Высоцкий: короткая жизнь без вранья
По статистике, 98% жителей нашей страны знают, кто такой ВЫСОЦКИЙ, а с какой луны свалились остающиеся 2%, остаётся только гадать. Высоколобые критики и тогда, а кое-кто и сейчас, поджав губы, рассуждают: а в чём секрет этой неслыханной и поистине всенародной популярности, подходящей к абсолюту? Тексты? Ну что вы, рядом с классиками русской поэзии, тем же столь любимым Владимиром Семёновичем ПАСТЕРНАКОМ, не говоря уж о ПУШКИНЕ, и близко не стояли: понятно, что корифеи жанра с их головокружительной глубиной и пугающей ясностью и отточенностью форм — выше… Музыка, мелодии? На акустической-то гитаре, понятно, не сыграешь оратории ГЕНДЕЛЯ и увертюры ЧАЙКОВСКОГО, мелодии В. С. просты и незамысловаты. Вокал? Вот этот хриплый, будто рвущий сухожилия голос, о котором говорили, что это не голос певца, а голос актёра, исполняющего роль?.. Причём порой роль незавидную?
Ну, в общем-то, можно не продолжать. Однако все мы знаем, что получается, когда все три компонента соединяются: это называется «авторская песня Высоцкого», уникальнейший синергетический феномен, к которому нельзя оставаться равнодушным. Даже если не слушаешь песни, а лишь читаешь строки, в голове начинает звучать с детства знакомый голос, а с голосом приходит и картинка, и видишь уже не текст, а каменеющее от напряжения лицо и могучую шею с жилами, готовыми разорваться от напряжения…
25 июля исполняется 35 лет с тех пор, как Владимира Семёновича не стало. За эти годы, да и раньше, при жизни, о нём было сказано всё и даже больше, чем всё: удержись современники от кое-каких слов и оценочных суждений, глядишь, и пожил бы подольше… Хотя вряд ли: человек сам всё для себя решил, жил на износ, честно обращал рвущуюся из него колоссальную энергию в созидательное русло, что-то не успел. «Успеть бы!» — это, конечно, лейтмотив творчества Высоцкого, это бешеная гонка, это смена обличий и ролей.
При жизни Высоцкий исколесил с концертами различной степени легальности весь Союз, многократно бывал даже на Дальнем Востоке и чуть ли не на Крайнем Севере. Одно из немногих мест на карте страны, где В. С. никогда не бывал, — это, как ни печально, Саратов, хотя, казалось бы, вот он, совсем недалеко от Москвы, что тут лететь? Нет, существуют полумифические свидетельства, что, дескать, легендарный бард бывал тут с нелегальными концертами в 60-х (якобы на базе студенческого клуба СГУ), но при определённой подготовке можно и Пушкина в Саратове увидеть. Поэтому факт налицо: официального и задокументированного визита Высоцкого в наш город не было. Впрочем, В. С. не приехал к саратовцам, но ведь известно, что целый ряд наших земляков имеет прямое отношение к Владимиру Семёновичу: кто-то из них восхищался Высоцким, а кем-то восхищался и сам Высоцкий.
Но обо всём по порядку.
«Не вру, ей-богу, скажи, Серёга!..»
При всей бесспорной гениальности Сергея ЕСЕНИНА у него, по большому счёту, только один лирический герой, вот этот искренний и ранимый «поэт-хулиган», который то «бросает всё и бродягой идёт по Руси», то перевоспитывается и констатирует: «улеглась моя былая рана». Об уровне исполнения говорить не приходится, это недосягаемо, но, повторяю, это лишь один лирический герой, просто с вариациями. У Высоцкого — созвездие персонажей, авторских «я», в которых он перевоплощается, и все мы прекрасно помним, что это за фейерверк обличий, эмоций, пронизывающих жизненных историй или, напротив, комичнейших эпизодов из чьей-то пышной биографии. Это шикарная россыпь персонажей (или «ипостасей», как сказал бы ещё один легендарный Серёга, также при желании отлично вписавший бы своё имя в «Милицейский протокол», — ДОВЛАТОВ).
