Светлый путь до вытрезвителя
Заведения со скандальной репутацией хотят вернуть в нашу жизнь.
«Даёшь вытрезвители!» — под таким лозунгом сейчас проходит кампания за возрождение явления, которое всего несколько лет назад считали позорным наследием «совкового» режима, а теперь преподносят как непременный атрибут благословенного советского периода. Правозащитники и прочие общественники ещё недавно кричали о вопиющих нарушениях прав граждан свободной России в мерзких «ментовских трезвяках» — теперь они так же вдохновенно ратуют за открытие «социально-реабилитационных центров», где пьющим соотечественникам помогут избавиться от извечного российского порока.
С этим трудно спорить, особенно если учесть, что найти какие-либо конкретные мысли в этих предложениях и инициативах весьма затруднительно. И облик «вытрезвителей новой формации», способных приобщить любителей спиртного к прелестям здорового образа жизни, рисуется весьма туманно и неопределённо. К тому же, как ни банально звучит, никто не может подсказать, откуда брать средства на возведение и содержание ещё одной системы социально-оздоровительных учреждений.
Приют для пьяных
7 апреля — в день Благовещенья Девы Марии, когда «птица гнезда не вьёт, девица косу не плетёт» и вообще никакими серьёзными делами заниматься не рекомендуется, замглавы комитета Госдумы по охране здоровья (!) Сергей ДОРОФЕЕВ заявил, что в России «необходимо возродить систему вытрезвителей». Он мотивировал это тем, что нынешняя ситуация, когда пьяных привозят в приёмный покой больницы, явно ненормальна.
— Это нонсенс, когда в приёмный покой приходят почтенные граждане со своими проблемами и туда же привозят распоясавшегося нетрезвого человека... А другого места, куда их ещё можно привезти, просто не существует, — справедливо возмутился парламентский деятель. И добавил, что «систему здравоохранения обязали оборудовать больницы специальными помещениями для такого сорта пациентов, при этом никого не интересует, насколько это возможно».
В этом нет ничего нового: уже не первый год звучат призывы убрать пьяных из больниц, и никто против этого не возражает. Но на этот раз, похоже, всё серьёзно — раз в Госдуме забеспокоились. Да и министр здравоохранения страны ещё в прошлом году (после дикого случая в белгородской больнице с убийством хирургом якобы нетрезвого пациента) полностью поддержала идею о том, что надо срочно выветрить из больничных коридоров алкогольный дух.
Как тут не вспомнить, что один из поводов для гордости Саратовской области заключается в том, что у нас вытрезвители приказали долго жить раньше, чем по всей остальной России. Это произошло 31 декабря 1998 г. — 18 лет назад, уже выросли совершеннолетние дети, не знающие, что такое «трезвяк». В Российской же Федерации в целом агония этих учреждений продолжалась аж до 2011 г. И в этом мы были первыми!
Хотя надо заметить, что и «приют для пьяных» в Саратове появился раньше, чем в других городах, — в 1902 г. Тогда же подобное заведение возникло в Киеве, а ещё через год в Ярославле. Наконец 7 ноября 1904 г. в Туле открыли первый российский вытрезвитель в современном понимании — там усилиями доктора Фёдора АРХАНГЕЛЬСКОГО пьяных приводили в чувство граммофонной музыкой, с утра отпаивали рассолом, проводили гипнотические сеансы… И никаких денег с них не брали!
Гулять — так до упаду!
Когда в 1998 г. тогдашний омбудсмен Александр ЛАНДО настаивал на скорейшем закрытии медвытрезвителей, в чём его активно поддерживали журналисты и общественники, на словах всё получалось очень гладко. В одной из саратовских больниц будет оборудовано специальное отделение, куда и начнут свозить пьяных со всего города. Там они станут отсыпаться и отправляться по домам и злые милиционеры их прав нарушать не будут. Вот только дальше убедительных словесных доводов дело так и не пошло.
