Взлет и падение Саратовского автодорожного…
Точка в печальной истории великого моста может быть поставлена в любой момент
Пока убийственное слово «падение» фигурирует в тексте исключительно как фигура речи. Знаменитый саратовский мост Саратов — Энгельс одряхлел, выбрал свой ресурс, давным-давно обнаружил небезгрешность технологии, по которой его строили в буквальном смысле — навсегда. Да что говорить? Обо всем этом писано-переписано.
То, что мост находится в предаварийном состоянии, стало понятно еще в 1996 г., когда в Саратов приехали ведущие российские специалисты в области мостостроения и выдали заключение о том, что «конструкция достигла критического возраста, после которого все дефекты развиваются в геометрической прогрессии». Не исключили обрыва тросовой арматуры — той самой, по знаменитой технологии преднапряженного железобетона. И вот 17 лет, истекшие с тех пор, мы в прямом смысле ходим по краю бездны.
Я вот ходил только вчера.
А мост и ныне там…
История повторяется.
История упорно повторяется.
О строительстве мостового сооружения, которое соединило бы Саратов и Покровск, активно мечтали еще в XIX веке. В умах рисовался проект двухуровневого моста — по верхнему должны были ходить поезда, а нижний уровень следовало отвести пешеходам и повозкам. Средства, кто знает, могли бы и изыскать, когда б не разразившаяся в 1914-м мировая война, а потом революции — одна и другая… Словом, масса разорительных и не способствующих мостостроению событий.
Сейчас, ровно век спустя, неоднократно звучали предложения о строительстве нового автомоста в районе Увека, где сейчас расположен старый железнодорожный мост. По мысли энтузиастов, это должно быть двухуровневое мостовое сооружение, по одному уровню пусть ходят поезда, а по другому... Ну, вы поняли. Просто вместо гужевых повозок сейчас — автомобили.
Между мечтами о строительстве нынешнего автодорожного моста и реализацией этого проекта пролегло никак не менее полувека. Сколько потребуется нам?.. Не будем забывать, что нашим предшественникам, в конечном итоге с честью вышедшим из ситуации, было, ха-ха, «проще»: у них на балансе не висели два огромных, дорогущих, стремительно стареющих моста, как вот сейчас у нас. У них не было, простите, такой обузы, такой головной боли. Они строили с нуля.
Наверное, мы хотим того же. Мост не грянется — мужик не перекрестится.
Вам доводилось видеть, как рушится огромное мостовое сооружение? Как вздрагивает гигантский пролет, по всей конструкции идет глубокий мучительный гул, как выворачивается из-под ног, из-под колес и дыбится асфальт? Словно гигант-канатоходец, потерявший под ногами трос, валится громадная мостовая опора, увлекая за собой фрагмент дорожного полотна, фонари, ограждения, легко разрывая, словно паутину, провода?.. Как режут воздух визг тормозов, крики ужаса, гудение клаксонов, как падают в воду бетонные обломки, машины, люди, как дыбятся концы обнажившейся дряхлой арматуры? Люди бросают свои автомобили и разбегаются. Тем, у кого личный транспорт, еще повезло: вот с оскалившегося разлома в реку срывается рейсовый автобус, водитель которого растерялся, ударил по тормозам, юзом сорвался с моста… Тут и там слышится лязг искореженного железа, еще недавно бывшего щеголеватыми авто, бьются крики растрепанной толпы, еще недавно бывшей горожанами всех уровней достатка и самоуверенности, направляющихся на работу, по делам, домой… Мост рушится. Судорога пробегает по его хребту, сейчас напоминающему скелет невообразимо древнего чудовища, которое тишком и неправдой долежало до наших времен и вдруг ожило. И валятся с его туши во вспененную волжскую воду маленькие существа — вы, мы, я…
Доводилось ли вам видеть такое? Вот и мне — нет. Разве что во сне, когда разное может привидеться. К слову, увидеть во сне рушащийся мост означает упущенные возможности, ссоры, конфликты… Нам есть из-за чего конфликтовать. И пока что есть, что упускать. Хочется верить, что точка невозврата еще не пройдена, хотя судить об этом никто не возьмется.