Перечислять все песенно-поэтические перевоплощения Владимира Семёновича дело неблагодарное, но хотя бы навскидку: был «парень с нашего двора», хлебнувший криминальной романтики; был воин, вспоминающий «горящие русские хаты, горящий Смоленск и горящий рейхстаг»; был авантюрист-романтик, ради которого «на Летучем голландце впервые запалят факела». Были чудные, до хрипоты смешные мещане и мещанки, которые «умирают от акробатиков». Были глубоко и сильно думающие сыновья своей Отчизны, которые знают, для чего «купола в России кроют чистым золотом — чтобы чаще Господь замечал». Была целая галерея спортсменов, альпинистов, моряков и лётчиков, ярмарочных скоморохов-зазывал (ох и доставалось ему за эту «ипостась»!). Были жители глубинки, в том числе северяне: «Север, воля, надежда, страна без границ, снег без грязи — как долгая жизнь без вранья…» (каково, а?) Были забубённые пьяницы и скандалисты в духе того же Есенина: «…эх, ребята, всё не так, всё не так, как надо!..»
Представители каждого из сообществ, будь то военные-фронтовики, «сидельцы» или простые граждане со своими ухватками, которые остро, но не обидно умел высмеять Высоцкий, — все считали его своим. А ведь он не воевал, не привлекался, в той же сельской местности — он, коренной москвич! — никогда не жил. А секрет прост: искренен и велик в этой своей искренности был Владимир Семёнович: «Не вру, ей-богу, скажи, Серёга!..» — «Не жалею, не зову, не плачу…» — ответил бы ему старший.
Политический полюс В. С.: а если бы?..
А теперь спустимся на землю.
Всегда есть соблазн задаться вопросом: а какую позицию занял бы Высоцкий в наше время и в нашем обществе, раздираемом противоречиями и страшно поляризованном? Представители либерального лагеря уверенно говорят: ну что-о-о-о вы, Владимир Семёнович боролся с тоталитарной системой, подавлявшей всякое инакомыслие, он был диссидент-с, и понятно, чью позицию он сейчас занял бы. «Имперцы» с той же уверенностью парируют: даже не думайте, Высоцкий до одури любил свою страну и не мыслил себя вне России, в какие бы Парижи и Нью-Йорки не вывозила его кривая! Режиссёр «Места встречи» Станислав ГОВОРУХИН, чьи взгляды и политические ориентиры хорошо известны, заявлял: «Я не думаю, чтобы он пошёл за теми, кто хочет для России беды и развала. И я уверен, Володя Высоцкий мой выбор сегодня поддержал бы».
Оно, конечно, и тем представителям либерального лагеря, что знали Высоцкого лично, и тем более Говорухину — вроде как виднее. Другое дело, что Владимир Семёнович, в общем-то, был далёк от политики, предпочитая сугубо социальную сатиру. Даже в самых горьких его строках, где есть и обида, и упрёк в адрес суровой Родины и действительно непростых и неоднозначных людей, населяющих её просторы, — о, в этих строках всё равно есть и любовь, и надежда, и вера. Даже в пронизанных сверхчеловеческим напряжением балладах «Охота на волков», «Кони привередливые» и «Парус» нет никакого антисистемного диссидентского посыла: снести! не приемлю! палачи/сатрапы! «Каюсь, каюсь, каюсь…» — звучало у
В. С., который, кажется, чувствовал, что за размеренным, душноватым, но в целом благополучным и комфортным мирком 70-х — начала 80-х ждёт нас очередная буря и смута.
Разумно-критическое отношение к действительности, к разного рода крайностям и махровым перегибам, в общем-то, характерно для любого мыслящего человека. Не бунтаря, не ниспровергателя. Неприятие мещанства, неприятие жирной душевной сытости и «хата-с-крайности». И не следует принимать за диссидентскую позицию его высмеивание различных сторон и нелицеприятных явлений советской действительности, но нет тут ни яда, капающего с клыков, ни разрушительного всеотрицания. Послушайте, человек любил свою страну, это пронизывает всё, чтобы он ни сказал, ни спел, ни сыграл!.. «Диссидент» в роли капитана Жеглова? «Жертва режима» на «мерседесе» и — спокойно — по капстранам? (Кстати, в той же Америке Высоцкого, будь он гражданином США, могли бы запросто посадить за неуплату налогов с тех немалых доходов, что получены за нелегальные концерты, а он давал их сотнями.) И потому даже не будем начинать.
