Мошенница из погорелого дома
Карательная машина судоправия обрушилась на очередную жертву. Ею стала жительница Базарного Карабулака, мать-одиночка, на содержании которой семилетний сын и семидесятисемилетняя мать. Ирина осуждена за мошенничество… с квадратными метрами. Причем на два года. И реально! Приговор отсрочен до достижения ее сыном 14 лет.
Ирину осудили за то, что она, по мнению преследователей, использовала свое служебное положение и предоставила неверные данные об общей площади дома, чтобы стать участником жилищной программы и получить субсидию на строительство своего «домика в деревне». Одно из условий программы — участник должен быть признан нуждающимся в улучшении жилья. А такими признаются граждане, которые обеспечены менее 14 кв. м общей площади на каждого члена семьи. Ирина якобы предоставила данные о площади дома — 31 кв. м. Но, уверены обвинители, общая площадь дома, в котором проживают его хозяйка, то есть мама Ирины, сама «преступница» и ее сын, — 60 кв. м. Отсюда обман, мошенничество — а значит, тюрьма. Образно выражаясь. Ирина работала в администрации района главным специалистом отдела архитектуры и совмещала должность секретаря жилищной комиссии. Хотя ее приняли на работу по временному трудовому договору (замещала ушедшую в декрет), но для обвинителей осужденная — чиновница, совершившая преступление с использованием служебного положения.
После пожара
Поскольку основной эпизод мошенничества — предоставление неверных данных об общей площади, то будем считать, что место преступления — дом, в котором живет «бандформирование». Поскольку «преступление» Ирины заключается в том, что она обманула жилищную комиссию, заседание которой состоялось 25 мая 2009 года, то войдем в дом того периода. Место преступления в те дни хранило следы пожара. Собственно, именно по этой причине, как пояснила Ирина, она решила строить новый дом, став участником программы «Социальное развитие села». Пожар случился 14 апреля того же года. Бабушка пошла за внуком в детсадик, забыв на плите сковородку. Хватило двадцати минут, чтобы в доме заполыхало…
В акте о пожаре говорится, что тушили двумя отделениями на двух машинах. Семеро пожарных побороли огонь, израсходовав 3,2 куба воды. Уничтожено или повреждено (в акте не подчеркнуто ни то ни другое) 35 кв. м! Запомните это число, ибо в суде будет озвучено 7,5 кв. м. Ущерб составил 100 тыс. руб. Виновница пожара, мама Ирины, была оштрафована, так как она является собственником дома, построенного в 1953 году. И стоящего, кстати, на деревянном фундаменте.
В «уничтоженно-поврежденные» метры вошла та самая спорная площадь, а именно площадь кухни и столовой. В техпаспорте 1987 года, который был на момент «преступления», это помещение значится как сени площадью 25 кв. м. По этому техпаспорту, подчеркиваю, другого не было, общая площадь жилого дома — 33 кв. м, а отапливаемая — 31,42 кв. м. И мама Ирины до сих пор платит за газовое отопление из расчета 31 кв. м. Спрашивается, какие преступные действия совершила Ирина? Она предъявила те данные, которые значатся в техпаспорте. Других документов, где бы значилось, что общая площадь дома ее матери 60 кв. м, на тот «преступный» момент не было!
Итак, спорная площадь, которую Ирина по-прежнему не считает отапливаемой, обуглена. Остальные комнаты (жилые), то есть 31 кв. м — в копоти. Потолок расплавился. Я о жилых комнатах. И расплавленный пластик закапал пол. Вещи пришли в негодность. В общем, сплошной убыток. И вот стоит посредине этого растопленного огнем помещения мать-одиночка. Куда ей податься, на какие средства восстанавливать отчий дом, где жить? Масса вопросов. Почему бы и не стать участницей программы? Разве государство не помогает таким семьям?
Кем-кем, а мошенницей Ирина себя не считает. Более того, еще до рассмотрения комиссией ее заявления она (формально ее мама) обратилась с заявлением о техинвентаризации старого дома. Обращаю внимание, жилищная комиссия должна была рассмотреть заявление 25 мая, а 20 мая Ирина ведет к полугорелому дому специалистов, чтобы те обмерили площади и, по сути, раскрыли «злой умысел».
