Любовь - это жизнь

Будущие народные артисты ели... из одной тарелки и спали на одной половине дивана

50 лет совместной жизни это вам не шутки. 9 марта справляют свою золотую свадьбу народные артисты России Светлана ЛАВРЕНТЬЕВА и Юрий ОШЕРОВ. О том, что такое любовь, — диалог с золотыми новобрачными.

— Юрий Петрович, вы помните, как влюбились в свою будущую жену?

— С первого взгляда! Как увидел ее, лягушонка хорошенького, маленького такого — и все!

— На «лягушонка» не обидится жена?

— Но ведь лягушонок хорошенький!

— А она в вас тоже сразу влюбилась?

— Она — нет. Не с первого взгляда. И даже подозреваю, что не со второго. Ее пришлось завоевывать. И по-умному, и по-глупому. И по-всякому. Но раз половину века вместе, видимо, получилось по-умному.

— Какие слова сказали, делая предложение?

— Сказал: люблю и я без тебя не могу. Что интересно, свое предложение я делал ей на улице Чернышевского, как раз напротив того самого места, где мы прожили свои первые семь лет. Так что у жизни есть своя драматургия.

— А свадьбу помните?

— Да, это был, должно быть, особенный день, потому что в этот же день женился наш коллега, замечательный актер и режиссер Саша СОЛОВЬЁВ. И тоже — счастливая жизнь, без разводов и размолвок. А вообще наша свадьба длилась неделю. И дома, и в театре справляли, и с друзьями вне театра. Короче, масштабно.

— Помните, во что была одета невеста и в чем были сами?

— Ну, еще бы такое не помнить! Невеста красовалась в многослойном платье из чего-то легкого, красивого, прозрачного. Тюль, газ, шифон — что-то эдакое. А на мне — свадебный черный двубортный костюм. Платье на молодой жене было короткое, поэтому ее хорошенькие, ладные ножки были прекрасно видны.

— Правило счастливой жизни гласит: муж носит жену на руках. Хоть раз носили?

— Из загса два квартала нес. Мне приятно это было. И не скажу, что тяжело. Своя ноша не тянет!

— Был ли хотя бы один человек, поразивший вас на свадьбе?

— Светкин отец. Ему было, по-моему, уже за восемьдесят. Или около того. И он затанцевал всех наших тюзовских девиц. КИСЕЛЁВ, помню, поинтересовался у невесты, сколько лет ее родителю. И, услышав ответ о его солидных летах, резюмировал: у вас, деточка, прекрасное будущее.

— Фотографии со свадьбы сохранились?

— Одна-единственная. Малюсенькая. Серенькая. Невразумительная, но бесценно дорогая. Единственный фотодокумент дня.

— Светлана Васильевна, а вы храните в памяти какие-то особые события во время вашей свадьбы?

— Люстра у нас грохнулась прямо на стол. Мы ее подняли, закрепили и продолжили веселиться как ни в чем не бывало.

— Подарки какие-то необыкновенные были?

— Папа подарил мне украшение — золотой брелок или, точнее, пластиночку такую тоненькую, украшение. «Драмовцы» — чайный сервиз, отдельные компоненты которого, как ни странно, живы до сих пор. Еще помню, как мы везли на санках мое «богатое» приданое: подушку, перину.

— Светлана Васильевна, путь к сердцу мужчины, лежит, говорят, через желудок. Признайтесь: чем таким особенным вы кормили супруга, что он, словно завороженный, вас до сих пор любит?

— Да не было никогда никаких таких блюд! Юра… Он неприхотливый в смысле еды, а по первости, в первые годы жизни мы из одной тарелки часто ели. Не потому, что посуду мыть не хотелось, а потому, что нравилось так. Мама Юрина изумлялась нашей привычке. У нас и еще она особенность была: мы на одной половинке дивана спали. Разбирать диван разбирали, а спали только на одной его половине, тесно-тесно прижавшись друг к другу.