Никаких спецотделений для алкашей так и не появилось, и заботу о мертвецки пьяных свалили — в прямом смысле слова! — на обычные больницы. К чему это привело, хорошо известно: соседство с мертвецки пьяными приносит мало приятного как пациентам, так и врачам, и медперсоналу. Не говоря уже о том, что, протрезвев, далеко не все из доставленных ведут себя прилично, многие начинают буйствовать. Права пьяных защитили, а как быть с правами медиков и трезвых больных?
И ещё один парадокс. Если человек пьёт пиво на улице — его оштрафуют, и это по закону. Если находится в общественном месте с признаками опьянения, пусть даже не ярко выраженными — его тоже оштрафуют, и это правильно. Но если он валяется под забором в невменяемом состоянии — его как порядочного привезут в больницу, уложат на койку в коридоре и… никакого штрафа не возьмут! Так что если употреблять алкоголь, то обязательно в «убойных» дозах, за это никакой ответственности не предусмотрено.
В итоге уже через несколько лет раздались призывы о помощи: «верните нам вытрезвители!» Подсчитали, что только с 2000-го по 2003 г. количество пьяных пациентов в саратовских больницах возросло в два с половиной раза — с трёх тысяч до семи с половиной. Разумеется, стало больше случаев нападений на врачей и медсестёр. Да и жёны пьющих мужей шум подняли: куда их теперь отправлять? Не в больницу же!
А пока в Саратове требовали вернуть вытрезвители, по всей остальной России их постепенно закрывали. Наконец в начале
2010 г. медиапространство облетела страшная весть: в Томске в медвытрезвителе просто так, для развлечения, замучили журналиста Константина ПОПОВА. Как заявили коллеги погибшего, «гестаповцы могли бы поучиться у томских милиционеров искусству пыток». Диагноз — разрыв мочевого пузыря и повреждение кишечника. Сотруднику дали 12 лет лишения свободы, он пояснил, что «были проблемы в личной жизни, вот и сорвался». «Трезвяк» закрыли. Начальника Томского облУВД и его заместителя уволили. Попутно всплыли ещё несколько диких историй в медвытрезвителях — например, изнасилование женщины в Арзамасе.
Всё это стало последней каплей, и тогдашний президент России подписал указ о передаче вытрезвителей в Минздрав. Всем стало ясно, что этот осколок советской правоохранительной системы изжил себя окончательно.
Депутаты под мухой
Вспоминаю случай из своей журналистской практики 1980-х. Во время командировки по заданию молодёжной областной газеты в один из районов Заволжья я ждал автобуса в Саратов на автовокзале, в толпе местных жителей. Вдруг откуда-то появился пошатывающийся мужчина весьма странного вида: в костюме, при галстуке и с портфелем — при этом весь в пыли и в грязи, будто валялся в канаве (как вскоре выяснилось, так и было). Обращаясь к стоявшим на остановке, он произнёс следующую речь:
— Они меня забрали в райотдел! Я им сказал: сейчас же извинитесь и отвезёте на то место, где взяли. Не верят! Тогда я начальнику РОВД показал вот это, — пьяный извлёк из кармана удостоверение… депутата районного Совета. — Тут же отвезли обратно.
По тогдашнему законодательству депутатов в медвытрезвитель помещать было нельзя, так же как Героев Советского Союза и Социалистического Труда и ещё беременных. Этим категориям советских граждан разрешалось находиться в общественных местах в любом состоянии. Самое большее — их могли отвезти по месту жительства или работы (встреченный мной весёлый депутат, видимо, приехал на сессию райсовета из дальней деревни, и отправлять его туда было затруднительно).
Если серьёзно, то, как выразился недавно известный врач-психиатр, нарколог, психотерапевт, философ и писатель Сергей НУРИСЛАМОВ, система вытрезвителей в столь идеализируемое сейчас советское время была «механизмом сбора нетрезвых людей, которые нарушали своим видом социалистический внешний облик улиц». Медицинская составляющая там почти отсутствовала — фельдшер лишь определял (чаще всего «на глаз») состояние доставленного, если кому-то становилось плохо от выпитого, вызывали «скорую».
