Непрерывность влюблённой души
Впечатления от звезды в нескольких вспышках её сияния
Если вы не были на этом концерте, мне вас искренне жаль. Потому что в зале Саратовской академоперы явил себя истинный праздник гармонии и красоты.
Оперная дива Любовь КАЗАРНОВСКАЯ не просто исполняла арии из знаменитейших опер, она общалась со слушателями. Практически каждому из произведений, исполняемых ею, предшествовала миниатюрная новелла.
Вспышка первая — сердце
Я, например, с изумлением узнала, что знаменитая «Блоха», навсегда связавшаяся в нашем воображении с громоподобным басом ШАЛЯПИНА, изначально создана для… женского голоса. И исполнена в первый раз певицей, когда Шаляпин, что называется, под стол ходил.
«Блоху» Казарновская преподнесла своим слушателям с тем артистическим шиком, который превратил произведение в блистательный спектакль одной поющей актрисы. Актрисы, которая для исполнения этого гениального творения стала комичной, остро-гротесковой. Не верилось, что она только что была воплощением эротизма в партии Карменситы из оперы БИЗЕ. Почти не верилось, но стереть из сознания образ её нагих рук, увенчанных кастаньетами, оказалось невозможно. Казарновская в её чёрном концертном туалете, с нитками чёрно-белых жемчугов на шее и дерзким вырезом на лифе сама превратилась в чёрный огонь. Неистовый и обжигающий, знающий свою власть и потому дразнящий ею ещё сильнее. И образ этот было не избыть из памяти. Не только мужчины, но и женщины пылко кричали ей «Браво». Певица словно в реальности обратилась в роковую женщину и потому даже цветы от саратовского меломана приняла как самая знаменитая из цыганок — с её, карменской, пластикой, и сама же мягко и изящно пошутила над собой: «Карменсита в своём репертуаре».
Феномен Казарновской не только в мелодичности её голоса или послевкусии от её эмоционально окрашенного сопрано. Казарновская, бесспорно, большая актриса. Драматический Дар умножает её Голос, а Голос подчёркивает Дар. Потому она столь выразительно умирала в партии Манон ЛЕСКО… И оплакивала единственность огромной и всегда несчастной любви в пронзительном романсе «Только раз бывает в жизни встреча»… И заполняла сердца и души проникновенным «Отцвели уж давно хризантемы в саду».
Для того чтобы так колдовать над сердцами и сознанием, мало быть наделённой красивым голосом — необходим поцелуй Бога. И Казарновская несла с собой мету этого поцелуя — торжество радости.
Об игре легендарного английского трагика Эдварда КИНА кто-то оставил поэтический отзыв, сравнив впечатление от его актёрского «я» на сцене с лицезрением грозы под чтение строк ШЕКСПИРА. Так вот, исполнительская манера Казарновской, её творческая душа сравнима с музыкой Бизе при солнце в зените, с радугой в половину неба, флиртующей с солнечным дождём под «Волшебную флейту» МОЦАРТА, с расшитой звездами южной ночью под колдовство ВЕРДИ и томительной пряностью осени под ослепительность откровений РАХМАНИНОВА.
Вспышка вторая — интеллектуальность
— Любовь Юрьевна, вы производите впечатление фантастически раскрепощённого человека. Но сейчас, с вашими регалиями, свобода понятна и объяснима. Однако что-то подсказывает мне, что вы были таковой всегда. Откуда в вас этот дар?
— Да, я свободный человек и всегда руководствовалась своим чувством правды. Но сказать, что я никогда не давала слабину, было бы неправдой. Бывало иногда и страшновато, и неуютно. По юности меня пытались, разумеется, обстругать, да ещё как! Так и говорили после триумфальных выступлений: ну что, Любанчик, что-то ты слишком звонко выступила, пора-пора с тебя стружку-то снимать.
— Кто были ваши учителя?
