Именная высота маршала Жукова
Саратовцам есть что вспомнить в день 120-летия самого известного советского полководца
Помните нетленное: «Если бы в 45-м году мы двинули бы дальше на Запад, дошли до самых США, то по типу Суворов-Рымникский, Потёмкин-Таврический — маршал Жуков звался бы Жуков-Колорадский!» И вот такие животрепещущие и опасные остроты не возникают на пустом месте. И в ряд выдающихся деятелей русской военной истории, пусть в данном случае и с иронией, попросту не ставят — тоже.
Любая крупная историческая фигура, особенно в таком неоднозначном сегменте деятельности, как военное дело, моментально попадает под массированный огонь критиков и завистников.
Чьи заслуги и талант военачальника только не отрицали: Александра НЕВСКОГО, фельдмаршала КУТУЗОВА и даже НАПОЛЕОНА! И Георгий ЖУКОВ отлично встраивается в исторический перечень крупных военачальников, которые были удостоены широчайшего спектра оценочных суждений — от восторженных до скептических и неистово-ненавидящих. Его именовали маршалом Победы и спасителем Отечества, а ещё — «мясником», «мародёром» (так называемое трофейное дело), «бездарностью, идущей по трупам своих солдат», даже «бонапартистом». Собственно, это не ново: ревизия тех или иных исторических событий всегда идёт через очернение крупнейших фигур эпохи.
На 1 декабря сего года приходится 120-летний юбилей маршала Победы. Нет смысла заостряться на особенностях воинского искусства маршала, на взятых им высотах истории — всё это в компетенции профильных специалистов, над этим сломаны тысячи бумажных копий. Нам, саратовцам, интересно другое: 5 декабря 2013-го, в День воинской славы России, в Саратовском военном госпитале, что на Рахова, 89, торжественно открылась мемориальная доска, украшенная следующей надписью: «В этом здании во время Гражданской войны проходил лечение прославленный полководец Великой Отечественной войны четырежды Герой Советского Союза, маршал Победы Георгий Константинович Жуков (1896 — 1974)».
Это не единственное, что связывает знаменитого военачальника с нашим городом и нашими земляками.
Два Жукова и одна Победа
Если пролистать хотя бы малую часть литературы, посвящённой маршалу Жукову, в голове чем дальше, тем больше вызревает упорное ощущение: Жуков не один, их, как минимум, двое. Один — «бог войны», великий полководец и стратег, как на арфе разыгрывающий сложнейшие операции, как в шахматах, управляющий огромными людскими массами и точно знающий, где и когда будет нанесён решающий, переломный удар противнику. (В античные времена родословную таких полководцев возводили к богам, и интересно, что иные современники Жукова поступали в сходном ключе: дело в том, что его отца, Константина Арсеньевича, в двухлетнем возрасте взяла из московского детдома вдова Анна ЖУКОВА, этот факт получил огласку, и позже самому Г. К. приписывали то греческое, то и вовсе аристократическое происхождение. — Авт.) Жуков № 2 — человек беспредельно уверенный в себе, прямолинейный и очень жестокий самодур, не стесняющийся идти ни по трупам своих солдат, ни по доброму имени своих прославленных коллег по воинскому цеху (напомним, в своё время Г. К. обвиняли в авторстве доноса на РОКОССОВСКОГО, потом эта клевета была опровергнута почерковедческой экспертизой).
Интересно, что его современники, находящиеся в высших эшелонах власти или близко к политическому олимпу, боялись и первой, и второй возможной ипостаси Жукова. «Народный маршал» страшил своей громадной популярностью. «Самодур и мясник» пугал своей безоглядной решительностью и «волчьим оскалом». И так во все времена и эпохи. В 1937-м Жукову ставили на вид его «вражеские методы в воспитании кадров», но — не тронули… Двадцать лет спустя, в 1957-м, Президиум ЦК КПСС постановил, что Жуков «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооруженными силами». Маршалу Победы инкриминировали «бонапартизм» и желание совершить военный переворот с целью установления личной диктатуры. Г. К. сняли со всех постов, включая должность министра обороны СССР, а потом и отправили в чистую отставку — на пенсию, на дачу, сажать цветочки.
