Звонок из прошлого
К 140-летию знаменитого отзыва «алло» «МК» в Саратове» вспоминает самое начало телефонной эры
Текущий год перенасыщен информационными поводами — тяжёлыми, требующими раздумий и надрыва: 1917-й, 1937-й… Да ещё август, в новейшей российской истории месяц традиционно непростой: смуты, путчи, дефолты… А посему поговорим о революции бескровной и мирной, о революции приятной, в корне поменявшей периметр, формат, уровень комфорта человеческого общения. Речь о разговоре на дистанции, речь об изобретении телефона и о слове, которым подавляющее большинство из нас начинает телефонный разговор. Итак, ровно 140 лет назад, 15 августа 1877 г., в языки всего мира и в оперативный обиход человечества вошло слово «алло». А ведь оно, это кодовое слово, могло быть совершенно иным… Кроме того, в текущем году исполнилось и 130 лет с того момента, как в губернском городе Саратове появился первый телефон.
Аппараты, которые далеки от современных телефонов ещё существеннее, чем декабристы от народа, начали устанавливать в гостиницах и частных квартирах богатых горожан начиная с января 1887-го, и технологически перевооружённые саратовцы стали с радостью пробовать на вкус новшество и заокеанский термин «алло», предложенный не кем иным, как знаменитым изобретателем Томасом ЭДИСОНОМ. С тех самых пор жизнь современного человека немыслима без слова «алло» — в самом широком диапазоне и контексте его применения — от «алё, гараж!» до «Девушка, милая! Я прошу, продлите! Вы теперь, как ангел, — не сходите ж с алтаря!»
Но обо всём по порядку.
На том конце истории
Итак, 15 августа 1877 г. американский изобретатель ЭДИСОН направил письмо президенту телеграфной компании города Питтсбурга, в котором указал, что необходимо определить кодовое слово, которое сигнализировало бы о начале дистанционного общения — как в системе сигналов на море. Собственно, слово «алло» (hullo) к тому времени уже имелось в обойме морских терминов: его выкрикивали в рупор, начиная переговоры с другим кораблём. Оборотистый Эдисон упирал на то, что данный морской термин перекликается с широко распространённым в англоязычной среде приветствием hello! и точно приживётся. И, как известно, не прогадал.
А между тем официальный создатель телефона (правда, «изобретший» его примерно так же, как сам Эдисон изобрёл «лампочку Эдисона») Александр БЕЛЛ предлагал другой термин — ahoy, также из морской практики. Для русскоязычной аудитории, наверное, всё-таки лучше, что возобладало предложение мистера Эдисона… Хотя в ряде европейских языков растрёпанное словечко «аой» всё-таки внедрилось в статусе именно телефонного термина: так, это произошло в чешском и словацком языках, в голландском — «ой», в датском — «оой» (последнее ещё и используется как оклик и довольно агрессивное средство обратить на себя внимание, это как если бы мы, русскоязычные, начинали телефонный разговор со слов «эй, ты!..»)
Небольшой международный променад: если русские и французы говорят «алло» («алё»), то в Китае в той же ситуации оперируют словом «вэй», в Японии — забавным для русского слуха «моси-моси», в Корее — практически неприличным «ёбосэё», в Греции говорят «паракало» («прошу»), на Балканах употребляют термин «молим» (то же самое «прошу»), в Средней Азии и на Ближнем Востоке употребительно «лаббай» («чего изволите?»). Наконец, итальянцы говорят pronto — «готов». И это, наверное, самая исторически важная альтернатива слову «алло», и вот почему.