— Вот в этом смысле мне фантастически повезло! Надежда Матвеевна МАЛЫШЕВА-ВИНОГРАДОВА сама по себе являлась воплощением и носителем вечных духовных ценностей. Тех, что неизменны — на все времена. Знание Искусства, Музыки, Театра, тончайший вкус — всем этим она была наделена сполна. Шутка ли — она аккомпанировала самому ШАЛЯПИНУ! Щедро одарённая и от природы, и от общения с гениями, Надежда Матвеевна безупречно отличала подлинное от вторичности или подделки и — обучая — ещё и предостерегала об опасности пошлости и банальности во всех их обличьях. А муж её — Виктор Владимирович ВИНОГРАДОВ тоже масштабнейшая личность, нердинарнейшее явление. Крупнейший пушкинист современности, он дружил с небожителями — АХМАТОВОЙ, РАНЕВСКОЙ. АНДРОНИКОВ из когорты его учеников.
Кстати, моя родная сестра стала филологом, её лекции звучали даже в Сорбонне. Так что Надежда Матвеевна утверждала, что у нас с ней не только музыкальное, но и филологическое родство.
— Ваша мама была дочерью человека, прошедшего через ужас сталинских застенков. Что вам известно из первых уст о том времени?
— Только то, что страх висел в воздухе. И «чёрных воронов» ждали еженощно. Дед был крупной фигурой, работал с КАЛИНИНЫМ. Но он не обольщался относительно своей судьбы — крупных-то и выбивали прежде всего. И однажды ночью приехали за моим дедом. Он чудом выжил, пройдя сущий ад пересылок и лагерей. Однажды под Тобольском заключённым устроили баню. Её истопили по-чёрному, в наглухо задраенном помещении стояла невероятная духота, люди погибали от удушья. Деда спасло только то, что он нашёл где-то спасительную щель, через которую поступало дуновение воздуха, и припал к ней.
Он вернулся из сталинского ада живым, но обременённым всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями. Со здоровьем не просто подточенным, скорее полностью и окончательно погубленным. А моя мама, сполна изведав, что такое быть дочерью врага народа, являлась совершенно невероятной натурой. Её трудная, драматичная и одновременно яркая, насыщенная жизнь создала особый характер — она никогда не сетовала, не унывала. Я в этом смысле в неё: ныть нельзя! Это против тебя, прежде всего, бьёт!
— Уныние и гордыня в перечне людских грехов относятся к самым тяжким. Значит, вы разделяете это мнение?
— Абсолютно! Я бы даже, знаете, как сказала: они подпитывают, дополняют друг друга. Гордыня приводит за собой за руку уныние, уныние умножается в обществе гордыни. Они могут человека так закрутить, запеленать — не приведи господи!
Гордыня — губительнейшее явление. В особенности для нашей актёрской профессии. Помню, я в юности возрадовалась, когда сам великий КАРАЯН провозгласил, что нашёл в моём лице свою певицу. Это для меня было всё равно что голос с небес. Ну, вот всё, подумала я радостно. А потом одёрнула себя: а ведь это и впрямь могло бы стать «всё», если задрать нос и самоуспокоиться. Нельзя в нашей профессии, да и вообще в жизни впадать в самовосторг от самого себя. По лбу дадут, как только расслабишься и разнежишься. Мой муж — умница редчайший. Он тонко, ненавязчиво и точно всегда предостерегал и ограждал меня от любых ощущений самоупоения. Вот от этого самого расслабляющего «ну, всё».
— Но ведь в жизни бывают и безоблачные счастливчики. Разве не бывают? Вы, кстати, верите в судьбу, в то, что всё главное человеку предначертано — порция горя, мера счастья?
— Наша судьба как две наши ладони. На одной один рисунок — то, что было предначертано, а на другой — то, что ты сам сделал, воплотил, сотворил со своей жизнью. Не только божьей волей, но и нашими собственными поступками мостится наша судьба. Всевышний даровал каждому из нас личный выбор, свободу воли. Наше личное самовыражение и есть наш личный путь на дорогах судьбы.