Следователи, прокуроры и судьи сослались на данные нового техпаспорта, подготовленного по заявке «мошенников» 1 июня 2009 года! Да, в нем указано 60 кв. м, так как в общую отапливаемую площадь почему-то внесли ту самую веранду, приспособленную под кухню и столовую, где зимой температура воздуха может быть 10 градусов тепла и ниже. Веранда, или, как в старом техпаспорте, — сени, имеет тонкие деревянные стены, не утепленные. Чтобы эту площадь признать отапливаемой, необходимо полное исследование, а не просто обмер. Иначе можно вписать и площадь туалета, который во дворе, ну и душа. Признать, что этот дом вполне благоустроен, имеет все удобства. И общая площадь такого благоустройства вырастет до 100 кв. м. Но когда речь идет об учетной норме при определении нуждаемости в жилье, все-таки учитывается площадь, пригодная для постоянного проживания. Да, в многоквартирных домах, например, в однокомнатной квартире может ютиться семья из 4-6 человек. И кто-то спит на кухне из-за недостатка места. Но веранда-сени, стены которой, в отличие от стен жилой части дома, тоньше, непригодна для постоянного нахождения и ночлега. Это нежилая часть домовладения. Летом — пожалуйста, спи хоть на веранде, хоть в сарае. Особенно когда жара. Но сарай ведь не может по этой причине быть признан жилым помещением и включен в общую площадь.
Сама себя раскрыла?
Чтобы признать человека преступником, необходимо доказать умысел. Преступник должен сознавать, что идет на правонарушение. Так если Ирина — преступница, то есть сознавала, что совершила подлог, мошенничество (хотя никаких ложных документов не было и в имеющемся на тот момент техпаспорте она ничего не исправляла), то зачем же ей было звать специалистов на обмер? По-моему, подобный факт говорит, что Ирина не имела преступного умысла. Она считала, что отапливаемая площадь — это площадь двух жилых комнат, а сени они и есть сени. Я посмотрел у Ожегова значение данного слова. Цитирую: «помещение между жилой частью дома и крыльцом». Когда с мороза входишь, поднявшись по крыльцу, в сени, то чувствуешь тепло. Но согласитесь, это не значит, что сени являются жилым помещением. В них теплее, чем на улице. Тут можно готовить пищу, посидеть за столом кухонным. Но в морозные дни долго не задержишься. Ведь родители Ирины не провели реконструкцию. Не утеплили стены, не укрепили их. Обвинители считают, что это неважно. Главное, если проходят трубы с горячей водой — значит, это место отапливаемое и его следует вписывать в общую площадь. Тогда, господа обвинители, площадь Саратова, вернее, его большую часть, надо вписать в общую отапливаемую площадь. Ведь трубы проложены по всему городу. Неважно — по воздуху или под землей. А уж чердаки в многоквартирных домах и тем более заслуживают признания пригодными для проживания. К тому же бомжи там часто зимуют.
Подчеркиваю еще раз, в техпаспорте 1987 года указана отапливаемая площадь 31 кв. м, хотя и котел был, и трубы тоже. И сени, веранда были. А значит, никаких изменений не было, веранда осталась такой же по размерам! Впрочем, речь идет не об оплате отапливаемой площади, а о признании помещений, где проходят горячие трубы, пригодными для проживания, то есть о праве считать учетную норму, включая любую площадь, хоть чердака, по которой проходят трубы с горячей водой. Согласитесь, этот спор скорее решается в рамках гражданского производства, а не уголовного. И с участием экспертов! И, кстати, существует определенный порядок признания помещений годными или нет для проживания. Просто так взять и написать в техпаспорте, что отныне площадь, ранее не считавшаяся пригодной, — отапливаемая, нельзя.
Есть еще один немаловажный момент в истории осуждения матери-одиночки. На момент «преступления» Ирине не нужно было доказывать свою нуждаемость в улучшении жилья. Во-первых, у нее не было своей недвижимости, как нет и поныне, и не было договора социального найма жилья. Во-вторых, она вместе с сыном уже была признана нуждающейся… в 2005 году, когда стала участницей другой программы по обеспечению жильем работников бюджетной сферы.
В признании не нуждалась
Согласно акту проверки жилищных условий заявителя от 30 сентября 2005 года, Ирина проживала вместе с мамой и сыном в доме общей площадью 32 кв. м. И комиссия под председательством начальника отдела архитектуры и строительства администрации сделала вывод: «рекомендуем признать нуждающейся в улучшении жилищных условий…». Ирина не была тогда чиновницей и не могла воспользоваться своим служебным положением. А ведь в учетном деле участника программы от 2009 года именно письмо областного министерства сельского хозяйства явилось подтверждением, что Ирина признана нуждающейся. И если говорить о мошенничестве, то «обман» был совершен не в 2009-м, а в 2005 году. И Ирина не могла превысить или использовать служебное положение, так как не была секретарем комиссии.
Может быть, все-таки комиссия сделала правильный вывод в 2005 году и Ирину с сыном вполне законно признали нуждающимися еще в те годы? Но давайте представим, что ей в 2005 году отказали, со ссылкой на сени. Ирина обратилась бы в суд с иском. Провели бы экспертизу с участием санврачей. И, думается, был бы сделан вывод, что сени, как их ни называй — столовой или тронным залом, не могут быть пригодными для постоянного проживания.