В 1808 г. во Флоренции, родине МИКЕЛАНДЖЕЛО, Леонардо да ВИНЧИ и ГАЛИЛЕЯ, родился мальчик по имени Антонио. Это был очень пытливый мальчик: с самого детства он старался преобразить окружающее его пространство и изобретал, созидал всё то, к чему тянется мальчишеский ум: мастерил удочки, капканы, замки, клетки для птиц, разнообразные механизмы… А потом появилось то, то стало главным увлечением великого, незаслуженно позабытого итальянца Антонио МЕУЧЧИ: электричество. Это увлечение 30-летний Меуччи применил уже в Америке, в Гаване, где сконструировал небольшой электрогенератор и при его помощи принялся врачевать людей. Шарлатанское это, с точки зрения современного человека, занятие тем не менее привело к великому открытию: однажды синьор Антонио присоединил электрическую проводку к губам и ротовой полости очередного больного, перешёл к генератору в соседнее помещение и вдруг услышал возглас пациента; это навело его на мысль, что звуковая вибрация способна претворяться в электрические импульсы и передавать голос на расстояние. Однако обдумывание идеи заняло многие годы, и только в 1860-м (однако же задолго до Белла!) он создаст аппарат под названием «телектрофон» (т. е. звук, бегущий по проводам), а потом на последние деньги опубликует в нью-йоркской газете объявление об этом, гм, скромном изобретении.
Эти газетные строки внимательным образом изучили в небезызвестной, на тот момент — молодой телеграфной компании «Вестерн Юнион». Выкупили у Меуччи за копейки, сорри, за центы все чертежи и прочую документацию и рекомендовали готовиться к серьёзному, долговременному, системному сотрудничеству… Так, как водится, в надеждах на лучшее прошли годы. Аж в 1871 г. влачащий нищенское существование Антонио подал заявку на патент об изобретении, но компания любезно ответила: все документы утеряны. «Потеря» нашлась в 1876-м, когда Меуччи увидел заголовки газет, трубящих о великом изобретении телефона, сделанном под эгидой той самой компании мистером Беллом! (К слову, пятнадцать лет назад, в 2002-м, Конгресс США признал в отдельной резолюции, что истинным изобретателем телефона является Антонио Меуччи. — Авт.)
…Казалось бы, что нам до той Америки, до того неудачливого итальянца Меуччи, не сумевшего во весь голос «промеукать» о своём изобретении? До человека, сделавшего гениальное изобретение, но умершего одиноким стариком в бедности в 1889 г., ибо не сумел отстоять свои интересы из-за отсутствия деловой хватки, из-за неумения бороться в спарринге с могучим конкурентом?.. Что нам до него? Это так далеко, это так давно. Всё так, если бы не до боли схожая ситуация: в 1894-м в Саратове, в номерах купца ОЧКИНА, без средств к существованию и без надежд подключить бесперебойную экономическую составляющую к своему изобретению, умер другой великий изобретатель — Павел ЯБЛОЧКОВ. Его знаменитый «русский свет», сиявший в Парижах и Лондонах, был вытеснен лампой накаливания Александра ЛОДЫГИНА, а потом «лампочкой Эдисона». Известный факт: лейтенант русского императорского флота Ахилл ХОТИНСКИЙ в 1877 г., находясь в Америке, покажет чертежи «лампы Лодыгина» Эдисону; мистер Эдисон, человек сугубо практический, быстро обработает данные, подкорректирует и скорейшим образом запатентует, а так как система патентного права в США уже тогда была дистанцирована от европейской и общемировой, то… В общем, понятно. Павел Яблочков заявил, что Эдисон — плагиатчик и что «лампочка Эдисона» — воровство.
Но история сложилась так, как сложилась. Есть на первом плане мировой истории изобретений Эдисон и Белл. Нет Меуччи и русских изобретателей.
