Запасаться и спасаться?

Саратовцев переводят на отечественные лекарства.

Если верить отчётам медицинских чиновников, жители Саратовской области стали жить дольше и лучше. Об этом региональные власти рассказывали ещё осенью прошлого года. Однако нынешней весной, когда были окончательно просчитаны демографические показатели и подведены итоги, выяснилось: число умерших в Саратовской области превысило число родившихся в 1,2 раза. А в нескольких районах области смертность в два раза превысила рождаемость. Зато, как указала в недавнем докладе министр здравоохранения области, за последние десять лет в губернии отмечается устойчивая тенденция к снижению смертности из-за суицидов. Говоря проще, не все граждане, накинувшие верёвку на шею или наглотавшиеся таблеток, сумели уйти в мир иной. Тех, кто всё-таки выжил, стало больше. Вряд ли можно радоваться такому показателю, если учесть: за прошлый год почти 600 жителей области пытались наложить на себя руки. В причинах, усложняющих и укорачивающих жизнь граждан, разбирался «МК» в Саратове».

Сердечная боль

Причины смертности в Саратовской губернии не меняются уже несколько лет: на первом месте остаются болезни системы кровообращения, на втором — новообразования, на третьем — несчастные случаи, отравления и травмы. Как говорят кардиологи, в нашем регионе примерно в 50% случаев сердечно-сосудистые заболевания являются причиной смерти. В год от болезней сердца и сосудов умирают 1,3 млн россиян. 

В начале февраля в рамках проекта «Ваше здоровье — будущее России», прошедшем в СГМУ им. Разумовского, была озвучена следующая статистика: 34% пациентов с инфарктом миокарда умирают в течение суток после поступления в больницу (люди старше 75 лет), в целом же смертность от инфаркта миокарда не превышает 12%. Правда, как рассказала Ирина ЧАЗОВА, член-корреспондент РАМН, директор Института клинической кардиологии им. Мясникова, в блок интенсивной терапии с инфарктами в последнее время госпитализируются молодые мужчины 30-36 лет. Причём это не убитые тяжёлой работой сельские жители, а вполне обеспеченные люди, следящие за своей физической формой, не имеющие избыточной массы, посещающие фитнес-клубы. При обследовании у них выявляется генетическая предрасположенность к высокому риску сердечно-сосудистых заболеваний. Кардиологи рекомендуют всем гражданам, в чьих семьях есть родственники, имеющие ранние проблемы с сердцем (до 55-65 лет), уделять внимание не только физической форме, но и своему здоровью.

Люди, которых мы потеряли

Согласно российской статистике, ежегодно раковые заболевания выявляются примерно у 500 тыс. человек. На учёте с различными онкозаболеваниями стоят около 2,5 млн пациентов. Умирают около 300 тыс. в год. По количеству смертей от онкологических заболеваний РФ на первом месте среди индустриально развитых стран. 

В Саратовском регионе ситуация далека от оптимистичной. По данным областного минздрава, на учёте в нашей губернии состоят 64 тыс. онкологических больных. Ежегодно выявляется более 10 тыс. новых случаев онкозаболеваний, наибольшее количество заболевших приходится на возраст от 50 до 59 лет. Женщины чаще всего страдают от рака молочной железы, мужчины — от рака лёгкого. 

Ситуация с импортозамещением — постепенной заменой импортных пилюль отечественными аналогами и новыми правилами сертификации для иностранных фаркомпаний — взволновала саратовских пациентов. Местные интернет-форумы и социальные сети забиты вопросами мам, воспитывающих детей-инвалидов и получающих лекарственную терапию, родственников пациентов, которые имеют право на бесплатные пилюли от государства. Саратовцы уже не первый год говорят о том, как вместо качественных и проверенных препаратов им выдают более дешёвые аналоги, от которых возникают побочные эффекты. О подобных случаях наша газета уже писала, последний инцидент — с военным пенсионером из Балашова Виктором АЛЕКСАНДРОВЫМ, который в отстаивании своих прав на получение качественного и бесплатного лекарства дошёл до обращений к министру здравоохранения РФ Веронике СКВОРЦОВОЙ и президенту Владимиру ПУТИНУ. Не станет ли ситуация критической, пока российские власти делят рынок лекарств на свой и чужой?

