Главная / Издания / Коммунальная история с удобствами и без

Коммунальная история с удобствами и без

Коммунальная  история  с удобствами и без
03 августа 2016

Автор: Илья Куракин

МК в Саратове

№32 (989) 03.08.2016

Сфера ЖКХ была критикуемой и «расстрельной» во все времена.

Сложно в наше время найти человека, который сказал бы пару добрых слов о современной системе жилищно-коммунального хозяйства, о справедливости начисления ЖКУ, о тарифах и качестве обслуживания жилфонда. Дураков нет, и даже те, кто живёт в комфортабельных новостройках бизнес-класса, отзываются об общем положении дел в отрасли крайне скептически: дескать, за державу (сограждан, бабушек-пенсионеров, двоюродного племянника в Урюпинске) обидно. А между тем держава помнит такие времена, по сравнению с которыми нынешнее положение дел в сфере ЖКХ… гм… Данным материалом «МК» в Саратове» открывает профильный проект «ЖКХ на века», в котором расскажет, как решались вопросы городского хозяйства в стране и Саратове в различные времена; как реагировали на те или иные коммунальные новшества жители; как формировались азы и основы отрасли, а равно и кто в этом виноват… то есть чья в этом заслуга. 

Итак, начинаем выносить многовековой жилищно-коммунальный сор из исторической застройки. 

 

Царство трёх букв

Довольно известный факт: в золотоордынском городе Укеке (чьё городище ныне входит в черту Саратова) имелся не только водопровод, но и канализация, а также прообраз санитарно-эпидемиологического надзора и контроля. В Саратове всё это появится только во второй половине XIX в., а система отведения сточных вод — и вовсе в начале XX в. В общем-то, тут мы не одиноки: не только «немытая Россия», но и «цивилизованная Европа» обзавелась действительно функциональной системой ЖКХ только в позапрошлом веке: тот же Париж утопал в грязи и нечистотах вплоть до городских преобразований барона ОСМАНА. 

Сначала условимся о терминах: понятие жилищно-коммунального комплекса и сам «жилищный вопрос» возникли относительно недавно, и о них правомерно говорить только с наступлением эпохи индустриализации и с переселением критической массы жителей в город — самую, прошу прощения, эффективную систему жизнеобеспечения человека. (Для наглядности: в 1859-м удельный вес городского населения в России составил 5,7% от общего населения страны, в 1897-м — 14,7%, то есть подавляющая часть страны жила по правилам, никак не попадающим в периметр ЖКХ. — Авт.) На этом сходится большинство исследователей вопроса. Хотя формально отсчёт истории ЖКХ в России относят к апрелю 1649-го, когда царь Алексей Михайлович утвердил «Наказ о городском благочинии». В нём глава государства повелевал «ведать всякое дворовое дело, починки и прочие дела», а также создавал надзор над «общественным благочинием». Этот-то год и считается моментом основания отечественного жилищно-коммунального хозяйства. 

Конечно, на тот момент ни о каких не­отъемлемых ныне составляющих ЖКХ — водопроводе, канализации, массовом освещении улиц, не говоря уж о более совершенных благах цивилизации — речи не шло даже в крупнейших городах, хотя у самого царя-батюшки водопровод уже имелся: он был проведён в 1601-м из Москвы-реки, а в 1633-м ещё и модернизирован: воду с помощью машины, сконструированной шотландским механиком Христофором ГАЛОВЕЕМ, закачивали в огромный бак в Свибловой (Водовзводной) башне, а оттуда по свинцовым трубам вода направлялась в Кремль и на царский двор. 

Сын Алексея Михайловича, Пётр ВЕЛИКИЙ, регламентировал городское хозяйство по мере своего разумения — то есть по всей строгости: он ввёл регулярное планирование и линейную застройку, запретил в Москве курные избы с отоплением «по-чёрному», то есть без дымохода, обустраивал набережные, а надзирал за соблюдением государева указа обер-полицмейстер. Знаковым шагом в развитии городской культуры хозяйствования стало строительство к 1804 г. первого в стране общедоступного водопровода — от Мытищинских ключей близ Москвы. 