Саратов на проводе: Зубов, Косич и Гагарин
Как уже было указано выше, первые телефоны в нашем городе появились 130 лет назад, в 1887 г., спустя десятилетие после «откровенности» Хотинского, демарша Яблочкова и «хелло» Эдисона. В Российской империи телефонные сети появились в 1882 г. (в пяти крупнейших городах — Петербурге, Москве, Одессе, Риге и Варшаве), а в Саратове, входившем в топ-10 отечественных городов по населению, сооружение этих сетей началось в 1886-м. Так, в самом конце 1886 г. в центре города установили высокие столбы с перекладинами, к которым были подвешены провода воздушных линий. Всё это хозяйство вело к технологическому эпицентру событий — телефонной станции на улице Большой Кострижной (от «кострига» — отход прядильного производства; ныне улица Сакко и Ванцетти. — Авт.). С 1887-го началась массовая установка телефонов в гостиницах и частных домовладениях. Прежде чем подключить линию новоиспечённому обладателю технологического новшества, абоненту давали инструктаж, как пользоваться аппаратом. Происходило это так: прежде чем снять трубку с крючка, звонящий крутил ручку индуктора по часовой стрелке, после чего проходил звонок на станцию. Далее требовалось снять трубку и поднести к уху, а телефонистка с помощью штепселя, подсоединяемого к коммутатору, вручную осуществляла соединение. Интересно, что за право стать телефонистками боролись множество претенденток, и параметры требований были весьма жёсткими: требовались исключительно незамужние дамы, а именно девицы ростом не ниже 150 сантиметров и с размахом рук не менее 154 см. Указанные данные были необходимы для обеспечения обслуживания коммутатора в сидячем положении. Так начиналась в Саратове телефонная связь. Так начиналось «алло» на проводе…
Установка телефонной сети начиналась при губернаторе Алексее ЗУБОВЕ (на посту главы Саратовской губернии — 1881-1887 гг.; кстати, праправнук величайшего математика Леонарда ЭЙЛЕРА. — Авт.). Кроме того, при Алексее Алексеевиче была учреждена знаменитая Саратовская учёная архивная комиссия (1882), открыты Радищевский музей, народная столовая, отделения Крестьянского поземельного и Дворянского банков и, на всякий случай, психиатрическая лечебница (та самая — знаменитая). Дальнейшее развитие саратовская телефонная сеть получила, однако же, при знаменитом и эксцентричном губернаторе Андрее КОСИЧЕ, человеке «старого времени», участнике ещё Крымской войны, обладателе громаднейших седых усов, но при всех «но» — правителе, которого есть за что благодарить саратовцам: «Да здравствует Саратов, да здравствуют его представители и просветительные учреждения и в особенности то из них, что так обстоятельно осветило для нас прошлое Саратова и его края!» — сказал Андрей Иванович на 300-летнем юбилее города.
…Самый знаменитый разговор, самый знаменитый телефонный звонок, на проводе которого была Саратовская область, наверное, всё-таки вот этот: «Я рад слышать ваш голос и приветствовать вас. Буду рад встретиться с вами в Москве. Мы вместе с вами, вместе со всем нашим народом отпразднуем этот великий подвиг в освоении космоса. Пусть весь мир смотрит и видит, на что способна наша страна, что могут сделать наш великий народ, наша советская наука!» — «Пусть теперь другие страны догоняют нас!» — первый собеседник Никита ХРУЩЁВ, второй — Юрий ГАГАРИН, разговор, естественно, от 12 апреля 1961 г.
Сейчас телефон воспринимается как сама собой разумеющаяся технологическая возможность связаться с человеком, находящимся пусть даже на другом краю планеты — как данность, сами устройства бесконечно далеко ушли от эдисоновско-меуччиевских примитивных аппаратов, напоминающих скорее самый простой медицинский стетоскоп. Фактически ушли в прошлое уличные таксофоны (первые таковые стали устанавливать в Саратове ещё до Первой мировой войны — в ноябре 1910-го). Но одно осталось неизменном: точно так же, как сто сорок лет назад, мы отвечаем на телефонный звонок морским термином «алло»…
«Алло, алло, шеф! Это я, Лёлик!.. Начинаем действовать по вновь утверждённому плану!»
Автор: Антон Краснов
