Римская правда

Римма Белякова: «Любовь — дело нешуточное. Но шутки в жизни нужны!»

Заведующая кафедрой мастерства актёра на театральном факультете Саратовской консерватории, она подготовила за несколько десятилетий своей педагогической деятельности много ярких дарований. Среди Беляковской гвардии — шестнадцать заслуженных и двое народных артистов. А в её личной, актёрской копилке огромное число ярчайших ролей. О жизни, театре, любви и судьбе — наша беседа с народной артисткой, которую 7 декабря объявили лауреатом Российской Национальной театральной премии «Золотая маска-2016».

— Римма Ивановна, неужели вы и впрямь воспринимали поздравления как розыгрыши?
— Ну, у меня же нет интернета — откуда мне было знать про такое событие? Меня поздравил мой коллега Александр Григорьевич (народный артист РФ ГАЛКО. — Ред.) позвонили мне директор Саратовского ТЮЗа Анатолий БАРСУКОВ и художественный руководитель Пензенского областного драмтеатра и мой бывший ученик Серёжа КАЗАКОВ. Позвонило ещё много театральных и совсем не театральных людей. Это было очень приятно, и я и верила, и немного сомневалась. Потом поверила, конечно (смеётся). У меня этот год вообще чрезвычайно подарочный. Я ведь стала ещё лауреатом очень престижной премии имени Царёва «За успешное воспитание актёрской смены» и — знаете — горжусь этой премией. Потому что она как раз за то, чему я вот уже много лет посвящаю всю свою жизнь, — за моих студентов.
— Римма Ивановна, возраст женщин, и тем более актрис, не обнародуют, но я могу сказать совершенно определённо: ваши годы вам не даст даже самый отъявленный недоброжелатель. Как добиваетесь таких результатов?
— Это всё моя профессия, Светочка. Не могу позволить себе выглядеть перед студентами плохо. Педагог обязан нравиться студентам — это один из законов нашей профессии. Все свои переживания, стрессы, болячки надо оставлять за порогом. Осанка, походка, причёска, достойный внешний вид — это может и должно быть у женщины в любом возрасте. В моей родной школе-студии МХАТ видела именно таких женщин. Софья Станиславна ПИЛЯВСКАЯ… Не могу сказать, что она была писаной красавицей. Но как необыкновенно красиво и благородно она смотрелась… Педагогом по танцам у нас была дама из рода ВОРОНЦОВЫХ… Прапраправнучка… То есть манеры, а не манерность у людей в крови жили. Имея такой драгоценный опыт в памяти, я просто не имею права выглядеть перед студентами по-другому.
— Вы ведь и на каблуках до сих пор…
— Не умею я без них ходить… Я без них неуверенно себя чувствую. Я быстро хожу. Вон недавно столкнулись у дверей консерватории с замечательной четой БАГОЛЕЕВ… И они мне в два голоса: Римма Ивановна, да вы просто летаете! Так что стараюсь летать!
— Ассоциация сразу возникает соответствующая — чайка. А с каким животным или птицей вы действительно себя могли бы ассоциировать?
— Ну, с чайкой — слов нет, как приятно любой актрисе себя сравнить. «Я — чайка. Я — актриса…» Но, чтобы сильно не хвастаться, сравню-ка я себя лучше с кошкой! Обожаю этих животных! Эти создания самые загадочные на свете. Они ведь следят взглядом за тем, что нам, людям, в принципе не видно! Я тут на нашей улице кошек подкармливаю, и они меня всегда ждут…
— Актёрство имеет истоки в детстве. Помните какую-нибудь свою актёрскую, но при этом ещё детскую выходку, которой вам удалось обмануть сверстников?
— Очень хорошо помню. Мы с девчонками принялись гадать под Крещение. Поставили свечи, зеркала, распустили волосы, облачились в ночнушки. Пялюсь я, значит, в эти зеркала и ровно ничего не вижу. Но ведь так скучно! Ну я и начинала фантазировать! Говорю: вот пятнышко какое-то появилось. Ой-ёй-ёй, оно растёт, приближается. Эх, и визг поднялся! Подружки мои так перепугались, что чуть фанерную входную дверь не снесли. Вот как к выходу рванули…
— А при сдаче неактёрских дисциплин в школу-студию МХАт актёрство тоже помогало?
