Отпущены на дожитие
Пенсионеры у нас не живут, а доживают по указке бюрократов
В общем-то, срок дожития нашим пенсионерам строго определён — 19 лет. Возможно, годок ещё набросят. Но важен принцип. Итак, жизнь после пенсии — это не жизнь, а период дожития. Весело, правда? Почему канцелярскими умами нам отпущено 19 лет? Все ли из пенсионеров с этой задачей справятся? А какая разница? Ведь не в том дело, чтобы доживали, а в том, чтобы при подсчёте пособия на отход в дожитие как можно больше его урезать.
Не пенсия, а пародия на неё
Помимо известных ограничений для рядовых пенсионеров — по стажу (0,75 и не больше), по коэффициенту (1,2 и не выше), из-за которых вылетают «лишние» трудовые годы и заработанные потом деньги, есть ещё понятие «срок дожития». На это самое понятие и делится то, что пенсионеру оставили для подсчёта пенсии. Как вы, читатели, понимаете, одно дело поделить общую сумму страховых взносов и зарплат на 120 месяцев (10 лет дожития) и совсем другое — с более плачевным результатом, когда делим на 228 месяцев. Остаётся не пенсия, а пародия на благодарность государства за добросовестный труд. Ну как после этого доживать? Тем более при средней продолжительности жизни, например у мужчин, в 59 лет. То есть у нас некоторые из мужчин и до пенсии не доживают, а ведь страховые (пенсионные) в гроб-то c собой не возьмёшь. Обидно.
И вот наш читатель, по его словам, постоянный, Олег Михайлович, заинтересовался меркантильным вопросом: много ли мужчин проживают этот самый период дожития? И на какой переправе чаще сходят с дистанции? Иными словами, скольким пенсионерам мужского рода напрасно урезают пенсию, считая, что вопреки низкой продолжительности мужской жизни они всё-таки проживут после пенсии ещё 19 лет?
Для полноты и убедительности общей картины жизни и смерти пенсионеров редакция официально запросила данные у пенсионной службы и службы государственной статистики по Саратовской области. Картина удручает. Что, собственно, и ожидалось. Мужчин становится меньше. Например, по данным госстатистики, в 2004 г. их было (и грудных, и престарелых, в общем, всех) 1192123, а в 2012-м — 1126944.
Но надо признаться, с полученными данными автор этих строк запутался. Так что возможны ошибки с конкретными выводами. Вот, например, в категории «старше трудоспособного возраста» мужчин у госстатистиков в возрасте 60 лет и более в 2011 г. было 180169, в 2012-м — 183410. Но в другой таблице «численность мужчин на конец года» за 2004-2012 гг., тенденция хотя такая же, но величины другие. Берём те же 2011-й и 2012 г. Я поступил следующим образом: из категории «0-80 лет» вычел категорию «0-60 лет». То есть подсчитал, так мне кажется, сколько проживало в губернии мужчин в возрасте от 60 до 80 лет. Их оказалось в 2011 г. 150103 человека, а в 2012-м — 152778. А согласно вышеприведенным данным тех же госстатистиков было в те же годы 180 и 183 тыс. соответственно. Куда подевались 30 тыс. человек… полнозрелых? Не младенцы же они, выплеснутые из корыт по недосмотру. Мужчины в возрасте 80 лет и более в таком количестве никогда не проживали в нашей губернии. В общем, статистика вызывает сомнения. А вопрос-то очень серьёзный и важный для всех. Всё-таки говорим на трепещущую тему. Хотелось бы приблизиться к истинному положению нашего выживания и тем более дожития.
Однако, повторю, тенденция к снижению численности мужского населения очевидна. И вывод, что «период дожития» завышен, вполне обоснован. А значит, и размеры пенсий у большинства отбывающих этот срок после выхода на пенсию занижены напрасно. Ведь не доживаем…
Сквозь призму статистики
Обратимся к данным, которые предоставило отделение ПФР по Саратовской области. Здесь, конечно, более ясно и доходчиво.
Итак, на 1 января 2011 г. пенсионеров в возрасте 60-64 лет проживало в области 54497. В возрасте 65-69 лет — 27310, 70-74 — 42415, 75-79 лет — 16459, 80-84 лет — 13097. В 2012 г. соответственно 56273, 26446, 41550, 18296, 12487, в 2013-м — 57638, 29509, 36414, 21739, 11446.
