"Опера - феномен цивилизации"
В Саратове ставит спектакль неутомимый борец с пошлостью
Над очередной премьерой оперного академического театра — «Тайным браком» Доменико Чимароза — трудится один из интереснейших оперных режиссеров России Александр ПЕТРОВ, чей вклад в музыкальную культуру страны поистине масштабен.
Достаточно упомянуть о том, что Александр Васильевич — создатель детского музыкального театра «Зазеркалье», спектакли которого неоднократно удостаивались высших театральных наград страны, в том числе «Золотой маски». Впрочем, Петров известен не только как «отец» этого уникального творческого пространства. Он преподает в Санкт-Петербургской Государственной академии театрального искусства, много и продуктивно ставит спектакли по всей стране.
— Откуда берете энергию, чтобы столько успевать? — поинтересовалась я.
— Я Бык и Скорпион по гороскопу, — прозвучало в ответ.
Столь сильный зодиакальный союз года и месяца объяснял многое. Самые яркие представители этих знаков просто не умеют проигрывать.
— Оперные режиссеры — штучная профессия. Сейчас по всему миру ставится немало спектаклей, где от драматургии оперы не остается камня на камне.
— Давайте не будем говорить о плохом. Зачем нам это?
— Хорошо. Давайте побеседуем об особо значимых для вас именах в профессии, которую вы избрали.
— Раз в мире существует такой феномен цивилизации, как опера, раз есть, к счастью для нас, Вагнер и Верди, значит, должны быть люди, способные интерпретировать их творения для зрителя и осуществлять оперные постановки на театральной сцене. Значимые для меня имена? Ну, прежде всего все мысли — от МЕЙЕРХОЛЬДА, от того, что он делал в Мариинском театре. Разумеется, Борис ПОКРОВСКИЙ. И Эмиль ПАСЫНКОВ. Я учился у Пасынкова, это мой консерваторский опыт, и его спектакли, спектакли моего учителя, нравились и нравятся мне, его ученику.
— Испытывали ли вы то, что можно назвать эмоциональным потрясением от деятельности оперного режиссера?
— «Золушка» в постановке легендарного корифея Жана-Пьера ПОННЕЛЯ. Театр La Scala. Я пережил тогда особое ощущение. Понимаете, в этом спектакле оказался поставлен не просто каждый такт — каждая нота! Спектакль был воспроизведен с точностью балетного либретто. Разумеется, упоминая балетное либретто, я говорю не только о постановке танцевальных движений. Все куда тоньше и глубже! Режиссер шел за музыкой. За ее ритмом, толчками, дыханием. «Золушка» от театра La Scala и режиссера месье Поннеля — эталонный спектакль. Глядя на подобное, понимаешь: вот она, чистота и глубина профессии. Режиссер шел от музыки и при этом не иллюстрировал ее.
— Правомерно ли говорить о том, что музыка диктует режиссеру некие законы взаимодействия с ней?
— Наверное, да, можно. Потому что есть оперы, в которых волей композитора заложена абсолютная свобода существования персонажа — это «Тоска», «Аида», «Богема». А вот РОССИНИ требует практически балетной точности воспроизведения. В шедеврах Россини стакан должен быть поставлен именно так, а не иначе, чтобы не разрушить волшебную музыкальную ткань.
— А ЧИМАРОЗА? Каково режиссерское ощущение от его музыки?
— Эта опера в какой-то степени стоит особняком среди шедевров мировой оперной сцены. Музыка — темпераментная, невероятно живая, страстная, с множеством темповых сдвигов, повторов. И потом у нее невероятно сильная драматургия. Сюжет закручен на уровне Агаты КРИСТИ. Нет, убийств там нет, но зато интриг и тайн множество! И при этом «Тайный брак» возводится не на бульварной интрижке, а на поистине высокой драматургии, позволяющей поставить ее в один ряд с МОЛЬЕРОМ, быть может, даже ШЕКСПИРОМ. Невероятное количество оттенков, извивов, поворотов делают пьесу, без преувеличения, шикарной.
— Как вам общение с оркестром и солистами саратовского театра?
— Нормально сотрудничаем. Полагаю, правда, что и оркестранты, и вокалисты испытывают больше эмоций, чем я. Им предстоит многое запомнить и «разложить по полочкам». Я за подробное, пристальное чтение клавира. Мне кажется, они еще не очень привыкли к моему стилю работы. Но думаю, результат окажется достойный.
