Поэтические тяжеловесы скульптора Кибальникова

Человеку, превратившему государственную пропаганду в искусство, - 105 

Интересный, но прискорбный факт: вскоре после 100-летнего юбилея скульп­тора его наследие подверглось сразу двум массированным атакам любителей пересмотра истории. Первая — регионального масштаба: весной 2013-го в Саратове развернулась кампания за демонтаж памятника Ленину с Театральной. Провалилась. Вторая — масштаба уже глобального: в феврале 2014-го канал CNN составил список «наиболее уродливых памятников планеты», поместив на вторую строчку этого бессовестного рейтинга главный монумент мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» — знаменитый памятник «Мужество», представляющий собой гигантскую 35-метровую голову воина, вырывающегося из камня. Автором этого всемирно известного мемориала является Александр КИБАЛЬНИКОВ, наш земляк. Конечно, реакция подавляющего большинства жителей России была понятна: кощунство. Российское общество прошло очередной тест на предмет единства позиций в ключевых вопросах, определяющих нашу идентичность. Государственность. Наконец, нашу национальную память. Что было дальше — мы уже знаем. 

…Вопросы национальной памяти, а равно и творческая тяга к личностям, определяющим ход нашей истории, пронизывают творчество Александра Павловича. Громадная и мрачная фигура ЛЕНИНА. Вздыбленные ветром волосы ЧЕРНЫШЕВСКОГО. Суровое лицо и напряжённый жест МАЯКОВСКОГО в Москве на Триумфальной. Солдат, протягивающий руку с каской к воде, — в Бресте. 

Но обо всём по порядку.  

Лица Чернышевского 

Небольшая ретроспектива. В июле 1918 г. был обнародован ленинский план «монументальной пропаганды» и утверждён список 66 «революционных» деятелей (включая таких экзотических, как убийца ЦЕЗАРЯ БРУТ и просто убийца МАРАТ), которым следовало поставить памятники в рамках этого агитационного проекта. В списке фигурировали имена и двух саратовцев: разумеется, это Александр РАДИЩЕВ и Николай Чернышевский. Реакция Саратовского совета последовала немедленно: 9 сентября вышло постановление о сносе памятника АЛЕКСАНДРУ II и замене его на пьедестале Чернышевским. Сроки были поставлены самые сжатые, и за изготовление памятника (точнее — поясного бюста) Н. Г. взялся лишь молодой саратовский скульптор Павел ДУНДУК, изготовивший (по различным данным, то ли бетонный, то ли гипсовый) бюст Чернышевского. Николай Гаврилович был изображён уже в преклонном возрасте, а то обстоятельство, что памятник был выкрашен в чёрный цвет, тоже не добавляло Чернышевскому № 1 жизнелюбия. 

В том же году товарищ Дундук изваял и скульптуру «Свобода», установленную перед музеем Радищева. Композиция изображала Александра Николаевича разрывающим цепи на фоне какого-то полуразрушенного застенка. Правда, качество материала, из которого была изготовлена «Свобода», было таково, что меньше чем через три года её пришлось снести. 

…На тот момент 6-летний мальчик Саша из села под Камышином и представить себе не мог, что на место форс-мажорных творений Павла Дундука прочно встанут его, Кибальникова, работы. (К чести Павла Фёдоровича следует сказать, что он всё-таки вошёл в историю саратовской монументальной скульптуры — буквально на излёте своего творческого пути, самой последней работой: открытым в 1939 г. памятником ДЗЕРЖИНСКОМУ, что на привокзальной. — Авт.) 

Александр Кибальников родился 22 августа 1912 г. в слободе Орехово Области войска Донского, что на Медведице. На речном берегу с малых лет пристрастился к двум занятиям, прошедшим через всю его жизнь: художественной лепке из глины и резьбе по камню — и то, и другое в этих местах в изобилии. Мальчик рос, но увлечений не менял, и то, что в детском возрасте казалось шалостью, в юношестве воспринималось крестьянской роднёй как блажь, причём блажь определённо вредная. Кончилось тем, что в 1927-м, будучи пятнадцати лет от роду, Александр сбежал из дома и где на перекладных, где вовсе пешком добрался до Саратова, чтобы поступить в художественное училище. Но это удалось ему только через два года, в продолжение которых он не сдавался: работал грузчиком в порту и рабочим на заводе для пропитания и рисовал, творил, работал над набросками — во исполнение своей мечты. Поступил, окончил… Армия… Работа декоратором в Курском театре, возвращение в Саратов… К тому времени бюст Чернышевского работы Дундука был уже демонтирован, и в конце 1939-го Кибальников принял участие во всесоюзном конкурсе на проект памятника Н. Г. и был удостоен второй премии. А с ней — и права создать памятник для Саратова. (Победитель же, скульптор Всеволод ЛИШЕВ, стал автором монумента Н. Г. в Ленинграде.)

Но все планы скорректировала война, и первой скульптурой Кибальникова под открытым небом, вне стен студии, стал не бронзовый Чернышевский, а гипсовая статуя советского солдата, по воспоминаниям современников, возвышавшаяся на одной из площадей Саратова (на какой — определённого мнения на этот счёт нет. — Авт.) на семь метров и представлявшая собой бойца со знаменем в руке, который поставил ногу на обломки свастики. К работе над скульптурой Чернышевского удалось вернуться только после войны, и 26 июля 1953 г. памятник был торжественно открыт на том месте, где мы можем видеть его и поныне. 

