Главная / Издания / Бельмо на «оке государевом»

Бельмо на «оке государевом»

Бельмо на «оке государевом»
15 июня 2016

Автор: Станислав Орленко

МК в Саратове

№25 (982) 15.06.2016

За последние три года в Саратовской области задерживают уже третьего работника прокуратуры по обвинению в коррупции.

Прокуратура и взятка — понятия, исключающие или предполагающие друг друга? В свете событий последних лет навскидку и не скажешь. Борьба с мздоимством, как и с любым нарушением законности, всегда была прерогативой надзорного ведомства, представителей которого в Европе величали «людьми короля», а в России с петровских времён «оком государевым». Но вот всё чаще мы слышим, что прокурорских работников задерживают именно по подозрению во взяточничестве. Вот и на прошлой неделе интернет взорвала очередная новость о том, что заместителя районного прокурора в Заволжье схватили за руку. 

 

Явное перестало быть тайным

9 июня саратовские интернет-агентства облетела срочное известие: заместитель прокурора Ершовского района Дмитрий ВОЛКОВ задержан сотрудниками регионального Управления ФСБ. За что — такой вопрос даже не возник ни у кого из тех, кто узнал новость. Конечно же, не за бытовой скандал и не за шпионаж в пользу террористов. Страж закона в васильковом мундире подозревается, разумеется, в получении взятки. По предварительным данным, речь шла об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника ГИБДД, также подозревавшегося во мздоимстве. Сумма вознаграждения, опять же по первоначальным сведениям, составляла 400 тыс. руб. Что ж, мы уже перестали этому удивляться. Статья 290 Уголовного кодекса РФ — «Получение взятки» — до некоторых пор считалась «врачебно-преподавательско-милицейской» (пардон, полицейской). Но, судя по всему, скоро её можно будет считать «властно-чиновничье-прокурорской». 

Но всё это пока предположения и прогнозы — делать выводы о виновности или безвинности замрайпрокурора, сами понимаете, рано, и вряд ли кто-то будет подробно комментировать столь щекотливую ситуацию, пока она не обретёт более чёткие контуры. А я подумал о другом: насколько же изменился наш менталитет в плане восприятия скандалов в таких грозных и таинственных для непосвящённых структурах, как прокуратура или судейский корпус. То, что недавно было сенсацией, из ряда вон выходящим случаем, сверхчрезвычайным происшествием, стало событием, хотя и заметным, но всё же почти обыденным.

Ровно 15 лет назад, летом 2001 г., я увидел сообщение о том, что прокуратурой Заводского района расследуется интересное уголовное дело (до выделения Следственного комитета в отдельную структуру было ещё почти десять лет). Позвонил следователю, который оказался мне знаком по прежним публикациям. Договорились встретиться для разговора завтра утром, после контрольного звонка. 

В 9 часов утра следующего дня я набрал номер следователя и услышал в трубке чей-то испуганный голос: «Этот следователь у нас не работает!» — «Как не работает — вчера в 6 часов вечера ещё работал!» — изумился я. 

В ответ прозвучало что-то невнятное, вроде того, что мой знакомый следователь «был, да сплыл» и больше его здесь никогда не будет. 

Лишь позже удалось случайно узнать, что буквально за две минуты до моего звонка следователя Заводской прокуратуры задержали с поличным при получении взятки. История выглядела драматической и романтической одновременно. Значительная денежная сумма срочно потребовалась прокурорскому «следаку» для того, чтобы подарками по запредельной цене добиться взаимности от дамы своего сердца, в которую он был безнадёжно влюблён ещё со студенческой скамьи. 

Но самое главное — эта история выглядела невероятной. Это был единственный в то время случай задержания работника прокуратуры за получение взятки. Ничего подобного не могли припомнить даже старожилы надзорного ведомства. И в течение долгих лет, если заходил разговор о том, как прокуратура борется с коррупцией в собственных делах, неизменно всплывала ситуация, в которую сам себя загнал несчастный влюблённый следователь. Других примеров попросту не было. 

 

Перелом в репутации 

Положение, о котором я рассказал, сохранялось в нашей области в неизменности до недавнего времени. А если быть точнее, до 7 июня 2013 г. Тогда, ровно три года назад, произошло крушение прежних представлений о прокурорской неуязвимости. В Балашове среди бела дня задержали заместителя прокурора города Дмитрия КОРОГОДИНА. Брали его рядом со зданием прокуратуры, в машине местного бизнесмена, владельца магазина, при получении от последнего, как писали в релизах, «крупной денежной суммы». Ситуация усугублялась ещё и тем, что Корогодин на тот момент исполнял обязанности городского прокурора, находившегося в командировке. 