Готовить особенно некогда было. Спектакли начинались в те годы в семь тридцать вечера. Поэтому возвращались поздно, чего похватаем на скорую руку — бутерброды какие-нибудь, булки, с тем и уснем. Я хозяйкой научилась быть только с годами. Мама у меня пирогов никогда не пекла и разносолов всяких не делала. Я этому искусству сама выучилась. Видимо, в бабушку пошла. Она этим даром  владела. С тестом у нее всегда хорошо отношения складывались. Я тоже освоилась. У меня даже фирменный торт «Мечта балерины» был. Нежнейший! Я на глаз все необходимые компоненты клала. Вкуснятина получалась! Но сумасшедшей женщиной, ублажающей гастрономически своего супруга, я никогда не была!

— Какие-то необыкновенные подарки мужу своему делали?

— Конечно, ведь хочется романтики порой! Года три назад я заказала Юре букет цветов. В дверь рано утром позвонили, он пошел открывать, а на пороге посыльный с букетом. Это, говорит, вам от вашей жены. Муж взял букет и мне говорит: ты что, Светка, с ума сошла? Наверное, да, немножко сошла. Потому что любовь временами требует… сумасшествия. Иначе это не любовь, а что-то другое.

Юра раньше ни свет ни заря Восьмого марта вскакивал и за цветами бежал, стол затейливо и вкусно сервировал. У нас подружка моя близкая часто гостила. И даже ночевала. Так мы в этот день всегда с ней хитроумно притворялись: спим! Спим и ничего не видим! Потом «просыпались» и изумленно ахали: когда успел?! Как поразил и сервировкой стола, и букетами!

Сейчас на такие подвиги ни меня ни его уже чаще всего не хватает, не те годы, конечно, но волшебства все равно хочется.

— Юрий Петрович, а вы любовные письма Светлане Васильевне писали?

— А то как же! Я даже знаю, что у нее есть такой заветный мешочек, там лежат все наши шедевры эпистолярного жанра, и она их время от времени перечитывает! Тайком от меня, конечно.

Хотя, забавно, что вообще такие письма написались. Мы ведь за всю свою жизнь больше, чем на неделю, по-моему, и не расставались. Мы все время вместе. Рядышком. Тесно прижавшись друг к другу.

— Как вы умудрились не наскучить друг другу?

— А кто знает! Профессия, должно быть, тоже сближает! Половина разговоров дома — о театре. Иногда, конечно, хочется побыть и одному. Но эти мысли всегда быстро из меня изгонялись. Понимаешь, что этот человек — самое ценное, что Бог тебе даровал.

— Говорят, что в семейной жизни существуют кризисы десятилетнего проживания, потом пятнадцатилетнего и так далее. Испытывали на себе подобный кризисный расклад?

— Нет. Мы всегда жили как-то так стремительно и радостно, что кризисы пробегали мимо нас, а мы не успевали опомниться.

— А вам, Светлана Васильевна, какие кризисы памятны?

— Только денежный, который нас до-о-л­го не отпускал. Иногда несчастных четырех копеек на троллейбусный билет не было. И мы бежали с Некрасова, где жили, в театр. Проехаться «зайцами» нам было стыдно.

— Чем памятны вам первые годы совместной жизни? Первые и последующие? Вопрос задаю вам двоим.

— Отвечаем хором: большим количеством народа. У нас всегда были открыты двери. Посиделки допоздна. На чашку чая друзья, коллеги, соседи заходили постоянно. Было не очень-то сытно, зато весело. И какие-то булки, немудрящая снедь для друзей всегда находилась.

— Вопрос опять-таки к двоим: вы совершали когда-нибудь сообща… противоправные поступки?

— В годы юности, снимая за копейки развалюшку в самом центре сочинского парка «Ривьера», мы лазали на пляж через забор, потому что денег опять-таки катастрофически не хватало. Особых угрызений совести не испытывали. Море оно и есть море. Это не троллейбус, который ведет водитель, а природная красота, к которой мы врывались контрабандно.