Система эта была рассчитана на среднего советского человека, которому даже случайное посещение данного учреждения грозило большими неприятностями на работе. А уж если он был членом КПСС, то и говорить нечего… Поэтому со временем всё большее значение стала обретать финансовая составляющая. Патрульные высматривали, прежде всего, не «синяков», а приличного вида людей, употребивших алкоголь, иногда в небольшом количестве — такие готовы были быстро оплатить и штраф, и «услуги». И ещё взятку дать, лишь бы на работу не сообщили.
Перестройка и порождённые ею 1990-е всё перевернули. Теперь сбор денег с клиентов — в виде штрафов или просто вытаскивания из карманов — стал едва ли не главным в деятельности медвытрезвителей, которые к тому же перевели на хозрасчёт. А люди тем временем перестали трепетать перед милицией, как было в «совдеповской империи», и вспомнили о том, что лишать свободы, пусть даже на 24 часа, как в «трезвяке», можно исключительно по приговору суда. Иначе это противозаконно. Да и сама формулировка «появление в общественном месте в виде, оскорбляющем человеческое достоинство», стала восприниматься критически. Кто определяет, чей вид «оскорбляет человеческое достоинство» — милицейский пэпээсник? Хватает ли у него самого для этого достоинства?
Кроме всего прочего, оплачивать штрафы по квитанциям стало дурным тоном. К тому же каждый мог объявить себя безработным. Что касается вновь образовавшейся социальной группы бомжей, то с них и вовсе взять нечего. Короче, содержать медвытрезвители за счёт муниципального бюджета стало нерентабельно. И в этом одна из причин их закрытия — может быть, более важная, чем нарушение прав человека.
Это, кстати, на заметку тем, кто сейчас заявляет, будто вновь открывшиеся вытрезвители или «кризисные центры» будут жить на деньги от штрафов. Это значит, надо собрать как можно больше штрафов, то есть привезти с улиц как можно больше людей и, конечно, не бомжей… В общем, у правозащитников вновь появится повод кричать о беспределе.
Тут уместно опять привести высказывание упомянутого Сергея Нурисламова о том, что копировать старые решения проблемы пьяных на улицах абсурдно — эти способы создавались в угоду совершенно иной, чем сейчас, экономической, политической и общественной формации, в условиях совершенно иного менталитета и правового поля.
Между медициной и МВД
Хочу ещё напомнить, что в 1992 г. Постановлением Правительства Российской Федерации на Минздрав России были возложены «обязанности по руководству работой медицинских вытрезвителей, сохранив при этом за органами МВД России обязанности по доставлению граждан в медицинские вытрезвители и обеспечению в них общественного порядка». С этого времени МВД России неоднократно поднимало вопрос о передаче медицинских вытрезвителей органам здравоохранения, а Минздрав категорически от этого отказывался. Так что вряд ли и на этот раз удастся достигнуть компромисса.
Состояние человека не может считаться преступлением и даже правонарушением, поэтому МВД не по профилю заниматься пьяными, если они ничего не нарушают. Так же как опьянение само по себе ещё не означает, что его носитель является алкоголиком и нуждается в лечении, поэтому Минздраву тоже не с руки брать на себя опеку над каждым пьяным.
Получается, что нужна какая-то третья служба или организация, которая возьмёт на себя заботу об изоляции нетрезвых до протрезвления — не более того. Может быть, это будут волонтёры, миссионеры, активисты общества трезвости или кто-то ещё (в Канаде есть служба «Красный нос», развозящая пьяных по домам за их счёт). В любом случае, это должны быть люди доброй воли, поскольку, как уже было сказано, принуждать к чему-либо просто перепившего человека без его согласия в современных условиях противозаконно.
А там, глядишь, кто-нибудь предложит радикальный вариант: собирать людей, потерявших способность двигаться и ориентироваться, и вывозить подальше от парадной части города, например, на помойку или на свалку. Пусть там сами решают свои проблемы безо всякого насильственного вмешательства? Возможно, и поголовье сильно пьющих уменьшится… Это, конечно же, шутка.
Автор: Станислав Орленко