…Демонтированный Чернышевский мастера Дундука был стар и угрюм, до дна выпит вилюйской ссылкой; Чернышевский мастера Кибальникова — молод, прям, взволнован, полон сил, он предвидит потрясения, но не боится их и не уклоняется от них, в его фигуре, в реющих по ветру волосах чувствуется вызов. Не случайно существует легенда, что СТАЛИН, одобрив проект Кибальникова (ещё на этапе воплощения в глине) в целом, приказал «подстричь» Николая Гавриловича. Однако на этапе отливки волосы Чернышевскому вернули… И при всём, скажем так, неоднозначном отношении к историческому 

Н. Г., его взглядам, идеям и инициативам, этот бронзовый кибальниковский Чернышевский остаётся символом города — именно в той его психологической лепке, что увидел скульптор. 

Нержавеющая классика

В мемуарах советского поэта Николая АСЕЕВА есть такой выразительный эпизод: «Маяковский убеждал ЕСЕНИНА: «Бросьте вы ваших Орешиных и Клычковых! Что вы эту глину на ногах тащите?» — «Я глину, а вы — чугун и железо! Из глины человек создан, а из чугуна что?» — «А из чугуна памятники!»

Александру Кибальникову довелось создавать памятники обоим великим поэтам. Громадный бронзовый Маяковский возвышается на Триумфальной площади Москвы и по праву считается одним из наиболее узнаваемых скульптурных символов столицы. («Это Володя!» — сказала сестра поэта Людмила Владимировна, придя в московскую мастерскую Кибальникова.) Каменный Есенин, естественно, в Рязани: великий лирик словно высвобождается из недр и стремится в небо, раскидывая руки… (Хотя сам Сергей Александрович при жизни с фирменным есенинским кокетством писал: «А кой мне чёрт, что я поэт!.. // И без меня в достатке дряни. // Пускай я сдохну, только... Нет, // Не ставьте памятник в Рязани!» — Авт.) 

Оба памятника предельно узнаваемы. Вот это умение сжимать психологическую пружину образа, схватывать её накрепко и «выстреливать» в восприятие стороннего наблюдателя — всё это отличает Кибальникова-скульптора. И ведь всё это не нежные камерные творения, не хрупкие камеи и не тонкие резные барельефы, а произведения скульптуры монументальной! И к тому же объекты, несущие в себе вполне конкретный идеологический, пропагандистский заряд.

Даже при этом идеологическом посыле умел Александр Павлович Кибальников выстроить индивидуальный психологический рисунок, своё собственное видение героя. Те, кто знал А. П., в голос отмечали: было у него великолепное чутьё, крепкая, по-хорошему мужицкая хватка (говорят, запросто гнул 120-миллиметровые гвозди!), хватка, которой брал он свою тему, своего героя и уже не отпускал…

Искусство, вонзающееся в небо

Городская монументалистика — жанр сложный, противоречивый и часто неблагодарный. Памятники являются очень мощными символическими образованиями, и потому неудивительно, что в смутные времена ополчаются прежде всего против них. Памятники разрушали и сносили во все эпохи: гунны уничтожали символы имперского Рима, христиане — языческих идолов, большевики — памятники царям. Демонтаж памятника — это готовность воевать уже не с бронзовыми и не каменными, а вполне живыми людьми, во имя идеалов которых этот памятник поставлен. Так в последние годы происходит в Прибалтике, Украине, так чуть было не произошло у нас в 90-е. Даже в «светоче демократии» — США прямо сейчас разворачивается кампания за демонтаж всех мемориалов, посвящённых конфедератам (в данном случае историческим деятелям, воевавшим в гражданской войне на стороне Юга). И ещё в Америке достаётся Ленину — под шквалом критики и угрозой демонтажа оказался памятник В. И. в Сиэтле. Разворачивается война с памятниками советским воинам в Польше. Список можно продолжать до бесконечности — суть ведь не в его пролонгации… 

Монументальная скульптура всегда направлена на сохранение и возвеличивание — в лучшем смысле слова — национальной гордости того или иного поколения, а лучше — сразу нескольких. И скульптор Кибальников это понимал, чувствовал — и направления своей работы выбирать умел: так, в 

1961 г. он выполнил в кованой меди 4-метровые фигуры «Наука» и «Прогресс» для Звёздного городка, его авторству принадлежит бронзовая фигура «К солнцу!», ныне установленная у здания ООН в Женеве; он создал мраморный бюст великого мецената Павла ТРЕТЬЯКОВА, благодаря которому России принадлежит одна из самых грандиозных культурных сокровищниц в мире; он вонзил в небо 100-метровый «Штык» в Бресте…

P. S. Прямо сейчас, и завтра, и вечно Александр Павлович на Новодевичьем с ладони кормит белку — в его мастерской жили несколько этих зверьков, они перескакивали с бюста Ленина на плечо того, кто его изваял, с любопытством разглядывали посетителей — космонавтов, иностранцев, родственников отечественных классиков… Борода былинного богатыря, мощные, перевитые напряжёнными жилами руки творца — таким запомнился скульптор Кибальников тем, кто его знал. Таким он воплощён в камне и бронзе сейчас, по прошествии тридцати лет после его ухода.

Автор: Антон Краснов