Бандитский сериал Заводского района

90-е возвращаются — сейчас часто можно услышать эту фразу. Последнее десятилетие прошлого века превратилось в своеобразное пугало для нынешних россиян. Говорят, что тогда кровь лилась рекой и жизнь ничего не стоила. Но уже мало кто помнит, как оно было на самом деле. Одна из самых кровавых страниц криминальной летописи Саратова 90-х — война между бандами Сергея Пронина и Александра Силкина в Заводском районе. Осенью 1994 г., ровно четверть века назад, точку в этой войне поставило Приволжское РУБОП — Региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Сейчас сотрудники этих, упразднённых в начале XXI века подразделений, стали любимыми героями криминальных сериалов. В жизни же всё было куда проще и страшнее, чем в кино. 

«Крёстные отцы» поселкового разлива

Шесть трупов. Расстрел «Форда» из автомата Калашникова. Похищение людей: одних сбрасывают в прорубь на Волге, другие умирают от голода и пыток в холодном погребе. Взрывы гранат-«лимонок», заложенных в машины. Задержания, проводимые группами вооружённых до зубов рубоповцев в чёрных масках. Арсенал оружия, сброшенный в очистные сооружения женой и тёщей первого из задержанных.

Потом уголовные дела, не вмещающиеся в шестьдесят томов, из которых загадочным образом исчезают десятки страниц. Следствие, затягивающееся на пять лет, с многократным возвращением дела «на дополнительное расследование». Судебные процессы с беспрецедентными мерами безопасности. Первые заседания проходят не в здании суда, а в административном корпусе СИЗО. Затем у входа в переполненный зал судебного заседания постоянно дежурят автоматчики и старшие офицеры РУБОП с металлоискателями, проверяющие каждого входящего. Десятки подсудимых в клетке. Запредельные хитрости адвокатов, добивающихся бесконечных перерывов в процессе, который идёт месяцами и кажется бесконечным.

Наконец большие тюремные сроки, статья «Бандитизм» в приговорах и первое в истории саратовского правосудия обвинение в создании организованной преступной группировки, в итоге недоказанное. 

Это не пересказ романа или фильма о похождениях «крёстных отцов» чикагской или сицилийской мафии, а хроника событий, начавшихся в 1994 г., участниками которых были обычные с виду ребята с окраины Заводского района Саратова. Речь идёт о пресловутой войне криминальных бригад СИЛКИНА и ПРОНИНА.

Имена главарей враждующих группировок (или банд, если так лучше звучит) были на слуху у всех. Та война, кстати, была не единственной в своём роде. Примерно в то же время, чуть пораньше, охотились друг на друга бойцы группировок Гвоздя (Александра ЖУКОВА) и Якоря (Сергея ЯКОВЛЕВА). Там тоже было много интересного: стрельба из автомата по окнам квартиры, засада с гранатомётом, похищение людей, трупы, сожжённые в автомобиле и зарытые на кукурузном поле.

Любопытно, что когда журналисты писали о первых погибших в разборках лидерах криминального мира Саратова, таких как Владимир ХАПАЛИН, Игорь ЧИКУНОВ, Юрий ФАКИРОВ, то старались рассказать о них, как о незаурядных личностях. То же относится и к некоторым из уцелевших, но отсидевших «авторитетов». Например, много упоминали об увлечении Гвоздя восточной философией и экстрасенсорикой или о том, что в записной книжке пожизненно осуждённого Потапа (Алексея ЦЫГАНКОВА) — цитаты из трудов НИЦШЕ и ШОПЕНГАУЭРА.

А вот о Силкине и Пронине, устроивших в Заводском районе кровавую вендетту в стиле видеобоевиков (не их ли они насмотрелись?), кроме имён практически ничего не известно. И это неудивительно. Будучи лично знаком с некоторыми участниками тех событий, скажу: ничего экзотического в их личностях не было. Обычные ребята — кстати, почти все учились в одной и той же школе. Они выросли в среде, где «отсидка», пусть даже по глупости, считалась неотъемлемой частью биографии многих «старших товарищей» и фраза «я сидел!» звучала как утверждение собственного авторитета. Родись они лет на пятнадцать раньше, стали бы обычными работягами, пусть и с судимостью по молодости за плечами. В крайнем случае спекулянтами-барыгами, сбывающими дефицит из-под полы, или просто шпаной. Но их юность пришлась на перестройку и начало 90-х, когда казалось, что деньги можно делать из воздуха, если ты не лох, а крутой. Вот они и пошли в крутые, боясь упустить горячее время. В итоге одних посадили, других похоронили. 

