История одного учебника

«Единый» стандарт атрофирует мышление или все-таки научит уважению к своей стране?

На минувшей неделе Владимир ПУТИН выразил мнение, что России нужен единый учебник истории. Не допускающий двойных толкований. Свободный от внутренних противоречий.

Президент охарактеризовал свое видение нового фундаментального учебного пособия так: оно должно быть построено «в рамках логики непрерывной российской истории, взаимосвязи всех ее этапов, уважения ко всем страницам нашего прошлого».

37-й год и 37-я параллель

Когда я ознакомился с этим учебно-педагогическим изъявлением главы государства, не скрою, эмоции были бурные. Сложные. Рекой нахлынули аналогии, аллюзии, параллели. Кто-то сказал: «Нам не нужны умные, нам нужны верные». Полоснули сознание отточенные поэтические строки: «Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю, молиться — молюсь, а верить — не верю…» Потом на периферии зрения возникла чья-то сумрачная фигура, держащая в руках превосходный образчик такого «единого» учебного пособия, «Краткий курс ВКП(б)», и голос с легким грузинским акцентом произнес неторопливо: «Запысывайте, товарищи. Я — эффэктивный мэнеджер».

Цифра 37 упорно оккупировала мое сознание: вспомнился один из персонажей Жюля Верна — мальчик-абориген Толине из романа «Дети капитана Гранта», герои которого, как известно, путешествовали по 37-й параллели. Его выучили по отличному — и действительно единому, черт побери! — британскому стандарту: «Франция? Это английская провинция, — ответил спокойно Толине. — Главный город ее Кале». По версии маленького дикаря, все континенты принадлежат англичанам, а Испания, Россия, Австрия, Пруссия — «это провинции, а не государства». «А Луна? — спросил Паганель. — Она как, тоже принадлежит англичанам?» — «Она будет принадлежать им, — серьезно ответил маленький дикарь…»

Не хотят ли превратить в таких мальчиков Толине и наших детей, вдолбив им в головы единый, неоспоримый, недискутируемый стандарт пусть не географии, но истории?..

Единый стандарт уважения

Но потом я отключил эмоциональный фон, убрал опцию «либеральный визг», и тут же выяснилось, что все не так плохо. Ключевое в новой инициативе Путина — воспитание любви и уважения к своей стране, к государству. В те времена, когда учебников было море, на любой вкус, на любую доктрину — сначала 10, потом 40, потом, кажется, 110, — рождались пособия, которые можно проиллюстрировать чудовищной фразой латышского историка и публициста Юриса Рудевскиса: «История России забрызгана кровью и испражнениями», — в те незабываемые 90-е с каким-то садистским наслаждением констатировал он.

Я вспомнил выпущенный на деньги Фонда Сороса учебник саратовского историка Александра Кредера, который прямо указывал: важнейшие битвы 2-й мировой — это Эль-Аламейн и битва за… э-э… атолл Мидуэй. Слышали? Думали, что Сталинград и Курская дуга? Они в учебнике упоминаются одной строкой, через запятую.

Я вспомнил авторов, которые считали победу в Великой Отечественной войне этаким «удобрением» для режима: «Вскормленная кровью народа, система ожила, помолодела, раздвинула свои границы», — написал историк Игорь Долуцкий в своем учебнике для 10 класса, выпускавшемся в те же 90-е годы. Конечно, подобное недопустимо. При формировании коллектива авторов следует предусмотреть механизм нормальной научной экспертизы, спокойно отсекающей крайности и не зависящей от идеологических и иных предпочтений какого-то конкретного лица.

Да что далеко ходить? Вот я. Есть система ценностей и исторических ошибок, которая кажется мне незыблемой и выйти за рамки которой я не могу ни при каких обстоятельствах. Мне было бы неприятно, если бы мой сын читал в учебнике, что «Ленин привил России европейские ценности» (а не террор и голодный бред), как выразился Сергей Доренко, комментируя инициативу Путина. Мне не понравилось бы, если бы ему вдалбливали про «принял с сохой, а оставил с атомной бомбой». Но совсем другое дело, что если бы этот учебник (зажмурюсь и представлю!) был бы написан по моим лекалам, — это было бы навязывание заведомо тенденциозного мнения, возведенного в аксиому, миллионам людей. И вот эта экспертиза, упомянутая выше, должна ставить шлагбаумы как раз носителям субъективных убеждений, таким как я.

Огромное значение будет иметь то, кто напишет учебник. Нужны люди с классическим университетским образованием, с превосходным русским языком. Историки, не шарахающиеся в крайности. Если этот учебник отсечет грантополучателям доступ к умам и сердцам наших детей, если он и ни единой буквой не допустит, что вся российская история была сплошным кровавым кошмаром «отсталого народа», что нам нужно «каяться и каяться» перед «цивилизованным миром», если это научит нас взвешенно и с уважением смотреть на свою историю, бережно перелистывая каждую страницу, — уже только это оправдает его создание. У нашего государства наконец-то дошли руки до выстраивания общенациональной идентичности в тонких вопросах восприятия нашего прошлого. Крепко подумав, не могу сказать, что это плохо.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Виктор Тотфалушин, кандидат исторических наук, доцент Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского:

— Создание единого учебника истории, разумеется, возможно. Тем более что такое уже было в Советском Союзе, когда существовали учебники истории с единой концепцией, единой методологией, единой трактовкой ключевых исторических событий. И могу сказать, что это были далеко не самые плохие учебники. Другое дело, что мы можем впасть в другую крайность — единое толкование истории сегодня не будет устраивать часть общества, будь то граждане с левыми или правыми убеждениями. Поэтому этот проект, безусловно, потребует серьезной научно-методической работы с тем, чтобы добиться максимальной объективности. Данное мероприятие, я так понимаю, направлено на воспитание уважения к государству и его истории, а это, безусловно, нужно нынешней России. Хочу обратить внимание и на один принципиально важный момент речи президента: концепция единого учебника будет выстроена с позиций «уважения ко всем страницам нашего прошлого». Это значит, не будет замалчивания ни одной из них.

Антон Краснов