Мудрость хозяина земли
С Анатолием ШУЛЕКИНЫМ мы познакомились больше тридцати лет назад. Молодой агроном, которому ещё не было тридцати лет, возглавил тогда совхоз «Ленинская стройка» с центральной усадьбой в селе Кожевино — одно из крупнейших хозяйств Петровского района. На крестьянском дворе шёл 1984-й год с его продовольственными программами и бесконечными партийными директивами, заменявшими привычное всем понятие «сельское хозяйство» на какой-то «аграрно-промышленный комплекс». А ещё через год-два грянула перестройка…
Много воды утекло с тех пор в реке Медведице, близ которой стоит Кожевино. Прошло разорительное для селян время перестройки. Отгремели лихие 1990-е с бандитским беспределом и рэкетом на полях и фермах. Пришёл новый XXI век с новыми руководителями страны, новым курсом, новыми экономическими условиями. Можно сказать, несколько эпох сменилось на щедрой петровской земле. Вот только Анатолий Павлович мало изменился за всё это время. И главное — сумел сохранить своё хозяйство. Пусть теперь не совхоз, а сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК). И называется он, конечно, не «Ленинская стройка», а коротко и ясно — «Нива». Но по-прежнему трудятся в нём кожевинские мужики и женщины: сеют, пашут, пасут овец, доят коров. И село живёт, несмотря ни на что: растут и играют дети, старики сидят на лавочках у своих плетней, комбайны и тракторы выходят в поле, утром и вечером проходит по улицам большое стадо. Пусть и трудно порой людям приходится, но они ремонтируют дороги, бурят скважины, строят дома. И кожевинское хозяйство в Петровском районе по-прежнему часто ставят в пример другим, называют в числе самых лучших и стабильно развивающихся.
— Почему выбрали название «Нива» для сельхозкооператива? Во-первых, потому что тогда большинство наших селян, и я в том числе, ездили именно на «нивах» — самый удобный автомобиль для наших деревенских дорог, — вспоминает Анатолий Шулекин. — Да и само понятие «нива» больше всего характеризует сельскую жизнь: труд на ниве — для нас это не образное выражение, а самое что ни на есть конкретное. Ну и просто слово хорошее, короткое, ёмкое, запомнить легко. Так и стала «Ленинская стройка» в 1992 году «Нивой». Скоро четверть века тому исполнится.
Шулекина не причислишь к словоохотливым собеседникам — как и большинство потомственных деревенских тружеников, он предпочитает работать руками и головой, а не языком. Но разговаривать с ним очень интересно. Прежде всего, потому, что проблемы своего хозяйства он видит как бы в фокусе всей аграрной жизни огромной России. За частными ежедневными вопросами открывает взгляд на глобальные закономерности. И разговор неизбежно переходит в несколько философское русло, не утрачивая при этом практической направленности.
Как и все настоящие хозяева, Анатолий Павлович не очень любит распространяться о победах и достижениях. У него в голове другое: поиск оптимального решения первоочередных задач. Впрочем, и жалоб от такого мужика не услышишь: трудности всегда были, есть и будут. Но в любых условиях путь их преодоления только один — работать не считаясь ни с чем. Терпение и труд всё перетрут — старая пословица на селе никогда не утратит актуальности и свежего звучания. Семь тысяч гектаров земли СПК «Нива» требуют постоянных усилий.
— На днях мы «победили» рыжик — убрали весь. У нас под него отведено девятьсот двадцать гектаров. Получили по восемь центнеров с гектара. Конечно, это далеко не рекордные показатели, но для нынешнего засушливого года вполне нормально. Это тот случай, когда радует не урожай, а цена — эту культуру нам удалось продать по цене 19 тысяч рублей за тонну. То есть цена на порядок выше, чем обычно: год-то неурожайный и спрос на рыжик высокий. Озимую пшеницу уже начали убирать — думаю, центнеров по двадцать-двадцать пять с гектара соберём. Так называемые «серые» культуры — в нашем хозяйстве по триста гектаров засеяно ячменём и овсом, надеюсь, что ниже пятнадцати центнеров с гектара не будет. Горох — его у нас двести двадцать гектаров — центнеров по двадцать даст. Последние дождливые дни позволяют предполагать, что хорошо будет и с подсолнечником. Ну и конечно, кукуруза — её продавать не будем, потому что у нас сохраняется поголовье коров и овец. Сена уже заготовили примерно семьдесят процентов от плана. Есть ещё поле, которое даст и все сто процентов заготовки сена. Силоса думаем в этом году заготовить года на полтора вперёд. Так что перспективы на зимовку скота вполне благополучные.
— А как с ГСМ? Заранее закупаете?
— ГСМ будем приобретать осенью, когда цены снизятся. К весне цены повышаются, поэтому солярку мы обычно берём в январе — цены проседают в этом зимнем месяце, состоящем из сплошных праздников. Крестьянская денежка счёт любит, поэтому приходится быть расчётливыми и экономными.
— Технический парк обновляете?
— В прошлом году мы купили ещё один комбайн «клаас» — теперь у нас их пять, вполне хватает. А в нынешнем году хочу вложить основные денежные средства в покупку сельхозинвентаря. Культиватор надо прикупить апшероновский — они хорошо почву выравнивают, два таких агрегата у меня весной поработали, результаты хорошие, мы довольны. Сеялку хотим приобрести пропашную.