Единственный момент. Одним из ключевых параметров жизненной позиции у нас в стране традиционно является отношение к отечественной истории и, в частности, к Великой Отечественной войне. Если «история России забрызгана кровью и испражнениями» и «завалили трупами» соответственно — то с вами, уважаемые, всё ясно. Владимир Семёнович бережно относился к, да, сложной, да, изломанной истории своей страны, свято берёг память о войне, претворял её в гениальные творческие формы. А его «Баллада о борьбе» так пронзительно, так трогательно рисует образ пытливого мальчишки и юного поколения, «не знавшего битв»: «А в кипящих котлах прежних боен и смут столько пищи для маленьких наших мозгов!..»
Не верю, что доживи Высоцкий до наших дней, он стал бы потреблять отравленную политическую пищу. Русофобскую кашу для мозгов. И если я ошибаюсь, а это очень возможно, то хочу сохранить за собой право на эту иллюзию — потому что у каждого свой Высоцкий.
И у вас.
Высоцкий и саратовцы: разность потенциалов
Известно, что В. С. ровно за год перед смертью должен был дать в Саратове, в ЛДС «Кристалл», 13 концертов. Однако в последний момент концерты были отменены — как считается, из-за директивы начальника КГБ СССР по Саратовской области Пасса СМОЛИНА, который якобы заявил, что пока он на должности, Высоцкого в Саратове не будет. А свежеотпечатанные рекламные плакаты, говорят, сожгли.
Собственно, с нашими земляками у Высоцкого складывалось по-разному. Так, 6 июня 1968 г. в газете «Советская Россия» вышла публикация «О чём поёт Высоцкий?», разбиравшая творчество барда с таким деструктивным пристрастием, что лучше бы подошёл заголовок «За что следует посадить Высоцкого?» В авторах значились журналист из Москвы и преподаватель из Саратова (из уважения к возрасту и поныне здравствующего саратовского соавтора не стану называть имя, но каждый без труда может узнать его и самостоятельно, забив соответствующий запрос в интернет-поисковике. — Авт.). Статья изобилует передержками и откровенной неправдой, к примеру: «Во имя чего поёт Высоцкий? Он сам отвечает на этот вопрос: «ради справедливости, и только». Но на поверку оказывается, что эта справедливость — клевета на нашу действительность. У него, например, не находится добрых слов о миллионах советских людей, отдавших свои жизни за Родину…» И так далее. Тут, понятно, комментарии не нужны. Считается, что эта статья фактически задала отсчёт и тон кампании против Высоцкого в ряде официальных СМИ.
Но были в жизни В. С. и другие саратовцы. Даже не следует напоминать, что Шарапова в «Месте встречи» сыграл уроженец нашего города Владимир КОНКИН. В фильме «Служили два товарища», где Высоцкий сыграл белогвардейского поручика Брусенцова, В. С. встретился с 24-летним Олегом ЯНКОВСКИМ, исполнившим главную роль — красноармейца Некрасова. Эти факты известны. А вот ещё один.
У Высоцкого есть «Баллада о погибшем лётчике» (вариант — «…о погибшем друге»). Она посвящена человеку, которым В. С. искренне восхищался, — дважды Герою Советского Союза Николаю СКОМОРОХОВУ. Будущий маршал авиации родился в селе Белогорское Красноармейского района Саратовской области и, будучи не чужд литературе, в своей книге «Боем живёт истребитель» (1975) писал: «Я вспомнил свою Волгу, Саратов, Астрахань. Родная моя сторона! Ты вся во мне, в каждой моей клеточке. Я пройду через все невзгоды и испытания, но до конца дней своих сохраню непоколебимую верность тебе…» Пафосно. Но Владимир Семёнович, даже и не обласканный действующей властью и не получавший при жизни никакого официального звания, безусловно, подписался бы под каждым этим словом.
P.S. Расцвет творчества Высоцкого пришёлся на едва ли не самый благополучный и спокойный период отечественной истории. Обывательская сытость, крепость устоев всегда располагают к тому, чтобы порассуждать о ком-то напрочь выбивающемся из общего ряда, посудачить. О ком, если не об этом хриплоголосом?.. Любили, презирали, порицали, боготворили, КГБ, мещане, диссиденты, партийцы, пьяницы — никто не остался равнодушным. И лишь у многих, даже восхищающихся, закралось подозрение: а что если этот рвущий жилы Гамлет видит чуть дальше и чувствует, что скоро будет совсем по-иному — и вот кричит, предупреждает других и самого себя?
А дальше известно что. «Парус! Порррвали парус…»
Антон КРАСНОВ