Имя маршала Жукова связано практически со всеми крупнейшими сражениями Великой Отечественной: Московская битва, Сталинград, Курская дуга, операция «Багратион» в Белоруссии, где была разгромлена крупнейшая группа армий «Центр»… Наконец, штурм Берлина.
Да, было время и место и для горьких неудач, была 1-я Ржевско-Сычевская операция в августе-сентябре 1942-го, одно из самых напряжённых сражений войны, были посвящённые ему гениальные строки ТВАРДОВСКОГО: «Я убит подо Ржевом, // В безымянном болоте // В пятой роте, на левом, // При жестоком налёте». Но, так или иначе, именно Жуков подписал Акт о безоговорочной капитуляции войск нацистской Германии, а 24 июня 1945 г. принял Парад Победы на Красной площади. Почему именно он?
…Многочисленные современники в голос отмечают жёсткий, неуступчивый характер Жукова. Его уверенность в собственных силах и в правильности принимаемых им лично суровых решений. Позже — в собственной непогрешимости. Но именно Георгия Константиновича, а не кого-то из его бесчисленных критиков роковой осенью 1941-го пригласил в Кремль СТАЛИН, отозвав из Ленинграда, чьей обороной руководил тогда Г. К. Глава государства был откровенен: «Я не могу добиться от Западного и Резервного фронтов исчерпывающего доклада об истинном положении дел. Ни КОНЕВ, ни БУДЁННЫЙ не знают, где их войска и что делает противник…» После этого полномочия командующего Западным фронтом и, следовательно, судьбы столицы были вручены Жукову.
«Завалил трупами» — это последующая мерзкая мифологема относится к полководческому почерку Жукова, да, прежде всего его, а порой — и его одного! Но вот что приказывал Г. К. в январе 1942-го: «Я требую: прекратить преступные атаки в лоб населённого пункта; прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом; наступать только по оврагам, лесам и мало обстреливаемой местности». И результаты — налицо. Вот статистика, которую приводит известный историк Алексей ИСАЕВ: безвозвратные потери Западного фронта (Жуков) составили 13,5% от общей численности войск, а Калининского (Конев) — 14,2%, в кровавой Ржевско-Вяземской операции Жуков — 20,9%, Конев — 35,6%, в стремительной Висло-Одерской наступательной операции потери 1-го Белорусского фронта (Жуков) — 1,7%, а 1-го Украинского фронта (Конев) — 2,4%.
Такой «мясник»…
Всё по-человечески: Жуков и саратовцы
Георгий Жуков родился 1 декабря (19 ноября) 1896 г. в селе Стрелковка, что в Калужской губернии. До 15 лет он носил простецкое имя Егорка. Окончив церковно-приходскую школу, переехал в Москву, где поступил на службу в скорняжную лавку своего дяди. К скорняжному делу (то есть выделке шкур и пошиву меховых изделий) относился серьёзно, ответственно, вникал в тонкости ремесла и дослужился до приказчика. И быть Жукову крепким хозяином, собственником своего дела, когда б не разразившаяся мировая война. Интересный факт: Георгий не пошёл, как многие тогда, в армию добровольцем на гребне патриотического подъёма, наблюдавшегося в стране в самом начале ПМВ. Это свидетельствует о том, что едва ли он тогда желал реализовать себя на военном поприще. Но судьба распорядилась по-своему — и вот в августе 1915-го Жуков призван в ряды действующей армии.
И кровавое колесо истории закрутилось: Жуков — кавалерийский унтер-офицер на Юго-Западном фронте, награждён, контужен, снова награждён… Роспуск армии, голод, тиф… Встав на ноги, Жуков в августе 1918-го вступает в ряды Красной армии, сражается на различных фронтах против
войск ДЕНИКИНА и ВРАНГЕЛЯ. Осенью 1919-го помощник командира взвода Жуков — в боях под Царицыном, где во время боя с белокалмыками его ранит осколками гранаты в левую ногу и бок. Его вытаскивает с поля боя на бурке политрук эскадрона Антон ЯНИН, и оба конноармейца отправляются в Саратов — на лечение в госпиталь.
