Девичья память
«МК» в Саратове» задумался, имен каких известных женщин мучительно не хватает на карте Саратова
Красивая женщина украшает улицу и заставляет любоваться собой. Знаменитая женщина преображает неповторимой судьбой и яркой личностью историю родного города и заставляет задуматься. В статье «По улице на красный свет», приуроченной к 23 февраля (№ 10 (811), «МК» рассказал, в честь каких неоднозначных персонажей отечественной истории, «робин гудов» местного розлива, борцов с собственным народом, а то и просто уголовников названы иные объекты топонимики Саратова.
Теперь задача диаметрально противоположная: выяснить, в честь каких замечательных женщин, имеющих прямое отношение к нашему городу, НЕ названы улицы, скверы, площади. Почему, как и чьим женским именем можно украсить городские достопримечательности?
Карта Саратова: ищите женщину…
Начнем с курьеза. Самым «женским» объектом топонимики Саратовской области автор этой рубрики всегда считал Озинки, скромно прижавшиеся к российско-казахстанской границе. Как будто проходящий мимо мужик, узрев нескольких праздных женщин, фамильярно закричал: «О, Зинки!» Понятно, что этимология названия совершенно иная и к «о, прекрасным Зинаидам» не имеет никакого отношения. Если серьезно, то на карте губернии и областного центра в частности непростительно мало женских имен. Все центральные улицы захвачены мужчинами: Чернышевский, Чапаев, Рахов, Вавилов, Киров, Радищев и прочие серьезные джентльмены, которые своего места на карте Саратова никому справедливо не отдадут.
В числе «женских» улиц навскидку вспоминается только ул. Марины Расковой в Заводском районе и одноименный сквер — в Кировском. Впрочем, великая летчица, формировавшая у нас знаменитые авиаполки «ночных ведьм», и без того прекрасно известна всем и увековечена полно и по достоинству. Есть в Саратове, в районе СХИ, и улица Ароновой, еще одной прославленной летчицы. Раиса Аронова, в отличие от погибшей под Саратовом москвички Расковой, родилась в нашем городе, а ушла из жизни как раз в Москве, много лет спустя после войны — в 1982-м. Она сражалась в составе знаменитого 46-го Таманского авиаполка ночных бомбардировщиков, обороняла небо над Кавказом, освобождала Белоруссию и Польшу; 15 мая 1946 г. за 941 (!) боевой вылет и проявленную при этом воинскую доблесть Раиса Аронова удостоена звания Героя Советского Союза. Ее имя красуется на мемориальной доске на корпусе Саратовского аграрного госуниверситета, где в свое время училась Раиса Ермолаевна.
Не раз доводилось слышать импульсивные высказывания: «Самая известная саратовчанка — это великая певица Лидия Русланова! Вот в честь кого следует назвать улицу, площадь, поселок!» Улица в честь Руслановой в Саратове есть, но она так ловко затеряна в дебрях поселка Зональный, что слабо идентифицируется на карте Саратова.
Да вот, пожалуй, и все. Про Русланову все ясно. В советское время самые богатые потенциальными топонимами пласты имен залегали в двух исторических эпохах: военной 1941-1945 гг. и более размытой по временным рамкам революционной. С участницами и героинями ВОВ все понятно, а вот революционерки были разные: от относительно безобидных учредительниц 8 Марта Клары Цеткин и Розы Люксембург до «демона революции» Розы Землячки, которая, к счастью, нам не землячка…
«ЗемлячкИ, уступите место землЯчкам?..»
В канун 8 марта 2013 г. в славном городе Париже переименовали разом 12 объектов в честь дюжины знаменитых французских дам. Причем заменяли такие красивые названия, как проспект генерала Леклерка, улицы Мишеле и Ванно; памятная табличка в честь женщин, трудящихся на благо фронта, появилась на улице Андре Ситроена. В Саратове, изобилующем топорными топонимами типа: улица Силикатная, Зуборезная, Бюджетная (звучит-то как сиротливо), Прессовая (а эта как-то околокриминально) и т.д., есть большой простор для фантазии.
Да бог с ними, с уже имеющимися названиями, ведь для переименования той же Бюджетной, которая, в общем-то, не сделала никому ничего плохого, потребуются бюджетные ассигнования, с которыми и без необязательных топонимических трат туго. В городе появляется множество новых застроек, которые нужно наполнять именами поизобретательнее и поэффектнее, чем какой-нибудь условный 8-й Ландышевый проезд или 3-й Мутный переулок. Есть прекрасные имена женщин, имевших самое прямое отношение к нашему городу и если не вошедших в сонм великих, то имевших доступ, что называется, к телу и делу гениев. Про Ольгу Сократовну Чернышевскую рассказывать нет смысла, и так все знают. Есть другие знаменитости, которые упорно находили жен в Саратове.
