Чей ученик?

Сильная лента засветилась в не самых значительных номинациях "Золотого орла". Ее не оказалось в номинации "Лучший фильм" или "Лучший режиссер". Все заполонили кичевые "Дуэлянт", "Ледокол" и "Экипаж". Типичное коммерческое кино. На один раз. А если хотите подумать, посмотрите "Ученика".

"Ученик", 2016, режиссер Кирилл Серебренников, в ролях: Пётр Скворцов, Юлия Ауг, Виктория Исакова.

Фильм снят по пьесе Мариуса фон Майенбурга "Мученик". Каюсь, удалось прочесть только фрагмент. Но, кажется, Серебренников от текста не отклонился. Разве что перенес действие из Германии в современную Россию.

Собственно Серебренников – режиссер театральный, и пьесу эту он уже ставил в Гоголь-центре в 2014 году. Несколько актеров из спектакля перебрались в картину. Та же Юлия Ауг, например.

В общем, кто собирается посмотреть фильм, пусть приглушит звук телевизора, а для остальных после небольшой паузы скажем, что… старшеклассник Веня Южин одержим Библией, с которой не расстается, и эта одержимость в короткое время перерождается во что-то ужасное.

Южин находит в Священном Писании ответы на все вопросы. Собственно всякий человек отыщет там что-то в оправдание любой затеи. Когда учительница биологии Елена Львовна берется оппонировать Вене, то не менее точно сыплет цитатами, опрокидывающими цитаты, которые использует Южин. Настоящая ковбойская перестрелка!

Поначалу претензии Вениамина к современному миру не кажутся завышенными. В бассейне девушке ходят в бикини, и это действительно перебор. Ну нет необходимости обнажаться так сильно, стало быть, вводят в искушение и т.д. Просто мода? Но мода на что? (Не-не, я за бикини! Просто пытаюсь рассуждать вместе с героями фильма.)

Далее на уроке биологии, когда учительница Елена Львовна пытается научить школьников пользоваться презервативом, натягивая его на морковку, Южин отказывается это делать, снимает трусы и предлагает более наглядное пособие для эксперимента. И тоже вроде как училка перегнула палку. Ну зачем это, надо как-то… да вот на цветочках объяснять.

Собственно каждый урок превращается в столкновение. Неважно, какая тема – индустриализация или дарвиновская эволюция. Просто в школе учебник, а у Южина Библия. И они никак не пересекаются. Догматы веры напрочь отвергают экономику и эволюцию. Вот только доказывая свою правоту, Веня превращается в обезьяну. В прямом и переносном смысле, поскольку появляется на уроке в одеянии жуткой гориллы.

В моем представлении глубоко верующий человек должен быть терпимым к людским слабостям. Южин откровенно звереет. У него своя эволюция, но каждую новую ступеньку в ней он преодолевает, цитируя Библию. Даже забывает обезьянью маску снять, когда нужда в ней отпала. "Задохнешься!" – переживает за него директриса.

Веня протягивает руку приятелю, помогая тому подняться, и на стене появляется тень собаки. Ну знаете – так ладошку можно сложить. Да, даже и не собаки. Больно уж ее ухо на рог похоже. Чисто зверь и число его всем известно. Молясь Создателю, можно не заметить, как начнешь молиться врагу рода человеческого. Нет худа без добра, но и добра, увы, без зла не бывает. Выглядит несколько прямолинейно, равно как и финальный монолог Елены Львовны об Отце и тоталитарном режиме. Или видение Спасителя на кресте. Когда Веня просит сил для того, чтобы сделать людям больно, но Спаситель ему не отвечает. В "Ученике" все в лоб. За исключением удара камнем, который Южин наносит своему однокласснику со спины.

Главный герой кричит, что готов жизнь отдать за свою веру. Но отдает чужую и жаждет отобрать еще одну. Южина возбуждает сама мысль о том, что христианство – далеко не самая мирная религия.

"Она учит, чему не должно, потому ей нужно как-то заткнуть пасть. Гриша, мы с тобой кара господня, мы должны заставить ее замолчать!" Христианин ли говорит это?

Нам неизвестно, как Веня Южин пришел к тому, что сам называет верой. Но мы видим, что не свое место он пытается найти в мире, а мир перестроить под себя. И в этом случае религия для него становится не способом исправления и очищения окружающих от скверны, а оружием. Таким же как молоток, которым забивают гвозди. Нет гвоздей в кармане, и молоток бесполезен. Есть – совсем другое дело. Южин вооружен цитатами до зубов. Он и вколачивает их в окружающих, изводя и мучая. И, кажется, получая от этого мазохистское удовольствие.

Удивительно, что школьное руководство легко сдается под напором Южина. Тут все-таки немецкие реалии от наших отличаются, и перенос пьесы на российскую почву в этом месте кажется несколько надуманным. Нашего педагога, прошедшего горнило выборов и ЕГЭ, никакой чертовщиной с ума не сведешь, а уж тем более словом божьим.

Но одно несомненно: сильно влияние всякого, кто вещает уверенно. Кричащий и говорящий цитатами вообще воспринимается как пророк. Но как легко уверенность в своей правоте вырастает в фанатизм и неприятие другого мнения! И как комфортен религиозный огонь для согревания своих заблуждений и удовлетворения сиюминутных нужд.

Сила проповеди, но одновременно и уязвимость ее в современном мире в том, что она не оставляет места для сомнений. Не получается исцелить калеку-товарища, значит, слаба вера исцеляемого. В Библии сказано, что в аду гореть мужчине, возлегшему с мужчиной как с женщиной, ибо это мерзость. Но сегодня даже такой статьи нет в Уголовном кодексе. Хотя еще несколько лет назад была. На данном этапе и происходит подмена понятий. Библия становится для Вени Уголовным кодексом, и он начинает судить по нему окружающих. Не соответствуешь – значит, грешен и недостоин. Искупление – только кровью. Мешаешь учить основам морали – заслуживаешь смерти.

Факт в том, что современные представления о мире и морали за две тысячи лет претерпели серьезные изменения. Летучие мыши – не птицы, кит – не рыба. А не расстающийся с Библией не обязательно светел в своих помыслах.

И еще. Главный герой отвергает внешние атрибуты религии, но, разрушая собственную комнату, срывая обои и ломая мебель, создает новые. Таков же и разрушительный характер мировоззрения богобоязненного Вени, способного, как выясняется, на убийство и лжесвидетельство. В Голливуде наверняка бы сняли продолжение. Хотя страшнее снятого кино наши собственные фантазии. О том, кем стал бы Южин, будь это реальный персонаж.

Валерий Кедров