Подводные камни
Напомним, саратовский автодорожный был открыт 11 июля 1965 г. Еще в 2010 году, к 45-летию со дня запуска новенького, длиннейшего в Европе красавца-моста в эксплуатацию автор этих строк имел долгую беседу с одним из людей, которые и поныне настаивают на том, что мост нужно закрыть, обследовать, ремонтировать, пока не поздно. Пока доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой «Мосты и транспортные сооружения» СГТУ Игорь Овчинников говорил о том, что мостом нужно было заняться вплотную еще лет десять-пятнадцать тому назад, у меня медленно, но верно вызревало следующее ощущение...
Региональные эксперты-мостостроители старой школы относятся к самому знаменитому сооружению Саратовской области как к щеголеватому и беспутному красавцу, в свое время не подумавшему о будущем, как беззаботная молодежь о далекой, бесконечно далекой пенсии. Не предусмотревшему крепких тылов. Переоценившему себя и переоцененному другими. «У саратовского моста не существует никакого плана эксплуатации, понимаете, Антон? Ни-ка-ко-го! — говорил профессор Овчинников. — Когда мы покупаем любой прибор, любую вещь, мы сразу хватаемся за инструкцию, а вот наш мост, сооружение невероятной сложности и дороговизны, такой инструкцией по эксплуатации попросту не обладает. При возведении любого объекта должна быть предусмотрена возможность того, что он обветшает, должны быть предусмотрены необходимость и возможность ремонта, следовательно — приемлемый способ проникнуть к самым труднодоступным элементам конструкции. Нужны технологические ходы, система диагностики и много чего еще… Когда строился мост, считалось, что новейшая технология преднапряженного железобетона делает строение вечным…»
Да, это было великолепное время. Неповторимое, в чем-то наивное, но все же прекрасное. Шестидесятые… Бытовавшая в то время точка зрения, что высококачественные бетоны в мостовых сооружениях по технологии так называемого «преднапряженного железобетона» могут надежно работать при воздействии агрессивной среды без серьезной гидроизоляции, оказалась очень дорогим заблуждением. Собственно, гидроизоляционный слой на мосту предусмотрен, но был разрушен в первые же месяцы после запуска моста в эксплуатацию — да-да, еще в 1965-м.
Что это означает?
Ошибка вскрылась гораздо позже того, как в СССР, в США, в Европе и Японии были построены сотни и тысячи мостов по этой действительно хорошей технологии. Бум подобного строительства — именно 60-е. Если у нас в стране строились десятки таких мостов, то в той же Америке — сотни и тысячи. Так, в 2005 г. в Миннеаполисе комиссия внимательнейшим образом обследовала мост-ровесник нашего автодорожного — через реку Миссисипи. Никаких принципиальных дефектов выявлено не было, и инженерные службы ограничились «косметическим» укреплением отдельных узлов мостовой конструкции. В 2006-м мост из преднапряженного железобетона, через который пролегала загруженная федеральная трасса, обследовали повторно. Ничего. Все хорошо, никаких показаний к серьезному беспокойству: 20-25 лет мост простоит (запомним эту цифру!), сказали отнюдь не тупые американские специалисты.
…Мост через Миссисипи упал 2 августа 2007 г., через считаные месяцы после обследования: за несколько мгновений разрушился 150-метровый пролет, в воду великой реки упали более ста автомобилей. Погибли люди. Только чудом не сорвался с 20-метровой высоты автобус с детьми.
Мост, великая река, громадный пролет (у нас — 166 метров)... Похоже, правда? Мы помним, что в 2008-м саратовский институт «Проектмостреконструкция» провел обследование моста и выявил, что остаточный ресурс моста составляет как раз 20-25 лет. Профессор Игорь Овчинников не сомневается, что эти данные не соответствуют действительности: эксперты пользовались нормами советского времени, в которых не учтена коррозия бетона; кроме того, ни разу за почти полвека не обследовалась подводная часть сооружения.