Кстати, замечу, что по данным пенсионной службы у нас пенсионеров всех возрастов в 2011 и 2012 г. (на их начало) было соответственно 157395 и 159350. То есть меньше, чем по данным госстатистики, — 180 и 183 тыс. «старше трудоспособного возраста» мужчин. Получается, что граждан пенсионного возраста больше, чем граждан того же возраста, получающих пенсии. Может быть, у нас проживают пенсионеры-иностранцы?
Но вернёмся к нашему основному разговору. Как видим, число пенсионеров-мужчин, доживших до 80 лет, уменьшается более чем в два раза. В 2011 г. мужчин в возрасте 60-64 лет — 54497, а в возрасте 75-79 лет их уже 16459. Разница — 38038. В 2012 и 2013 г. разница составила соответственно 37977 и 35899. Да что там заглядывать на конец срока «дожития»! Уже на первой переправе — возраст 65-69 — мужское пенсионное поголовье сокращается в два раза. Таким образом, за пять первых лет после выгула этого «скота» на пенсионном поле теряем половину «поголовья». Нет, это не ругательство, а констатация. Только с таким отношением к населению и можно принимать решения о необоснованном урезании пенсий способом «дожития» и так далее. Вместо того, чтобы нашим светлым чинам напрячь мозги и подтянуть животы, отказавшись хотя бы от половины своих привилегий, они экономят на нищих, доводя их жизнь до такого «дожития», которое не позволяет ни лечиться толком, ни отдохнуть в «заслуженном» комфорте. И вечный только им покой! На погосте, разумеется.
Доведение до абсурда
А в душе всё равно покоя нет. Вот опять «наверху» заговорили об увеличении срока возраста выхода на пенсию. Да ведь, как видим, жить дольше не стали. Значит, откровенно и цинично хотят экономить бюджетные (пенсионные) средства. В нашей губернии, как видим, переступив 60-летний порог, не доживают до 65-летней «переправы», скажем, 20 тыс. особей. Допустим, пенсию они получали мизерную — 6 тыс. руб. Общая годовая (индексацию уже не будем трогать) 72 тыс. руб. Значит, недожив до ухода на пенсию в 65 лет, эти «покойники», за которых работодатели заплатили гораздо большую денежную сумму, своей смертью дадут ежегодную экономию 1 млрд 440 млн. А посему вполне можем предположить, чего именно от нас ждут правящие классы — скорого ухода после пенсии, а лучше недоживания до неё. Тогда и ждать нечего ни качественного лечения, ни строгого контроля за продуктами питания. Чем хуже, тем ближе наши кончины.
Представляете, каково жить простому человеку, когда от него ждут момента «недожития» до пенсии. Причём откровенно, открыто ждут. И вот ещё одно заявление, прозвучавшее на днях «сверху»: оказывается Пенсионный фонд России должен быть самодостаточным и сам себя обеспечивать, зарабатывать средства. Однако как может фонд, а в переводе на русский язык это слово имеет значение «денежные средства», сам себе зарабатывать? Это государство обязано так организовать жизнь страны (производственную, предпринимательскую и т.д.), чтобы обеспечивать Пенсионный фонд необходимыми денежными средствами. А задача фонда эти деньги грамотно, законным порядком передать пенсионерам и прочим категориям граждан, которых он обслуживает. Но заставлять Пенсионный фонд зарабатывать деньги, по-моему, всё равно что требовать от фонда заработной платы добывать средства на зарплату. Абсурд, конечно. Предприятие работает, рабочие производят продукцию, та продаётся, а часть средств отправляется в фонд заработной платы. Бухгалтеры считают, а кассиры платят рабочим. Такая известная схема. А если подумать, ведь государственный аппарат и есть предприятие. Вот только средства от продаж распределяются так, что рабочим достаются крохи. И им говорят, что пусть они что-то с этими крохами делают, куда-то вкладывают и т.д., то есть пусть не только вкалывают на предприятие, но ещё и как-то сами себя содержат без участия того, на кого они вкалывают. Вы не согласны с таким сравнением?
Материалы полосы Станислава Шалункина