Суть происшедшего, как выяснилось в ходе расследования, заключалась в следующем. И. о. прокурора потребовал от предпринимателя 400 тыс. руб., обещая за это «отмазать» от уголовной ответственности его сына, якобы нахулиганившего в ночном клубе. К этому вроде бы добавлялась угроза провести незапланированную прокурорскую проверку деятельности фирмы, которой владел отец хулигана. В итоге получился прецедент: высокопоставленного работника прокуратуры приговорили к реальному сроку лишения свободы. Выступавший в суде в роли гособвинителя Николай АБРАМОВ говорил мне тогда, что ему пришлось выстраивать свою позицию буквально «с нуля», поскольку никто из коллег не мог подсказать, как обвинять своего сослуживца. Корогодина приговорили к четырём годам пребывания в колонии, потом срок немного сбавили — до трёх с половиной лет. Тогда было немало сказано о том, что этот случай вопиющий, и хочется верить, что он останется единичным.

Он и оставался единичным до лета — опять лета! — прошлого, 2015, года. В августе задержали Владимира Зубакина, который до середины июля занимал должность прокурора Энгельсского района, а потом вдруг срочно уволился из рядов надзорного ведомства. Прокурорскую должность задержанный занимал в течение восьми лет — с 2007 г. Уголовное дело расследуется уже почти год, известно, что в нём фигурируют такие статьи Уголовного кодекса, как «Получение взятки», «Злоупотребление должностными полномочиями» и даже «Мошенничество». Последнее из упомянутых противоправных деяний обычно инкриминируется в тех случаях, когда подозреваемый или обвиняемый требует деньги за совершение действий, к которым по службе никакого отношения не имеет, то есть обманывает жертву вымогательства, обещая то, чего делать не будет в принципе. 

Ещё в начале нынешнего года теперь уже бывший прокурор Саратовской области Владимир СТЕПАНОВ сообщил представителям СМИ на очередной пресс-конференции, что расследование по громкому делу «почти завершено» и вскоре материалы могут быть направлены в суд. Так что и в этом случае результат, вполне возможно, не заставит себя долго ждать. 

Журналисты так вдохновились борьбой с коррупцией внутри прокуратуры, что поспешили осенью того же 2015 г. заявить, что сотрудники ФСБ  поймали ещё одного заместителя прокурора — на этот раз в одном из центральных районов Саратова. Но — увы! (или, наоборот, к счастью) — эта информация оказалась «уткой». 

Если вспомнить прежние годы, то в громком скандале, случившемся в Подмосковье в мае 2011 г., тоже оказался замешан уроженец Саратова и выпускник Саратовской академии права. Он был прокурором Серпуховского района, его задержали вместе с прокурорами некоторых других районов по подозрению в получении взяток в особо крупном размере, что было связано с «крышеванием» игорного бизнеса. Уголовное дело в итоге ни к чему не привело, но герой уволился из надзорной структуры и заслужил в прессе почётное прозвище «самый молодой экс-прокурор России» (ему в момент скандала было всего 32 года). 

 

Самоочищение от скверны стяжательства  

Кстати, именно на 2011 г. пришлось самое большое количество неприятных происшествий с участием прокурорских работников столичного региона. В июле того года за недостойные поступки были задержаны два помощника Басманного межрайонного прокурора Москвы. 

Тогда же последовало официальное заявление, суть которого сводилась к тому, что «Генпрокуратура России бескомпромиссно преследует факты коррупции и злоупотреб­ления должностным положением независимо от ведомственной принадлежности виновных лиц…. В 2010 году было выявлено 38 случаев нарушения ограничений, запретов и обязанностей, связанных с прохождением службы в органах прокуратуры, 96 фактов использования служебного положения не в интересах службы.

За нарушение присяги прокурора, совершение порочащих проступков, иные нарушения, в том числе сопряженные с коррупционными проявлениями, освобождены от должности и уволены 43 работника. По направленным Генпрокуратурой в следственные органы материалам только в 2010 году возбуждены и расследуются уголовные дела в отношении 12 лиц». 

Почему именно в 2011 г. возник такой ажиотаж вокруг прокуроров-коррупционеров? Есть разные мнения, но я подозреваю, что это может быть связано с отпочкованием от Генпрокуратуры Следственного комитета России, который как раз в это время превратился в самостоятельную структуру. 

Как обстоит с этим дело сейчас? Данных по органам прокуратуры найти не удалось, но известно, что в общей сложности свыше 1,3 тыс. работников российских правоохранительных органов были привлечены за коррупционные преступления в 2015 г. Среди них — бывший прокурор Энгельса. В этом году счёт задержанным прокурорским работникам в нашей области также открыт. 

P.S. Когда номер готовился к печати, на сайте Следственного управления СКР по Саратовской области появилось сообщение о задержании вечером 11 июня ещё одного работника прокуратуры. Им стал 29-летний старший помощник энгельсского прокурора. Ему инкриминируют мошенничество — получение 3,5 млн руб. за обещание облегчить участь подсудимого (хотя у задержанного не было такой возможности с учётом служебного положения).

 

Автор: Станислав Орленко

Оставить комментарий