Познакомьтесь, читатели, с выводами эксперта ООО «Купир-проект», которые были сделаны в 2010 году. Разумеется, по просьбе нынешней осужденной. Цитирую: «…конструкции жилого дома находятся в ограниченно работоспособном состоянии. Физический износ несущих строительных конструкций строения лит. «А1» после пожара — 60-65%. Состояние недопустимое». Лит. «А1» — это и есть сени-веранда. Цитируем далее: «Высота помещений жилого дома: «А» — 2,32 м (жилая комната), 2,05 (кладовая); лит. «А1» — 2,03 м (столовая и кухня), что противоречит требованию СНиП 31-02-2001 «Дома жилые одноквартирные». Высота (от пола до потолка) жилых комнат и кухни должна быть не менее 2,7… Ограждающие конструкции дома должны иметь теплоизоляцию, воздухоизоляцию от проникновения наружного холодного воздуха… Этим требованиям не соответствует строение лит. «А1»… После пожара… выполнен косметический ремонт кухни и столовой, что не повысило теплоизоляционных свойств… Учитывая вышеизложенное, строение лит. «А1» не может быть признано пригодным для использования по назначению…».
Так почему же семья Ирины, живущая в доме, не соответствующем требованиям санитарных норм, в котором согласно акту о пожаре пострадало 35 кв. м общей площади, не вправе улучшить жилищные условия? Что произошло? Показательное выступление борьбы с чиновничеством и коррупцией? И выбрана в жертву мать-одиночка ввиду своей незащищенности? С моим мнением можно не согласиться. Но обратите внимание на ряд некоторых обстоятельств…
Показуха борьбы с коррупцией?
Обвинение ей предъявили в июне 2009 года. А задолго до этого — в середине марта — дом ее матери, саму Ирину продемонстрировали по одному из телеканалов. А на сайтах появилась информация о чиновнице из Базарного Карабулака, которая обвиняется в мошенничестве. Как мне рассказала Ирина, когда она прибежала к дому (ей на работу позвонила перепуганная мама, что по двору какие-то люди ходят непонятно с чем и для чего), тележурналист ее встретил вопросом: действительно ли в отношении нее возбуждено уголовное дело… Она не знала. Дело возбудили 9 марта, и не по факту, а именно в отношении нее, хотя до этого Ирину не допрашивали в качестве подозреваемой… У Ирины сложилось мнение, что сначала завели папку с названием «Уголовное дело в отношении такой-то», а потом папку набивали «фактами». Но, объявив на всю губернию о ее «преступном» деянии, уже не могли, видимо, отказаться от своих заявлений.
Вот любопытное свидетельство того самого пожарного, который составил акт о пожаре, указав в нем 35 кв. м. В суде он заявил, что «площадь пожара составила 7,5 кв. м». И никто не попытался устранить противоречие. Для обвинения выгодно, чтобы сгорело 7,5 метров, а не 35?
В период расследования уголовного дела Ирина просила провести экспертизу. Следователь своим постановлением от 7 июля 2010 года отказал, решив, что «проведение технической экспертизы помещений дома (при этом почему-то указал, что дом Ирины, а не ее матери. — Авт.)… ведет лишь к необоснованному затягиванию следствия…». А по-моему, проведение экспертизы привело бы к прекращению уголовного дела. Веранда, приспособленная под кухню и столовую, вполне могла быть признана той площадью, которую нельзя включать в расчет учетной нормы.
И вот что настораживает: 1 июня 2009 года тайна о площади дома раскрылась. Появился новый документ, в котором указана отапливаемая площадь — 60 кв. м. Почему не сообщили министерству сельского хозяйства об этом открытии? Выжидали, когда обманутое ведомство отправит на блокированный счет Ирины 950 тыс. руб.? Почему не предотвратили преступление? И как только, согласно договору Ирины с предпринимателем, деньги за стройматериалы были перечислены на счет последнего, тогда и «возбудились». Кстати, стройматериалы лежали на складе. Ныне они под арестом. Ирина не может их взять. А суд обязал ее выплатить пострадавшему министерству всю перечисленную сумму. Откуда она возьмет 950 тыс. руб., если она их в глаза не видела? Тогда почему бы не передать министерству стройматериалы? Или передать арестованное имущество на реализацию? Неужели здесь кроется некая заинтересованность: взять с осужденной деньги, которые она не брала, а стройматериалы продать за копейки нужным людям?
Наказание граждан, совершивших преступление, на мой взгляд, преследует как минимум две задачи. Исполнением наказания исправить гражданина, чтобы он встал на правильный путь и уже никогда с него не сходил. Вторая цель — наказать одного так, чтобы другим неповадно было, чтобы трепетали. Испугало ли коррупционеров, гребущих миллионы, столь жестокое наказание «чиновницы» из Базарного Карабулака? Они задрожали? Думаю, что они затряслись… от смеха. Зато одним раскрытым тяжким преступлением стало больше.
Станислав Шалункин