Век XIX, в особенности в последние годы, вместил в себя формирование ЖКХ фактически в его нынешнем понимании. Подоплёка процессов известна: реформа Александра II и отмена крепостного права не дала крестьянам базиса для экономической свободы, сорвала их с земли и бросила в города, кого — с прицелом на фабричную работу, кого — без определённых жизненных задач. Едет в города и массово разоряющееся мелкое дворянство. И всем им нужно было где-то жить, и вот тогда-то и начинает формироваться пресловутый и вечный квартирный вопрос…

…и находятся пути решения его. Причём порой весьма эффективные. Возникает институт «доходных домов» — специально предназначенного для сдачи внаём жилья, где живёт самая пёстрая публика. Отдельно решается вопрос с жильём для рабочих: с конца XIX в. владельцы предприятий массово строят семейные казармы, в том числе жилища улучшенной планировки — например, одноэтажные дома с отдельными выходами и приусадебными участками (!). Жильё можно было приобрести по льготному кредиту; конечно, не следует думать, что фабриканты были поголовно «добренькими» и занимались благотворительностью, но доступное жильё было и остаётся одним из сильнейших «магнитов» для притока квалифицированных кадров. Немного цифр: к предвоенному 

1913 г. только 30,4% российских рабочих жили на съёмных квартирах, в то время как 69,6% располагали жилым помещением, за которое не платили ни-че-го. (Тут речь идёт, конечно, о людях, имевших постоянную работу, и о помещениях более чем скромных — но факт остаётся фактом.) 

А потом грянула Первая мировая, и финансирование жилищного сектора стремительно иссякло и закончилось. А потом Октябрьская — и едва не закончилось вообще всё. 

 

Коммунальщики и коммунисты

«Всё будет как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет котёл в паровом отоп­лении и так далее…» Эта цитата из нетленного «Собачьего сердца» отлично отражает то, что в действительности происходило в Москве, Петрограде, Саратове и других городах рухнувшей Российской империи.  

Тут всё просто: частная собственность объявлена ликвидированной, исчезает заинтересованность граждан в сохранении и обслуживании жилфонда. Громадное множество жилплощадей меняет назначение, ветшает, разрушается… В 1920-м ЛЕНИН формально исполняет извечную мечту всех халявщиков: подписывается декрет «Об отмене квартплаты», и когда в 1921-м из-за катастрофических последствий предпринимается попытка восстановить оплату ЖКУ, основная масса населения встречает это в штыки… Было принято компромиссное решение: назначить квартплату в символическом размере, но каждый год увеличивать её на 50%, тем самым снова «приучая» жителей к платёжной дисциплине. Тренд этот — в периметре НЭПа — был актуален до 1926-го, когда и было зафиксировано последнее повышение, а потом начиная с 1927-го величина квартплаты утратила экономическое обоснование и регулировалась исключительно государством. Про тех же, кто пытался заговорить о многоукладности ЖКХ и различных формах хозяйствования (и не дай бог аренде или коллективной собственности жилья), в коммунальных журналах 30-х писали статьи примерно вот с такими заголовками: «Увёртки бывших людей и наша расхлябанность», «Кучка контрреволюционных вредителей», «В наступление против частнокапиталистических элементов» и т.д. 

Как известно, сфера ЖКХ в советское время была сугубо дотационной и граждане платили примерно около трети от реальных затрат государства на содержание и эксплуатацию жилищной сферы. К тому же постоянно растущей… 

Опыт поточно-скоростного строительства жилых домов и инженерной инфраструктуры имелся начиная с 1939-1940 гг., однако известные катастрофические коррективы в развитие отрасли — впрочем, как и всей нашей страны — внесла Великая Отечественная война, когда было уничтожено свыше 70 млн кв. м жилфонда, не считая коммунальной инфраструктуры. Отсюда и чудовищная нехватка жилья, обусловленная не только тотальным разрушением жилфонда, но и переселением почти 30 млн человек из деревни в город за десяток предвоенных лет. 

