Преступный слабый пол

Женская преступность в России обгоняет мужскую

Криминологи торжественно отчитываются — в течение последних пяти лет преступный вал в нашей стране идет на убыль. Криминальный бум лихих 1990-х наконец-то начал терять свою силу и можно говорить о постепенном возвращении к мирной жизни. Но на этом радужном  фоне есть несколько темных пятен. Одно из них — преступления, совершаемые женщинами. Нет, таких преступлений тоже становится меньше в последние годы. Однако учитывая, что за два десятилетия рост криминала среди женщин значительно опережал аналогичные показатели у мужчин, проблема дамских преступлений, причин и последствий их совершения остается актуальной.

На примере недавнего посещения исправительной колонии № 5 для женщин в Вольске можно было увидеть, как преломляется женский взгляд на мир в ракурсе колючей проволоки. Судьбы тех, кто отбывает или отбывал наказание в этом учреждении, равно как и в других местах лишения свободы Саратовской области, могут служить наглядными иллюстрациями к теме «Женский криминал в современной России». Кстати, феномен женской преступности всегда привлекал внимание исследователей-криминологов, включая знаменитого Чезаре Ломброзо, считавшего всех женщин изначально преступными по своей природе.

Женская доля в статьях УК

В репортаже из женской колонии в предыдущем номере «МК» в Саратове» мы упоминали о наиболее «популярных» среди «сиделок» статьях Уголовного кодекса — убийство, наркотики, кража. Любопытно проследить тенденции изменения количества находящихся в колонии дам, осужденных за эти преступления. За последние пять лет, с 2007 г. (как раз тогда началось общее снижение преступности в России) в процентном отношении меньше стало только уличенных в воровстве. Их доля упала с 24% до 21. А вот осужденных за убийство в колонии стало больше. Пять лет назад они составляли всего 18% от общего количества осужденных (что тоже немало, в мужских колониях общего режима этот показатель редко превышает 10-12%). Затем за три года дам-убийц в ИК стало аж на две трети больше — 30% (в 2010 г., на который пришелся пик женской преступности, о чем говорил генеральный прокурор России Юрий ЧАЙКА). Теперь «убойный» процент среди населения колонии опять снизился, но все равно превышает уровень 2007-2008 г.

Единственная статья УК, по которой «сиделок» становится все больше с каждым годом, — 228, предусматривающая наказание за все, что связано с наркотиками. За пять лет процент осужденных по данной статье в Вольской ИК-5 вырос с 29 до 37, то есть за наркоту осуждено более трети всех, кто попал за «колючку».

Об особенностях женской преступности сказано и написано много (с упором на ее отличия от мужского криминала). Остановимся лишь на двух из них. Криминологи отмечают, что для женщин более чем для мужчин характерно впервые вставать на преступный путь в зрелом возрасте — после 30-летия. И еще: среди женщин-преступниц обращает на себя внимание довольно значительная группа имеющих образование — среднее специальное и даже высшее профессиональное. С этой точки зрения судьбы женщин из образованного слоя, осужденных за перечисленные выше статьи, представляют, пожалуй, больший интерес, чем истории маргиналок.  Ведь в зону попадают и те, кто на воле были учителями, врачами и бизнес-леди.

Оценку по ЕГЭ поставил суд

Во время моего визита в Вольскую женскую колонию мне сказали, что среди осужденных есть люди вполне интеллигентских профессий. Например, до недавнего времени здесь находилась девушка, окончившая театральный факультет консерватории. Ее посадили за драку, в ходе которой она нанесла противной стороне увечье, квалифицированное как тяжкий вред здоровью. А сейчас в колонии отбывает срок женщина-учитель, около 30 лет работавшая в школе. Правда, общаться с журналистами она категорически отказывается, но ее криминальная история и без того широко известна.

Первый раз Тамара Георгиевна (все имена изменены. — Авт.) попала под суд в июле 2007 г. Преподавателя русского языка и литературы одной из престижных школ в центре Саратова признали виновной в том, что она взимала деньги с родителей абитуриентов якобы за помощь при поступлении в вузы. Основанием стали заявления обманутых и фальшивые свидетельства о сдаче ЕГЭ, обнаруженные в приемной комиссии Саратовского медуниверситета. Изначально возникло подозрение на взяточничество, но потом выяснилось, что у школьного педагога никаких связей с вузовской комиссией нет и ее действия являются обычным мошенничеством. Бендеру в женском обличье поверили около тридцати человек, отдавших ей в общей сложности более двух с половиной миллионов рублей. Суд вынес приговор с отсрочкой до тех пор, пока дочь Тамары Георгиевны не достигнет 14-летия.

Однако наша героиня продолжала преподавать в той же школе и от привычного способа заработать на чужой доверчивости не отказалась. В октябре 2010 г. ее вновь пересадили с учительского стула на скамью подсудимых. На этот раз потерпевших было четверо, они «пожертвовали» на устройство будущего своих детей 570 тыс. руб. и остались с носом. Теперь педагога высшей категории наказали на всю катушку — 5 лет и 1 месяц лишения свободы в колонии.

