, учил их шить сапоги и чинить обувь. Его сочли середняком. Но везде были хорошие люди. Уполномоченный загодя предупредил свекра, что грядет раскулачивание. И свекор успел разделить хозяйство между сыновьями. И таким образом раскулачивание нас не коснулось. Но нашу большую семью разделили, и я очень переживала, плакала.

До войны с мужем Иваном мы жили в деревне. У нас было трое детей. Когда грянула война, мужа определили в трудармию, для службы в действующей армии оказался не годен — сердце работало в неправильном ритме. Муж оказался на Урале, попал на шахту в Губаху.

— Как запомнился День Победы?

— Радость, счастье! Муж-то мой — жив. Наконец-то увижу своего Ванечку! Но многие вокруг в эти дни получали похоронки. Стоял вой, рев, ощущалось горе. Запомнилось, что нам подарили праздник, к тому же накормили и напоили. А до этого мы жили очень голодно. Лишней корочки не было. И так все пять лет.

В 1941-1942 годах еще были какие-то запасы. А потом стало неимоверно тяжело. Я отдавала теленка в обмен на рожь. Колхоз заберет бычка — мне выпишут центнер ржи. Спасла нас корова. Выжили мы на лапше. Я делала ее на молоке: потру туда сырой картошки, замешу, что есть, так и накормлю ребятишек. До сих пор люблю молочное.

— Когда вернулся муж?

— А он и вовсе не вернулся. Его никак не выпускали из трудармии. Уже в 46-м Иван однажды неожиданно приехал за мной, но сразу я не поехала. Говорю: «Давай хоть огород посадим!» Вместе посадили, осенью собрала картошку и, взяв троих детей, поехала к нему на Урал.

До этого я работала только в колхозе. Но здесь сразу же смогла устроиться рабочей шахты имени Калинина. Мы перебирали породу — колчедан, матовик, а хороший уголь пускали по конвейеру.

Через пять месяцев после моего приезда муж внезапно умер. Его больное сердце не выдержало нагрузки — ведь шахтеры работали по три смены. Я осталась в положении четвертым ребенком. Мне предлагали сделать аборт, но я категорически отказалась. Смогла поднять всех детей, выработала стаж, вышла на пенсию.

Зарплата была маленькой. Но мама научила меня и стряпать, и работать, и вышивать. Я шила фуфайки, бурки на ноги, даже лапти из лыка плела! Ткала, вышивала, вязала, чтобы подзаработать. А когда сшила пальто дочери, ее подружки все бегали ко мне: «Тетя Нюра, сшей нам такое же! Красиво-то как!»

— Как же вы оказались в Саратове?

— Все четверо детей окончили 10 классов, и я была этому рада. Одна дочь после учебы попала по распределению в Саратов, на «Химволокно». Здесь она вышла замуж. Но в 1969 году трагически погибла, оставив семилетнюю дочку Олю. Забрать Олю к себе на Урал? Но там сложно будет с учебой. И я, все оставив, приехала сюда, поднимать, растить внучку.

…Сейчас Ольга живет в Приморье, как и вторая дочь Анны Захаровны. Работает коком на грузовых судах международных линий. К сожалению, на этот юбилей Ольга не поспела из-за того, что вовремя не смогла попасть в Находку (непредсказуемо поднялся шторм). Но сын Ольги, 28-летний правнук Леонид, который живет в Саратове, как и на все праздники, пришел к бабе Нюре. На этот раз — с трехмесячной праправнучкой Соней. Всего же у Анны Захаровны 6 внуков, 5 правнуков и 1 прапра­внучка. Почти все они живут в Приморье. Часто звонят. А один раз в год обязательно приезжают.

— Моя вторая семья, — признается мне Анна Захаровна, — это соседи. Они окружают меня теплом, вниманием. Никогда не чувствую себя одинокой. Но если честно, как перед Богом, как перед самой собой: если бы жил кто-то из детей или внуков со мной постоянно — было бы веселей!

Татьяна Лисина