Тема массовой послевоенной застройки в СССР поистине неисчерпаема и отражена в целом созвездии культовых кинофильмов: «Наше СМУ построило такое количество жилой площади, которое равно одному такому городу, как Чита, десяти таким городам, как Хвалынск, или тридцати двум Крыжополям!» — колоритно высказывается прораб в «Операции «Ы». 

Интересно, что массовое переселение людей из коммуналок, бараков и общежитий в относительно комфортабельные дома ставят в заслугу исключительно Никите ХРУЩЁВУ, хотя известно, что первые опытные крупноблочные дома были построены до войны, а масштабное индустриальное строительство жилья началось ещё при жизни товарища СТАЛИНА. Никита Сергеевич, чьего вклада, впрочем, никто не собирается отрицать, просто «доработал» уже имеющиеся проекты, сократив этажность с 8-12 до 4-5, убрав лифты и мусоропроводы и вместо раздельных санузлов введя совмещённые… 

Впрочем, уже тогда иные граждане полагали, что спартанские условия жизни в «хрущёвках» их коренным образом не устраивают, и сразу же по получении новой квартиры снова становились в очередь на «улучшение жилищных условий». 

 

Саратовские водохлёбы

К этой теме мы ещё обязательно вернемся в рамках проекта «ЖКХ на века», а теперь в фокусе внимания — многострадальное саратовское ЖКХ.

Как известно, первый градостроительный план Саратова (1813) относится ко временам правления губернатора Алексея ПАНЧУЛИДЗЕВА, но ещё много десятилетий спустя городское хозяйство и уровень благоустройства саратовских улиц, скверов, площадей будет оставлять много лучшего. Известно, что мостить улицы стали только в 80-е годы XIX в., да и то лишь в центральной части города, а остальные улицы хорошо если снабжались деревянными мостками, которые ограждались низенькими заборчиками. Саратовцы не уставали жаловаться не только на грязь, но и на качество и доступность воды. Именно так: волжский город постоянно страдал от нехватки воды, жилые кварталы кучно лепились вдоль берега Волги и по склонам многочисленных оврагов, рассекавших город во всех направлениях — Глебучева, Белоглинского и так далее — поближе к ручьям, текшим по овражному дну. 

Примерно так описывал происходящее в городском «приовражье» Пётр ОРЕШИН — известный в своё время поэт саратовского происхождения, личный друг ЕСЕНИНА: «Весенняя вода в овраге разливалась саженей на пять, бурлила, клокотала, гудела и несла через весь город дохлых собак, кошек, брёвна, поленья, щепу. Овражные жители охотились за щепой и поленьями. Народишко бедный, домишки рваны, заборишки худы — жили, как птицы…» Неудивительно, что город в своё время сотрясали эпидемии холеры. Зато не платили за ЖКУ. 

Собственно, коммунальные блага цивилизации появились в Саратове лишь в конце XIX — начале XX в.: в 1875-м был сдан в эксплуатацию городской водопровод, оснащённый чугунными трубами, только к 80-м годам уличное освещение охватило центр (а окраины так и тонули во тьме; кроме того, иные жители окраин «обесточивали» фонари, выпивая залитую в них спиртсодержащую жидкость, так и ввели в обиход глагол «офонареть». — Авт.). Электрическое освещение появилось в 1905-м. Канализационная система, включавшая очистную станцию, была пущена в ноябре 1913-го. На стыке веков город активно благоустраивался, озеленялся, охватывался транспортными коммуникациями — так, в 1908 г. пошли первые трамваи. К чести Саратова следует заметить, что все эти новации в городском хозяйстве были передовыми для своего времени и одними из первых в государстве. 

P. S. В этом тексте затронуты лишь некоторые из актуальных тем, которые «МК» в Саратове» планирует осветить в рамках проекта. В числе наиболее животрепещущих вопросов — проблемы водоснабжения, и поэтому следующий материал будет посвящен субстанции, без которой, как известно, «не туды и не сюды». И истории саратовского водопровода.

 

Автор: Илья Куракин

Оставить комментарий