Помню, году в 1997-м, когда судебные процессы только начинались, я встретил у общих знакомых жену одного из упомянутых мной главарей. Маленькая, хрупкая, она тихо жаловалась, как трудно теперь, когда муж в тюрьме, одной с маленьким ребёнком, даже на молоко не всегда деньги есть. Её было по-настоящему жалко, и на подругу крутого мафиозо она совсем не походила. 

Опьянение деньгами и кровью

Как же началась бандитская война? Об этом мы спросили нашего постоянного эксперта, адвоката Вячеслава БОРИСОВА, в 90-е служившего следователем в Приволжском РУБОП.

— Больше всего меня шокировали в той истории первые подвиги пацанов силкинской бригады, — рассказал Вячеслав Александрович. — Ещё где-то в 1992-м они тормозили авто у цирка, просили подвезти их за город, на природу. Затем приглашали водителя выпить, поучаствовать в застолье, в конце которого его убивали, а машину забирали. Причём в одном случае машину убитого поставили на стоянку, откуда её потом кто-то угнал, в другом — спрятали на территории предприятия, где её нашли сотрудники милиции. Неужели нельзя было угонять авто без убийства людей?! 

В то время Пронин и Силкин ещё были под началом упомянутого Гвоздя. Потом откололись, главным в их бригаде стал Пронин. Через некоторое время Силкин решил, что он ничем не хуже, и собрал свою криминальную команду. Теперь ему стало тесно с бывшим другом Проней в родных пенатах Заводского — на «кварталах», «крекинге», «комсе». Особенно если учесть самомнение Силкина, который, проезжая по ночному Саратову и глядя на сияющие вывески, приговаривал: «Скоро здесь везде будет написано только одно слово: “Силкин”!»

 Конфликт назревал и вскоре перерос в настоящую бойню. 

— Всё началось с пустяка — Силкин в январе 1994 года по беспределу избил пронинских ребят и забил им «стрелку» для разборки, — говорит Борисов. — И понеслось…

В самом деле, со стороны всё выглядело как бытовая ссора. Едет Силкин в «Форде», за ним в БМВ братки из его бригады. У магазина «Кулинария» на улице Брянской видит «восьмёрку», в ней люди Пронина. Даёт знак остановиться. Все выходят из машин, здороваются. И тут Силкин решает, что один из «пронинских» недостаточно почтительно его поприветствовал. Удар кулаком в лицо, общая драка. «Силкинских» в два раза больше — восемь против четверых, они «гасят» противников. На прощанье Силкин локтем выбивает стёкла в «восьмёрке» и приказывает побеждённым прибыть завтра на разборку к ДК «Нефтяник» на той же Брянской улице. 

Разборки не было, был расстрел. На этот раз «пронинские» подготовились и вооружились лучше. На «стрелку» приехали (без главарей) по четыре бойца с каждой стороны. Сначала двое пошли навстречу друг другу. «Силкинский» протянул руку для приветствия, но «пронинский», в руке которого был мешок с каким-то предметом, вдруг вскинул его к плечу, и тишину разорвала автоматная очередь. В мешке был АКМ. Затем изрешетили пулями «Форд», где сидели остальные ребята из бригады Силкина. К автоматным выстрелам добавились пистолетные. Когда стрелки собрались уезжать, услышали, как один из расстрелянных шепчет лежащему рядом окровавленному товарищу: «Ты жив?» Вернулись и добили выстрелом в голову. 

Невероятным образом изрешечённому пулями парню удалось выжить — хирург, делавший ему операцию, сотворил чудо. Позже вернувшийся с того света вспоминал, что накануне смертоносной разборки ему было знамение. Катался вечером с девушкой на машине по окраине города и вдруг наткнулся на кресты и могилы — не заметил, как заехал на Увекское кладбище. Подумал: не божий ли это перст? — и на следующий день оказался на краю могилы. 