По словам главного врача Саратовского областного онкологического диспансера № 1 Владимира СЕМЕНЧЕНИ, в нашей губернии стационары обеспечены всеми необходимыми препаратами. Правда, онколог отметил, что по сравнению с прошлым годом цены выросли на 10%.

Мы поинтересовались у врача: реально ли импортозамещение лекарственных препаратов в онкологии?

Комментарий эксперта
Владимир СЕМЕНЧЕНЯ, главный внештатный онколог Саратовской области:
— В своё время отечественная фармпромышленность была почти полностью разрушена. Сейчас, конечно, какие-то препараты производят у нас, но опять же, как производят: субстанция импортная, а пакуют в России. И, думаю, в плане перевода пациентов, страдающих онкопатологиями, на отечественные дженерики всё не очень просто. Сегодня мы используем почти 80% импортных лекарств в онкологии, конечно, не все аналоговые, есть дженерики, которые производятся в Израиле, Индии. Дженерик — это не плохо, не опасно, нужно смотреть, где закупается субстанция для него. Сделать так, чтобы всё изготавливалось только в России, — это задача максимум, но для её воплощения в жизнь должен пройти не один и не два года. 

На вопрос, не нужно ли опасаться саратовским онкобольным, что их в кратчайшие сроки переведут на отечественное, Владимир Семенченя ответил, что пока, на сегодняшний день, это, к счастью, нереально. Но от ответа, почему пациентам заменяют качественные, годами проверенные лекарства более дешёвыми дженериками, главный онколог мягко ушёл: «В стандартах прописаны схемы лечения, которые должны применяться при той или иной локализации опухоли, мы их соблюдаем».

Объяснение этой ситуации дал одному из федеральных СМИ главный онколог РФ Михаил ДАВЫДОВ, директор Российского онкологического научного центра имени 

Н. Н. Блохина. Как рассказал академик Давыдов, «качество отечественных препаратов сегодня хромает на обе ноги, поэтому мы их используем, но с жёстким контролем, и оригинальные препараты по эффективности всё же превосходят многие дженерики, особенно отечественные, которые вызывают массу осложнений у пациентов». На простой вопрос, почему больницы закупают отечественные пилюли, если они толком не лечат, Давыдов поведал простейшую истину: «По закону госзакупки должны быть ориентированы на минимальные цены. Представьте, что у вас в тендере конкурируют три компании. Одна даёт меньшую стоимость и сознательно уходит в минус. А другие, с достойными лекарствами, не могут работать в убыль себе и ставят нормальные цены. Естественно, больницы вынуждены покупать дешёвые и не самого лучшего качества препараты. Утверждают, что якобы это препятствует коррупции. На самом деле никаких барьеров такая схема закупок не ставит. От этой глупости страдают люди», — сообщил главный онколог России. 

Начать за здравие

Кстати, замена оригинальных препаратов аналоговыми происходит не только в онкологии. На сайте «Лица Саратовской губернии» можно прочитать обращение к министру здравоохранения Жанне НИКУЛИНОЙ. Это даже не жалоба, а крик души матери, которая борется за жизнь своего ребёнка. 

Приводим фрагмент обращения: «Здравствуйте, уважаемая Жанна Алексеевна! У меня вопрос по лекарственному обеспечению детей-инвалидов, перенесших трансплантацию печени, в частности касается моего ребёнка! Когда закончится бесконтрольная замена препаратов?! Мой ребёнок принимает множество дорогостоящих лекарственных средств, в частности урсофальк, но недавно вместо него мы получили гринтерол. Вы наверняка знаете, что в случае с пересадкой органов бесконтрольность перевода, несовместимые комбинации дозировок препаратов разных производителей и их зачастую недоказанная эффективность с сомнительным качеством ведут к тяжелейшим последствиям. Прошу вас об одном: разобраться в этом вопросе и посодействовать в закупке тех лекарств, которые были подобраны врачом. И подобранное единожды лекарство принимать пожизненно!»