Но и этим дело не закончилось. Прочитав о громком процессе в СМИ, другие «клиенты» предприимчивой дамы, узнав в ней свою «благодетельницу», обратились с заявлениями в органы. В итоге суд рассмотрел дело о мошенничестве в третий раз и к уже имеющемуся сроку накинул еще один месяц лишения свободы.

Эту криминальную историю можно считать характерной сразу по нескольким признакам. Во-первых, в общем числе преступлений, связанных с мошенничеством, доля слабого пола превышает 40%, к тому же дамы подходят к «разводкам» своих жертв серьезнее мужчин и их деяния раскрывать труднее. Столь же характерна для них и серийность. Плюс ко всему криминал обретает своеобразный оттенок в сферах, где традиционно задействованы женщины — торговля, общепит, медицина и, как в данном случае, образование. Наконец, рецидив, повторение одного и того же вида преступления также более свойственно женщинам, преступившим закон.

Иди и убей

В саратовском СИЗО мне довелось общаться с дамой, осужденной к длительному сроку лишения свободы — 12 лет за покушение на убийство. Дама эта, назовем ее Натальей, интересна во многих отношениях: она была одной из немногих женщин в нашем регионе, успешно занимавшихся частным охранным бизнесом  — имела собственное предприятие. В неволе писала стихи, берущие за душу. Ее жертвой стал человек, также широко известный в кругах саратовской деловой элиты — в результате покушения он был серьезно ранен. А исполнителем оказался сотрудник руководимого ею частного охранного агентства. Причем Наталью обвинили не в заказе и не в организации убийства, а в … подстрекательстве (не в принуждении). То есть госпожа сказала — «иди и убей», верный паж пошел и выполнил ее волю, за что получил еще больший срок лишения свободы, чем она.

При этом, находясь в заключении, подстрекательница получала посылки и письма с клятвами в любви и верности от обоих мужчин — и от того, кто едва не погиб по ее слову, и от того, кто надолго лишился свободы по той же причине. Сама она, разумеется, говорила, что ее подставили и причиной явилась, увы, любовная драма — нежелание ответить взаимностью будущему потерпевшему.

Я встретился с Натальей после того, как в камере, куда ее поместили, начался переполох. Женщины заявили контролерам: «В нашей камере колдунья!» — и стали приводить примеры, как она своими чарами на них воздействует. Обвиненная в колдовстве, как ни странно, этого отрицать не стала. Она рассказала, что владеет магией вуду — на­учил знакомый в Питере, долго работавший в Африке. Поэтому девчонку, которая в камере ей нагрубила, она действительно отправила в госпиталь с помощью одних лишь заклинаний.

Оставим знатокам оккультизма вопрос о том, насколько действенна магия вуду и прочие виды чародейства в наши дни. Хотелось бы обратить внимание на то, что в этом преступлении проявилась сила женщины — способность влиять на мужчин и подчинять их своей воле. Так, нередко сейчас дамы становятся подстрекателями и организаторами в делах  с изнасилованиями — такие соучастницы есть и в Вольской колонии. Пожалуй, эта черта женской преступности заслуживает самого тщательного осмысления.

В жизни было все — не хватало беды

Среди многочисленных женщин-осужденных, пострадавших за пагубное пристрастие к наркотику, встречаются такие, чья прошлая жизнь никак не соотносится с бытием за колючей проволокой. Большинство наркоманок вступили на путь, ведущий в пропасть, от безысходности, от неспособности справиться с личными неурядицами, наконец, от разрушающей зависти к тем, у кого судьба сложилась. С одной из моих собеседниц все произошло наоборот. Ей везло с рождения: богатые родители (мать — директор ресторана), престижный медицинский вуз, дополнительное обучение в столице и работа за границей. К этому закономерно добавилось удачное замужество, супруг преуспевал сначала на государственной службе в силовых структурах, потом в бизнесе, и счастливое материнство. Что еще нужно для того, чтобы ощущать себя счастливой и самодостаточной? Каким путем влез в эту безоблачную жизнь наркотик?

— С жиру бесилась, — откровенно говорит Елена. — Хотелось новых небывалых ощущений. И еще было убеждение: уж со мной-то, самой красивой, умной и удачливой, ничего плохого случиться не может, даже из-за наркотика. Я никогда не знала бед и не верила в них. 

Судьба распорядилась иначе. Сесть на иглу оказалось куда легче, чем казалось. Нашлись подруги, постаравшиеся снять с мажорной дамы все золото и бриллианты в обмен на дозу. Елена, будучи врачом-реаниматологом, по роду занятий имела доступ к наркотическим веществам, и это не замедлило сыграть пагубную роль в истории ее падения. Она не заметила, как потеряла семью и прежний круг общения. Как это часто бывает, надежда на исцеление появилась только в заключении.

Эта история может показаться банальной, но все же здесь налицо чисто женский вариант развития драматических событий. Успешные мужчины, бывает, тоже начинают баловаться наркотой, но, за редким исключением, теряя здоровье, умудряются до определенного момента сохранять свой статус. Женщина же, впуская порок в свою жизнь, разрушается ускоренными темпами и с большим трудом возрождается. Вот, пожалуй, еще одна из пружин, приводящих в действие механизм женской преступности. Слабый пол во всем доходит до края — и в полете вверх, и в падении вниз.

Станислав Орленко