Жены великих…
Улица Татьяны Лаппы. Чем плохо? Романтичное пушкинское имя, забавная фамилия и великий муж Михаил Булгаков вполне располагают к тому, чтобы назвать в честь этой женщины одну из улиц нашего города. Дочь управляющего Саратовской казенной палатой угораздило связаться с 22-летним студентом медфака Киевского университета, не имеющим гроша за душой, зато обладающим непростым характером и амбициями. Десять лет, которые она провела с будущим классиком, наверно, были счастливыми, но при этом и тяжелейшими: Татьяне доводилось и добавлять в шприц дистиллированную воду, чтобы уменьшить дозу морфия, и выхаживать мужа от тифа, и делать аборты — во многом из-за морфинизма супруга. И совершать массу других вещей, о которых не любят особенно распространяться в мемуарах (чего стоит хотя бы эпизод с револьвером, которым Михаил Афанасьевич угрожал жене, и запущенной в голову Татьяне керосинкой). Сейчас нам неважны все эти частные сцены из жизни великого писателя; но увековечить память бывшей саратовской гимназистки, отдавшей десять лучших лет жизни гению, было бы вполне правомерно.
Улица Надежды Хазиной. Этой хрупкой женщине, дочери саратовского присяжного поверенного, возможно, не повезло еще больше, чем Татьяне Лаппе. Первого мая 1919 г. в киевском кафе с милым названием «Х.Л.А.М» она познакомилась с ушастым молодым человеком, высоко вздергивающим голову и старавшимся казаться выше, чем то позволял его небольшой рост. В 1922 г. Надежда регистрирует брак с этим человеком, скитается с ним по России, Украине и Грузии; в безденежье зарабатывает литературными переводами. В 1934 г. сопровождает мужа, попавшего в основательнейшую немилость к действующей власти, в ссылку в Чердынь и Воронеж. После трагической гибели мужа-скитальца в 1938 г., не в силах сидеть на одном месте и опасаясь, что за ней тоже вот-вот придут, меняет место жительства. «Десятилетиями эта женщина находилась в бегах, петляя по захолустным городишкам великой империи, устраиваясь на новом месте лишь для того, чтобы сняться при первом же сигнале опасности», — напишет про нее Иосиф Бродский.
Впрочем, ее несомненное подвижничество, ее преданность едва ли сохранились бы в людской памяти, когда бы не имя того ушастого, вздергивавшего голову, сгинувшего в пересыльном лагере Владивостока: Осип Мандельштам, едва ли не лучший русский поэт XX века.
…и «бабы-Ягоды»
Помимо классиков русской литературы, саратовскими женами обзаводились и деятели иного толка. В начале века Саратов был одним из всероссийских центров бурной революционной деятельности, и в эту мутную воду, случалось, заплывала крупная рыба. И клевала. Вот Николай Бауман (в честь которого ничего называть не надо, и так сверх меры!) в1896 г. клюнул на дочь саратовского купца Поликарпа Санина. Николай Эрнестович прибрал к рукам не только Капитолину (так звали дочку), но и капиталы г-на Санина, которые пошли на революционную деятельность. Туда же пошла и «товарищ Ирина», как стала именоваться Капитолина… Никаких ей улиц!
Едва ли может претендовать на «свой» объект топонимики еще одна саратовчанка, связанная узами различного свойства с людьми известнейшими и одиозными. Речь о дочке еще одного саратовского купца, Иде Авербах. Этой нашей землячке, наверно, показалось мало быть родной племянницей «апостола красного террора» Якова Свердлова и сестрой свирепейшего «напостовского» критика Леопольда Авербаха, поэтому в 1914 г. она вышла замуж за некоего Еноха Иегоду, в историю нашей страны навеки впечатанного как нарком внутренних дел Генрих Ягода.
Скажи, кто твой друг (в нашем случае — муж, дядя, брат), и я скажу, кто ты: в 1936 г. Ида Авербах выпустила работенку «От преступления к труду», в которой охарактеризовала ГУЛАГ как самое замечательное средство «превращения наиболее скверного людского материала в полноценных активных сознательных строителей социализма».
Дивное «средство» пришлось попробовать на себе: в 1938-м, уже после оглушительного падения мужа, Ида Авербах была расстреляна в одном из мордовских ИТЛ.
P. S. Бунтарки, подвижницы, героини, преступницы… Вот таких разных, но все же ярких женщин рождает Саратовская земля. Имена каждой из них следует бережно хранить: какое — в самых отдаленных анналах памяти, какое — на новеньком аншлаге, прикрепленном к стене только что отстроенного дома. Решим.
Антон Краснов