— Мне — да. Я взяла на экзамене билет с вопросом про битву при Порт-Артуре и ужасно обрадовалась: всё знаю! Начала бойко так рассказывать. Преподаватель меня слушал-слушал и говорит: вам сразу «тройку» ставить или продолжите? То, что вы рассказываете, не имеет никакого отношения к знаменитому историческому сражению. Вы просто пересказываете в лицах содержание спектакля Малого театра. Преподаватель оказался прав: этот спектакль я слушала раз пять, не меньше. Радиоточка существенно обогащала меня жизненными впечатлениями. Но «исторический конфуз» мне не повредил. Студенткой театральной школы я стала.
— Без чего, на ваш взгляд, нельзя жить?
— В спектакле «Татуированная роза» звучала фраза, которая, как фонарик, во мне зажглась и не только помогла осмыслить и расшифровать мою роль, но и стала сквозной фразой действия: «Без любви каждый никто и ничто». Без любви нельзя жить. И ещё без юмора. Любовь — дело нешуточное. Но шутки в жизни нужны!
— Вы десять лет ухаживали за тяжко больным мужем. Откуда находили в себе силы?
— Если бы Бог дал Георгию Петровичу жизни, я бы и двадцать ухаживала… Знаете, это всё было очень трагично. Сначала одной ноги человек лишился, потом другой. Диабет. Инфаркт. Я его вытащила из первого инфаркта. Сидела с ним — рука к руке. Я иногда смотрела на него — такой красивый взрослый мужчина. И такой беспомощный, такой — целиком и полностью зависящий только от меня. И я подчас подбегала к нему и обнимала его. И он — ласково так вопрошал: ты что, малыш? Он звал меня так — малыш… А я… Я ничего не могла объяснить. Потому что меня переполняли чувства, которые больше чем любовь… Это какое-то высшее родство… Я живу тем, что в моей жизни была эта любовь… Был муж, с которым имелась общая профессия. Любовь супружеская, любовь к театру — всё переплелось. У меня ведь практически не осталось наших общих с Георгием Петровичем друзей. Все умерли. Мне не с кем делиться воспоминаниями о нём. Я — вообразите — живу в доме, на котором мемориальная доска, посвящённая моему мужу. Любимый человек стал частью истории города. А я — наедине сама с собой. И — слава Богу — со своими студентами. Студенты — моя жизнь, мои мысли. Моя мотивация жить.
— Римма Ивановна, а о семейных радостях-гордостях поговорим? 
— У меня родился внук. Гоша БАННИКОВ. Ему год и восемь, и я его очень люблю. Сын и его жена назвали малыша в честь деда. И — знаете — Георгий, наверное, почувствовал это там, где он сейчас находится. А я верю в тонкий мир, в то, что со смертью не всё заканчивается. У нас под окном цветёт акация. Обожаю её аромат! И муж очень любил. Я подкатывала его коляску к самому балкону, и он с наслаждением вдыхал чудесный, нежный запах. И любовался цветами. И вот мои молодые гостили у меня летом. Отдыхали в «Волжских далях». Дело было в августе. Мы возвращаемся из санатория, я выхожу на балкон и вдруг обнаруживаю веточку, на которой цветёт акация. Один-единственный цветок. И это в августе! Акация в это время никогда не цветёт. Георгий словно весточку нам прислал.
— У вас взрослый сын, много, продуктивно и творчески работающий. А есть ли слова, которые вы не сказали ему в детстве, а сейчас хотели бы произнести?
— Не знаю… Я очень люблю Дениса и всем сердцем, как и любая мать, желаю ему только счастья. Сожалею, что в детстве из-за своей вечной театральной занятости была с ним меньше, чем требуется ребёнку. Сына воспитала преимущественно моя мама Анна Александровна, она была крестьянка, пела в церковном хоре и была добрейшей женщиной. Вот чем я ещё горжусь, так это тем, что Денис не умеет и не желает ни о чём просить власть имущих. Он строит жизнь самостоятельно, и, как бы ему непросто ни приходилось, это очень достойно и по-мужски. А ещё мой сын — добрый человек. А в сегодняшнем мире доброта, быть может, самое ценное и важное качество… Я очень радовалась, когда Денис написал сценарий к фильму «Дуэль». Сама по себе идея дуэли между ПУШКИНЫМ и ЛЕРМОНТОВЫМ, на первый взгляд, эпатажная, но, предположив такое развитие событий, становится очень интересно. Прокатная судьба у таких лент, подвигающих думать над сюжетом, увы, непростая. 