На этот вопрос Жанна Никулина ответа не дала. Вероятно, полагая, что и так всё понятно. Редакция может разъяснить ситуацию вместо министерства. Дело в том, что препарат урсофальк (производитель  Dr. FALK PHARMA GmbH, Германия) сегодня стоит почти 2 тыс. руб. (250 мг 100 капсул), а гринтерол (250 мг 100 капсул, производитель AS «Grindeks», Латвия) — от 1000 до 1300 руб. за упаковку. Как говорится, почувствуйте разницу.

Но замена германского препарата очень неплохим латвийским ещё меньшее из зол. Новые правила сертификации за два года «выметут» с российского рынка огромное количество импортных препаратов. Напомним, что с 1 января этого года иностранные фармацевтические компании больше не могут регистрировать в России новые лекарственные средства, не получив сертификат, подтверждающий соответствие своих стандартов качества российским требованиям по стандарту GMP. По этому стандарту работают практически все фармкомпании мира, но российские чиновники решили всех удивить и выдавать иностранцам свои собственные, российские GMP-сертификаты. И если сейчас это требование относится лишь к новинкам фармрынка, но с 1 января 2017 г. будет распространяться на всех. 

Для чего это сделано, догадаться несложно. Министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова ещё в прошлом году объявила, что к 2020 г. 90% препаратов из списка жизненно необходимых должны выпускаться в России. И, видимо, первым реальным шагом стало не укрупнение и финансирование отечественных фармацевтических предприятий, а заслон для препаратов из-за рубежа. По прогнозам врачей, переход на «отечественное» будет стоить жизни сотням тысяч пациентов, поскольку не только в онкологии, но и в кардиологии 80-90% лекарственных средств — эффективные и проверенные зарубежные лекарства.

У фармакологов инициатива по введению российских сертификатов GMP вызывает удивление.

Комментарий эксперта
Евгения ВЕРИЖНИКОВА, доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой фармации и фармакологии Саратовского филиала Самарского медицинского университета (РЕАВИЗ):
— Если, скажем, в Америке препарат имеет сертификат GMP, то с ним он может беспрепятственно пройти на европейский рынок. Если этот препарат ко всему прочему имеет ещё и международный сертификат безопасности FDA, то ему везде открыта дорога. И зачем, спрашивается, создавать свою собственную, российскую сертификацию? Согласитесь, будет очень странно, если лекарственное средство, много лет успешно работающее на европейском рынке, имеющее всевозможные сертификаты, вдруг не сможет получить российский GMP-сертификат. Опять же возникает масса вопросов, на которые пока никто не дал ответа. Кто будет выдавать российские сертификаты? Где найдут специалистов, которые смогут дать профессиональную оценку, ведь рынок лекарственных препаратов огромен. И сколько времени займёт выдача сертификата? Получается, будут задержки, лекарства не смогут поступать в нашу страну вовремя. И опять же — как всё это будет финансироваться? Никакого проекта, никаких сроков не существует, и мне сложно представить, что с 1 января 2017 года всё пойдёт так, как задумано.

Профессор Верижникова отмечает, что у сертификации есть и положительная сторона.

— В нашей стране огромное количество препаратов-дженериков, на одно брендовое лекарство приходится по 20-30 аналогов. И если сертификация в какой-то мере отсеет некачественные лекарственные аналоги, это будет уже плюс, — считает фармаколог.

Но как было указано выше, цель новых правил сертификации вовсе не наведение порядка на лекарственном рынке России, хотя министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова однажды об этом упомянула. Мол, не мешало бы разобраться в огромном количестве дженериков. И если вы абсолютно здоровы, в аптеку заходите лишь за одноразовыми платочками и думаете, что лекарственное импортозамещение вас не коснётся — сильно ошибаетесь. Посмотрите внимательно на упаковки стоматологических обезболивающих: ультракаин (Германия), альфакаин (Франция), артикаин ИНИБСА (Испания) — все они производятся за рубежом. А значит, придётся лечить и удалять зубы по старинке: с ампулой новокаина в руке.

Автор: Ирина Лихоман