А там, прошу прощения за каламбур, немало подводных камней…
Не сжигай последний мост
Открыточный символ Саратова непредсказуем и может рухнуть в любой момент — вот что следует из всего сказанного выше. Он вполне может простоять и не один год, а то и десяток-другой лет без ремонта — ведь стоит же с «критического» 1996-го. Но это снова на авось. И грустно сопоставлять нынешнюю ситуацию и то, как все начиналось. Мощная директива Никиты Хрущёва: «Курс на железобетон!» Великолепный, немыслимый ныне энтузиазм молодых добровольцев, слетавшихся на строительство моста со всех концов Союза. Веселый, бесшабашный риск строителей: молодежь снимала с кабин грузовиков дверцы, чтобы успеть выпрыгнуть, если под тяжестью груженной цементом и стройматериалами машины проломится лед… Взлет последней «птички» — гигантской 2600-тонной конструкции в ноябре 1964-го на то место, где она находится и поныне. Съемки фильма «Строится мост», улыбки гениальных актеров театра «Современник» и — как символ вечной молодости и красоты всего происходящего — позирующая на опоре нового моста 29-летняя Людмила Гурченко.
Все прошло. И только мост стоит. Пока стоит.
Да что там далекая Америка? Вон в январе этого года рухнул 43-метровый мостовой пролет на автотрассе Курск — Саратов. Катастрофа на мосту через реку Ворона, что в Воронежской области, лично для меня имеет не только конкретное инженерно-техническое, но и некое символическое значение: мост по пути в Саратов, черная ночная Ворона, разрушения и гибель людей… «Господин президент! Мы хотим предотвратить катастрофу, сходную по человеческим и экономическим масштабам с аварией Саяно-Шушенской ГЭС, в Саратовской области…» — заклинали саратовские ученые-мостостроители во главе с Игорем Овчинниковым в письме к главе государства зимой 2012 года.
Да бог с ней, с транспортной мистикой, куда страшнее цифры. На недавней пресс-конференции зампредседателя комитета дорожного хозяйства Геннадия Рудыкина было заявлено, что нынешнему мосту, возможно, нужна альтернатива, а действующий «автодорожник» Саратов — Энгельс может стать исключительно пешеходным. Дескать, так вернее. Названа цена вопроса: предварительный проект нового моста — возможно, в районе острова Казачий (а может быть, Собачий, а может быть, Кошачий…) — обойдется в 700-800 млн руб., а вся постройка встанет в 35 млрд рубликов. Вот так. И никакой мистики.
…ЭТО может произойти в любой будничный день, самый обычный, наполненный повседневными заботами. Когда никто и не думает о бесконечно уставшем 2,8-километровом гиганте, который перегружен с того самого момента, как поступил в эксплуатацию: «Сразу после постройки в 1965 году мост задохнулся от нагрузки, так как принял не только автотранспортные потоки между Саратовом и Энгельсом, но и транзит Сибирь — Центр», — значится в письме саратовских ученых к президенту, уже процитированном выше. Мост рухнет в любой момент, да хоть 11 мая, спустя день после предполагаемой даты его закрытия на капитальный ремонт — даты, проигнорированной, как и множество других водораздельных дат.
Не дай бог!
Как говорил Эйнштейн: «Я не знаю, какое оружие применят в третью мировую, но в четвертую будем воевать палками и дубинами». Перефразируя изречение гения, можно сказать: мы не знаем, какие меры предпримут в отношении моста, но если их не воспоследует, то мы будем перебегать Волгу по льду зимой и пользоваться паромами и ржавыми теплоходами летом. Так, как это было сто лет назад.
История повторяется. Я, кажется, уже говорил это.
Антон Краснов