— Режиссеры драматических спектаклей нередко склонны к диктаторству, даже тирании, а оперные постановщики? Музыка характер смягчает?
— Полагаете, если оперный режиссер, значит душка?
— Ну, на душку люди под знаком Скорпиона похожи крайне редко. И все же, артистов случалось до слез доводить?
— Иногда на месте убиваю (улыбается глазами при абсолютно серьезном выражении лица. — Авт.).
— Интересно, сколько человек недосчитается саратовская опера к моменту премьеры… Ну да ладно… Александр Васильевич, вы инициатор учреждения фестиваля театрального искусства для детей «Арлекин» и одноименной национальной премии. Чем руководствовались, открывая подобный, прямо скажем, непростой проект?
— Хотелось мотивировать создание достойных детских спектаклей. Знаете, у нас в Петербурге шел одно время детский спектакль «Волшебник Изумрудного города» с очень даже неплохой музыкой Виктора ЛЕБЕДЕВА.
— А драматургия-то спектакля вообще волшебная!
— Драматургия, действительно, хороша, и музыка, как я уже упомянул, вполне приличная, а спектакль был из разряда… простите за резкость… сточных ям. При этом он нудно и бессмысленно держался в репертуаре несколько лет, и было решительно непонятно, кому он нужен, на кого рассчитан, потому как в него постоянно, из года в год, входили все те, кому некуда больше было идти. Люди без голосов, без понимания сценической культуры. Певицы далеко за шестьдесят, изображающие юных девушек. Словом, стыд и ужас. От «Волшебника Изумрудного города» у меня лично остался эмоциональный ожог. И это происходило в академическом театре, в Петербурге! Нельзя, чтобы подобное возникало, закреплялось и не приведи бог — тиражировалось. «Арлекин» — своего рода детская «Золотая маска». Национальная премия стимулирует на создание чего-то по-настоящему интересного, достойного.
Скрывать нечего — в самом начале было очень трудно. Когда начали отсматривать работы, не знали, куда деваться от обилия сюжетов про… правила дорожного движения. Ну а потом по бриллиантику, по золотинке начал скапливаться, набираться багаж. В Москве что-то интересное произошло, в Пскове что-то блеснуло, в Марийске (никто толком не знал, где этот город находится!) обнаружился талантливый человек Петр ЗУБАРЕВ, прозвучавший со своим спектаклем на всю театральную Россию и получивший за свой спектакль «Арлекина».
Понимаете, наш «Арлекин» мужественно сражается с пошлостью, со всякого рода «Домами-два-три-пять»… Мне близка такая позиция: кто, если не мы, и когда, если не теперь?!
— В 1987 году, еще задолго до появления «Арлекина», вы создали детский музыкальный театр «Зазеркалье», имеющий стойкое реноме театра, отмеченного безупречным художественным вкусом. Что способствовало удачному рождению «Зазеркалья»?
— Через год после открытия «Зазеркалья» мы стали государственным театром. Полагаю, мы счастливо «попали в ноту».
— Ну а репертуар «Зазеркалья»? Как возник он?
— До открытия «Зазеркалья» я ставил спектакли. И был у меня спектакль «Конармия» по Бабелю в малом театре оперы и балета. «Конармия» выдержала шесть сдач под непрестанным присмотром обкома КПСС, а потом его закрыли. И шесть лет мне там не давали работать.
— Шесть сдач, шесть лет — довольно зловещая нумерология.
— И я работал, благодаря этой нумерологии, в стол. И весь материал, все, что меня интересовало, все, что мне было дорого, копилось. И когда родилось «Зазеркалье», появилась счастливая возможность открыть стол и извлечь многообразие наработок, планов, словом, все то, чем я жил эти годы. «Зазеркалье» — огромный пласт мультикультуры, возможность напитываться идеями и из мирового кинематографа, и из евангельской литературы, и из волшебных сказок.
— Александр Васильевич, есть ли в мире музыки то, что представляется вам самой большой загадкой?
— Загадок много. В «Свадьбе Фигаро», на мой взгляд, величайшей опере всех времен и народов, разворачивается, раскрывается такая музыка, что начинает звучать Космос. И этот Космос родился в голове одного человека.
— Качество, которое не приемлете больше всего?
— Пошлость. В том смысле, который придали этому понятию ЧЕХОВ, ГОГОЛЬ. Ведь Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, точнее причина их ссоры, есть тоже вопиющая пошлость.
Беседовала Светлана Микулина