Пацановская вендетта

Выживший, видимо, узнал стрелявшего, и закрутилось кровавое колесо мести. Силкин не мог простить расстрела своих бойцов и принял ответные меры. Через три недели, уже в феврале 1994-го, того, кто стрелял, вместе с товарищем скрутили на автостоянке люди в масках и камуфляже, повалили на снег, надели наручники. Обоих привезли на дебаркадер на Волге в районе Улешей, там целый день держали на ледяном полу, избивали и требовали ответа: кто стрелял по «Форду»? 

К вечеру замученных пленников вытащили на волжский лёд и, прикончив обоих ударами ножа, сбросили в прорубь близ острова Казачий. Туда же полетели чёрные маски и камуфляжная форма, в которой совершалось похищение. 

Теперь настала очередь Пронина мстить за кровь своих людей. Через несколько дней его братки выследили и схватили одного из «силкинских». Бросили в гаражный погреб, где он, избитый и связанный, без еды и воды, пролежал трое суток — дело, напомним, было зимой. Потом к нему бросили ещё одного похищенного из той же бригады. Обоих били черенками от лопат, топором рубили ноги. Вопрос был один: «Где наши?» Первый пленник говорить уже не мог, второй отвечал, что «где-то на барже». Второму, кстати, тоже сказочно повезло. Когда палачи ушли, а товарищ по погребу перестал подавать признаки жизни, он сумел выбраться наверх, стал стучать в железную дверь гаража и звать на помощь. Его услышали снаружи случайно проходившие мимо люди. Пленник остался жить.  

Ответный удар Силкин решил нанести по самому Пронину. Причём обставили покушение весьма оригинально. Вычислили, на каких машинах ездит главарь враждебной бригады, и, отыскав их на стоянке, заложили каждой за переднюю панель приборного щитка рядом с печкой гранату Ф-1 («лимонку») с вынутым из чеки кольцом.  

Хитрость заключалась в том, что обе гранаты облепили пластилином и заморозили в морозильных камерах. Когда печь в машине начнёт работать, обледенелый пластилин растает и произойдёт взрыв…

Закладку делали в марте, а взорвалось аж в середине мая. Трое сопровождавших Пронина братков получили ранения, сам же он пострадал больше всех — остался жив, но правую ногу пришлось ампутировать. 

Кстати, вторая граната тоже взорвалась, причём при интересных обстоятельствах. Это случилось уже в ноябре того же года. Машина саратовского криминального «авторитета» каким-то образом оказалась в гараже … Верховного совета Республики Удмуртия в Ижевске. Там её ремонтировали, и во время взрыва сильно пострадал механик.

Потом пришла осень, и бойцов обеих бригад стали брать одного за другим. По словам оперативников, уже первый из задержанных рассказал всё, что знал. Вскоре настал черёд главарей. 

Дальше — бесконечная эпопея следствия и суда с продлениями, перерывами, возвращениями на доследование и загадочной пропажей 44 листов из уголовного дела Силкина, по поводу чего прокуратура возбуждала уголовное дело. По словам Вячеслава Борисова, больше таких огромных и многослойных уголовных дел в суды нашей области никогда не направляли.

«Пронинских» приговорили в 1997 г., «силкинских» — в 1999-м. Сроки, кстати, получили серьёзные, но не запредельные. Преступления совершали в период действия старого Уголовного кодекса, где допускалось лишение свободы не более чем на 15 лет, а выше — смертная казнь. Приговор же выносился уже после введения моратория на смертную казнь. Поэтому, хотя некоторые из действующих лиц наработали на «вышку» или пожизненное заключение, больше 15 лет никому не дали. Александра Силкина осудили на 10 лет, а Сергея Пронина и вовсе на 9, учли его увечье, что без ноги остался. 

Некоторые из моих собеседников, имеющие отношение к работе силовых структур, замечали, что Приволжское РУБОП вмешивалось в обе бандитские войны в Заводском районе — Гвоздь против Якоря, Силкин против Пронина — лишь тогда, когда ряды обеих враждующих сторон сильно поредели, многие бойцы погибли. Случайно ли, кто теперь знает?