Как говорится, старый солдат не знает слов любви — однако Георгий Константинович хоть и был солдатом до мозга костей, но солдатом молодым, горячим, на тот момент ему не исполнилось и 23 лет. В Саратовском госпитале он встретил Марию ВОЛОХОВУ, «незабудку», как именует он её за голубые глаза. В 1929-м Мария родит Георгию Константиновичу дочь; и много лет спустя, в 1985-м, Маргарита Георгиевна приедет в Саратов, где познакомились её родители, и в саратовское Заволжье, где
Г. К. бывал в 1919-м — во время переброски на Восточный фронт, и в 1921-м, когда части РККА боролись с формированиями атамана АНТОНОВА. «Помню момент выгрузки на станции Ершов. Изголодавшиеся в Москве красноармейцы прямо из вагонов ринулись на базары, скупили там караваи хлеба и тут же начали их уничтожать, да так, что многие заболели», — скупо напишет про это сам Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях».
Это главное, итоговое сочинение маршала Победы о своей жизни и свершениях, к слову, содержит немало упоминаний о саратовцах, с которыми его сталкивала судьба. И обо всех — с уважением и даже восхищением. Достаточно раскрыть и прочитать: «Знал я Ивана Семёновича более двадцати лет и всегда восхищался им и как командиром, и как сильным и волевым человеком…» — это о комкоре Иване КУТЯКОВЕ, чьим именем ныне названа улица в центре Саратова, преемнике Василия ЧАПАЕВА на посту командира 25-й стрелковой дивизии.
Добрым словом вспоминает Жуков и Виктора РАХОВА, ещё одного «человека-улицу», знаменитого лётчика-саратовца, Героя Советского Союза. Г. К. красочно описывает, как в ходе великолепного воздушного боя с японским асом ТАКЕО Рахов зажёг самолёт противника и принудил того выброситься с парашютом и сдаться в плен русским: «Такео попросил показать ему лётчика, который так мастерски вёл бой и сбил его самолёт. Когда подошёл В. Г. Рахов, японец отвесил ему глубокий поклон, приветствуя победителя…» Самой высокой оценки удостоен Василий БАДАНОВ, командир 24-го танкового корпуса, в довоенное время — преподаватель Саратовского танкового училища. В декабре 1942-го корпус генерала Баданова прорвал фронт под Сталинградом и вышел в немецкий тыл к базам снабжения. (Кто интересуется военной историей, наберите в интернет-поисковике «Тацинский танковый рейд Баданова» — не пожалеете. — Авт.)
P. S. Одно время было хорошим тоном пренебрежительно отмахиваться от «Воспоминаний и размышлений», которые я несколько раз процитировал выше: дескать, книга изобилует преувеличениями, неточностями и даже фальсификациями, и горят на её обложке якобы позорящие Жукова слова Сталина: «…присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения». И нельзя сказать, что сейчас это время и этот «хороший тон» окончательно ушли. А вот человек крайне саркастичный и злоязычный, Буба Касторский всея Руси Борис СИЧКИН, участник Великой Отечественной войны, лично знавший Жукова и много общавшийся с ним в послевоенные годы (в частности, в ту пору, когда Г. К. был главноначальствующим Советской военной администрации в Германии), оставил о нём такие искренние строки: «Маршал Жуков умер, познав в жизни всё — мирскую славу и царскую опалу. Я с гордостью вспоминаю нашу дружбу. Дело в том, что я дружил не с маршалом Советского Союза Жуковым, а с простым, открытым русским мужиком, каким был в обыденной жизни Георгий Константинович».
Наверно, такой он и был, Жуков, маршал Победы. Настоящий русский мужик, умный, упёртый, часто и жестокий, потому что другой не смог бы взять на себя ответственность за судьбу страны.
В той великой войне осталось немало безымянных высот, обильно политых кровью наших солдат. В том числе — по ЕГО беспощадному приказу. Но он, маршал Жуков, при помощи этих простых и часто безымянных солдат сумел взять свою именную высоту, великую, неприступную и полностью заслуженную, которую не оставил при жизни, невзирая на критику, грязь и хулу, обвинения в «мясничестве» и «бонапартизме». Которую уже никогда не оставит после смерти — в памяти потомков.
«Сравнение с Бонапартом — неверное. Бонапарт войну проиграл, а я выиграл».
Автор: Антон Краснов