— Что, на ваш взгляд, разделяет в сегодняшнем мире людей сильнее всего?
— Зависть. Мне кажется, земным миром правит всё-таки искуситель, а зависть — одно из самых страшных и разъедающих качеств. Когда к власти — на любом уровне — приходят завистливые люди, а зависть отягощена ещё и чувством собственной неполноценности, комплексами, начинается страшное. Комплексы всегда вымещаются хамством, унижениями, тиранией.
Зависть, как мне кажется, одна из причин того, почему Россия такая несчастная страна. Мы отлично умеем горевать, но почти не умеем радоваться — за ближних и дальних, за успех, за талантливый проект. За красоту, молодость.
— Говорят, что звёзды часто поражает звёздная болезнь, гордыня ведь не лучше зависти. Согласны про звёздную болезнь?
— Мне посчастливилось — я была парт­нёршей отечественной звезды театра и кино — Олега Ивановича ЯНКОВСКОГО. Ни на йоту не было в нём звёздных замашек. Простой, яркий человек. Хохмач. Анекдотчик. Лучше его анекдоты никто не рассказывал. Он к тому времени снялся уже в «Служили два товарища» и в телесериале «Щит и меч». Являлся знаменитостью союзного масштаба. И это никак не повлияло на его отношения с коллегами в родном театре. Это был тот же доступный всем Олежек. Олег Иванович так непростительно рано ушёл! Помню, мы с Георгием поговорили с Люсей — женой Янковского, с ним самим — он только что вернулся из Германии, где лечился, и сказал, что ему намного лучше. А через неделю его не стало. Была бы у меня фантастическая возможность воскрешать великих актёров — воскресила бы Янковского и ещё одного Олега — ЕФРЕМОВА, выдающегося театрального человека, режиссёра и актёра, который дал мне профессиональную путёвку в жизнь.
— Есть ли, на ваш взгляд, одна черта, без которой нечего делать в актёрской профессии?
— Это личная энергетика личности. Она либо есть, либо её нет. Она почти необъяснима и индивидуальна — как отпечатки пальцев. Потрясающая энергетика была у Олега Ефремова. Волшебной силы и тончайшей харизмы был актёр Анатолий КТОРОВ... 
— Вы были на сцене роковой красавицей Настасьей Филипповной и Клавкой-самогонщицей. Два абсолютно непохожих характера. Как подбираются ключи, чтобы сыграть такие миры?
— Если бы я знала! Мне всегда было важно чувствовать, на что крутить свою роль. Настасья Филипповна — это чувство оскорблённого женского достоинства. Его и постаралась воплотить. Она не была порочной от природы, но её развращали, ею торговали! А Клавка-самогонщица… Вы знаете, есть такие строчки: «Когда б вы знали, из какого сора, растут стихи, не ведая стыда...». В актёрской профессии — очень похоже. Жест, взгляд можно подсмотреть где угодно, у кого угодно. Клавкины глаза я тоже подсмотрела в городе. У совершенно незнакомого человека.
— У вас есть в доме волшебные вещи?
— Конечно, вон кукла сидит. Правда, красавец? Курс МУЗАЛЕВСКОГО мне этого господина с колокольчиками и в длинных башмаках подарил. Он заводится ключом и под музыку водит туда-сюда головой. Добродушный такой парень. Иногда я просыпаюсь — приятная, мелодичная музыка звучит. И парень головой водит, спрашивается, кто повернул в нём ключ? Так что у меня дом волшебный: акация цветёт в августе, куклы живут своей жизнью.
— Мне думается, вы пишете стихи.
— Пишу. Как впечатление от жизни. А ещё вампирю (Улыбается. — Ред.) от своих студентов, а они — соответственно — от меня. Процесс непрерывный, волшебство — ежедневное.

Беседовала Светлана Микулина