— А как с расширением набора сельхозкультур? Планируете что-нибудь?
— Это зависит от освоения новых технологий. Пока нам хватает тех культур, что есть. А я по жизни не экспериментатор, а консерватор. Да и земля экспериментов не любит, ей нужна надёжность. Вот, например, рыжик мы не так давно начали сеять, а уже новые виды удобрений для этой культуры появились, да и вредители адаптировались, теперь с ними бороться надо.
День, когда мы приехали в СПК «Нива», выдался дождливым, и разговаривали мы в конторе. На столе у председателя СПК увидели на экране компьютера работу видеокамер: всё просматривается — кто куда пошёл, что делал.
— Видеонаблюдение, наверное, тоже приносит экономию?
— Конечно, теперь сторожей не надо. К тому же всё записывается — нет необходимости по три раза в день обходить мастерские и другие помещения хозяйства. На «кировцах» в этом году мы установили счётчики, фиксирующие расход топлива. Теперь никто не сможет слить ГСМ и увезти домой — от счётчика не спрячешься.
— А как дела с поголовьем скота?
— У нас около трёхсот голов дойного стада. Бычков продаём по двести рублей за килограмм живого веса. Коровы дают в среднем по четыре тысячи килограммов молока в год — для наших условий это хороший надой, тридцать лет назад, когда я начинал хозяйствовать, о таком только мечтали.
Продолжая разговор о животноводстве, Анатолий Шулекин неожиданно замечает:
— Я держу скот не столько ради прибыли, сколько ради людей своего села. У нас целый ряд сильных хозяйств от животноводства полностью отказался: говорят, с ним проблем больше, чем доходов. А ведь когда-то Петровский район славился именно мощными молочно-товарными фермами! Но всё осталось в прошлом.
Мы же не хотим бросать эту отрасль, потому что, во-первых, это даёт рабочие места: например, муж работает механизатором, а его супруга — дояркой. Во время заготовки кормов тоже стараемся помогать населению, выделяем корма, предоставляем технику.
У меня такой критерий: если рано утром, на заре видишь, как по улицам села гонят на пастбище большое частное стадо — значит, хозяйство живёт полноценной жизнью и люди здесь работящие. Нельзя в деревне без скота — наши предки так жили, и мы должны продолжать эту эстафету, кормить детей настоящим натуральным коровьим молоком, а не всеми этими смесями, в которые неизвестно что добавляют.
И ещё одно важное обстоятельство. Стадо для хозяйства является в наше время своего рода «подушкой безопасности». Если завтра грянет какой-нибудь очередной кризис, начнутся финансовые осложнения, — пустим часть скотины под нож, продадим мясо и выживем. Вот так.
А вообще, если бы государству было нужно настоящее молоко и масло, если бы за молочную продукцию давали хорошую цену, я сейчас, в дождливую погоду не с вами бы разговаривал, а месил бы грязь на ферме. В наших природных условиях (имею в виду Саратовскую область) занятие животноводством — самое прибыльное дело, но при условии серьёзной поддержки со стороны государства. Иначе со скотом намучаешься, он постоянного ухода требует.
Шулекин говорит и о том, что в наше время, к сожалению, многие аграрии в погоне за сиюминутной прибылью пре-дают забвению вечные законы земледелия, которые никто отменить не может.
— Да, за подсолнечник сейчас можно выручить хорошие деньги. Поэтому мы в своё время расширили площадь его посевов, довели до пятисот гектаров. Но дальше увеличивать эту площадь я не буду — подсолнечник не может занимать больше десяти процентов от всей земли хозяйства, иначе начнётся нарушение севооборота, истощение почвы. Я же агроном по образованию, учился в сельскохозяйственном институте ещё в те времена, когда люди гонялись не за дипломами, а за настоящими знаниями. И я знаю, что землю не обманешь, вернее, она мстит за обман, перестаёт рожать урожай.
По той же причине мы очень осторожно пользуемся минеральными удобрениями, предпочитаем органические, то есть естественные — проверенный временем навоз. Так и экономии удаётся добиться, химия сейчас дорого стоит, чтобы и землю сберечь, и продукцию чистую получать, от которой вреда не будет.
И ещё одна особенность Шулекина-хозяина: он не признаёт кредитов, предпочитает обходиться собственными средствами, не влезать в долговую кабалу.
— В прошлом году, когда «клаас» покупал, решил всё-таки обратиться в банк за помощью. Мне сказали: кредит под двенадцать процентов. Я оформил все документы, пришёл через неделю — а там уже кредит под четырнадцать процентов! Решили, что, подготовив документы, мы уже никуда не денемся. Я тут же забрал все эти бумаги, повернулся и ушёл — не хочу, чтобы за счёт моих людей кто-то карманы набивал. А «клаас» мы всё равно купили, нашли деньги.
Анатолий Павлович говорит, что полностью одобряет нынешнюю внешнюю политику российского руководства:
— Но пора бы уже и к внутренним проб-лемам по-настоящему повернуться. Ведь русский крестьянин готов всё пережить и выдержать, ему даже не столько помощь нужна, сколько возможность работать самостоятельно — проще говоря, мешать не надо. А с трудностями сами справимся.
Станислав ОРЛЕНКО