— Светлана Васильевна, вопрос лично к вам, вы ведь жили одно время с мамой своего супруга, то есть со свекровью. И какие были отношения?

— Вы, может, и не поверите, но идеальные. Она Юрочку своего обожала и, увидев, что мы друг друга любим, стала и для меня очень близким человеком. Она была врачом. Человеком, прошедшим войну. Характер у нее был и крутой, и нежный одновременно. Сильная женщина.

Мне вообще фантастически повезло. Вся ошеровская родня меня принимает так радостно, что некоторые посторонние люди недоумевают. Когда мы приезжаем к его родственникам в Израиль, то такое впечатление, что мы для них не муж с женой, а брат с сестрой. Меня любят как Юрину сестру, честное слово. Жен мало кто так привечает и принимает!

— Говорят, для удачной семейной жизни супруги должны ценить или даже обожать одни и те же явления. В частности, одинаково относиться к домашним животным. У вас с этим как, Светлана Васильевна?

— У нас с этим весело. Собаки у нас были всегда. Две предыдущие — тибетские терьеры. Породу нынешнего не назову, скажу только, что он страшно хитрый пес и зовут его Филимон-третий Юрьевич. Вы у Ошерова спросите, как он настроение наше чувствует!

— Юрий Петрович, расскажите, пожалуйста, про Филимона-третьего.

— Он — чудо-собака. Когда наше настроение и самочувствие позволяет, спит у нас, считай, на голове, а когда чувствует, что хозяевам не очень сладко приходится, старается нас по-своему отвлекать.
Собаки — это одушевление жилья и твоей жизни. Без них как-то не так в квартире. Пусто. У жены моей собаки были все ее детство. Отец-то эстрадный артист был, у них в доме иногда одновременно по двенадцать собак проживало. Так что она — профессиональная собачница. Ну а я любитель, которого она сделала профессионалом.

— Юрий Петрович, а у вас есть на памяти спектакль, в котором вы особенно любите вашу жену как актрису? Спектакль, который имеет, возможно, отношение к истории вашей любви?

— Я был без ума от Светки в «Эй, ты, здравствуй!». Это дуэтный, очень трогательный и одновременно смешной спектакль. Я официально репетировал его с другой актрисой, а тайно — вместе с женой. Это был для нас двоих не просто спектакль, а творческое объяснение в любви.

Светлана росла на моих глазах как актриса. И ей с каждым годом удавались все более интересные вещи. Но больше всего я ценю в ней вот какой редчайший дар: она думает не столько о своей роли, сколько о том, с чем зритель выйдет из зала, посмотрев на ее героиню. Это о крупности актерской свидетельствует. А сейчас я очень люблю ее в спектакле «Самоубийца». Там очень неординарная роль. Интересное толкование образа.

— Тяжело любить актрису?

— Не тяжело, если ты сам актер.

— Неужели вы никогда не ругаетесь?

— Мы спорим часто. Порой до хрипоты. Но ругаться?! А зачем?

— Что сопровождает ваши отношения всю жизнь?

— Чувство юмора. Оно так же неизменно, как любовь. Мы постоянно хохмим,  как сейчас говорят, прикалываемся, подшучиваем друг над другом и разными обстоятельствами.

— В ходе жизни вы часто вспоминаете про это число — 9 марта?

— Мы про него никогда не забываем. Но... Увы, многих людей, с которыми мы плотно дружили, уже нет на земле. Ведь такую дату хочется отпраздновать с самыми близкими, правильно?

— Светлана Васильевна, а у вас нет желания совершить романтический тур по местам юности? В Сочи, например, рвануть?

— Есть у нас такие задумки. Исполнится или нет, не знаю, но это было бы хорошо.

— Вопрос к вам двоим: что такое для вас любовь?

Юрий Ошеров: Для меня это все. Я не могу жить без любви.

Светлана Лаврентьева: А для меня это сама жизнь. Они ведь неотделимы друг от друга — любовь и жизнь.

Беседовала Светлана Микулина