— Если бы вам представилась возможность пообщаться с одним величайшим композитором прошлого, кого бы вы избрали своим собеседником?
— Ой, я не могу одного назвать. Это исключено! У меня есть четыре фамилии: Моцарт, Верди, ЧАЙКОВСКИЙ, Рахманинов.
— Мистики утверждают, что светлая душа, светлые энергии способны врачевать. Верите в это?
— Вы знаете, какие письма я получаю! Поэмы, а не письма. И многие люди убеждённо пишут, что после моего концерта кому-то стало реально лучше с точки зрения физического самочувствия. Нет, я не утверждаю, конечно, что я какой-то там экстрасенс и что мне дано врачевать. Но никто, думаю, не сомневается: высокое искусство несёт с собой очищающие энергии.
— Почему высокое искусство оперы оказывается в современном мире в столь невыигрышном свете, почему оперы зачастую не привлекают в театры молодёжь?
— Опера должна быть очищена от пошлости, скандала, безвкусицы. Печальная традиция «перелицовывать» оперы сугубо на сексуальный лад, нашпиговывать их двусмысленностями отбила у огромного числа людей не то что интерес — уважение к вчера ещё элитной сфере. Современный мир заполнен такими «шедеврами», которые ни уму, ни сердцу, ни воображению ничего не дают. Больше того — отвращают от театра. Это ужасно, когда Татьяну ЛАРИНУ превращают в проститутку, бойко и с соответствующими телодвижениями садящуюся на колени всем гостям бала. И что бы там себе ни думали постановщики таких «прочтений», интереса в молодёжи этими трактовками не пробудить. Я работала с гениальными людьми, носителями безупречного вкуса, одно имя ДЗЕФФИРЕЛЛИ чего стоит. Так вот, художники его уровня исповедовали эстетику оригинала, бережное следование по канве уже созданного авторами. МЕРИМЕ, ПУШКИНА осовременивать не надо! Они и так современнее всего того, что создаётся ныне. Их надо просто эффектно и ярко преподносить!
— Любовь Юрьевна, что для вас любовь?
— Это полёт, сияние, чувство радости, переполненности всем лучшим в тебе!
— Можете поведать романтическую историю вашего знакомства с мужем?
— К моменту нашей встречи мы являли собой два во многом совершенно разных мира: Роберт — австриец, западный человек, а я — советская девочка, плоть от плоти нашей жизни. Мы познакомились и романтично, и одновременно в какой-то степени типично для артистической сферы. Мой будущий муж приехал в Россию на прослушивание молодого поколения оперных исполнителей. Я оказалась среди отобранных счастливчиков. Когда приехала в Австрию, начался этот ураган, это чудо. Когда уехала, он звонил мне бесконечно. Я, помню, смеялась: ты разоришься на международных телефонных переговорах. Это оказалась любовь с первого взгляда. Редчайшее совпадение душ!
Вспышка третья — душа
Без этого маленького заключения вы, уважаемый читатель не сложите точного впечатления о звезде. Всех зрителей пленило, с каким глубочайшим уважением певица представляла зрительному залу своих коллег-аккомпаниаторов. Две Анны — скрипачка и пианистка — делили с певицей аплодисменты и восхищённую энергетику зала.
По пальцам можно пересчитать певиц уровня Казарновской, которые делают нечто подобное. Для большинства звёздных солистов аккомпаниаторы живут в отражённом свете их сияния. А здесь волею оперной Дивы творилась одна-единая планета под названием Искусство.
Позже, когда концерт завершился, Любовь Юрьевна проявила не меньшие чудеса толерантности и чувствительности, когда общалась со зрителями. Она сфотографировалась со всеми желающими, раздала уйму автографов, и все эти действия озарялись её солнечной улыбкой.
Если не ошибаюсь, великому СТАНИСЛАВСКОМУ принадлежит мысль: там, где есть непрерывность души, начинается искусство. Любовь Казарновская преподнесла Саратову без малого два часа жизни музыкальной души, непрерывно служащей искусству.
Светлана Микулина
