Наше преступное будущее
Темпы роста правонарушений среди несовершеннолетних в Саратовской области в 6 раз выше, чем в среднем по России.
Подростковая преступность — одна из вечных тем. Говорить и писать об этом можно бесконечно — всегда найдётся повод. Собственно, повод находился с древнейших времён: первые сетования по поводу испорченности молодого поколения были письменно зафиксированы ещё на плитах египетских пирамид. Вот и сейчас повод нашёлся — по итогам прошлого года в Саратовской области отмечен небывалый всплеск этой самой молодёжной преступности.
Гримасы статистики
Вообще-то подростковая преступность выросла по всей России-матушке — это отмечено на годовых коллегиях всех силовых ведомств. На целых 5%. Аналитики-криминологи считают, что это много. Хотя как посмотреть. Например, в нашей области данный показатель увеличился на целых 30%. Для сравнения: рост преступности в целом у нас тоже наблюдается, но не превышает 10% (примерно так же, как и по всей России).
Впрочем, даже в нашем родном Приволжском федеральном округе подростки не самые криминальные, а плетутся по преступным показателям всего лишь на третьем месте, уступая сверстникам из Оренбуржья и Пермского края. Утешение, хотя и слабое.
Закономерно спросить: если даже 30-процентный рост не самый высокий, откуда же взялись общероссийские 5%? Очень просто. Оказывается, есть такие регионы, где подростковая преступность не растёт, а падает. И это не только республики Северного Кавказа, где такое явление, как уголовщина среди детей, всегда было нетипичным. Не только Дальний Восток, Магаданская область и прочие сверхудалённые от центра края, где этот показатель уменьшается, поскольку прежде был сверхвысоким (или там подростков можно по пальцам пересчитать). Но и, представьте себе, самый центр — то есть Москва и Подмосковье. Там на фоне общего роста преступности подростки в 2015 г. стали совершать заметно меньше противоправных деяний — почти на 10%. Вот и пойми такие зигзаги графика взлётов и падений криминальной активности поколения будущего, представляющего завтрашний день России.
Если же перестать охватывать взглядом расстояние «от Москвы до самых до окраин» и обратиться к нашей умеренно удалённой от столицы области, то вновь в который уже раз придётся констатировать, что статистика — чрезвычайно лукавая особа. Аналитики дружно отмечают, что очередной подъём подростковой преступности по стране, немного успокоившейся после 1990-х, начался в середине 2000-х и неуклонно продолжается по сей день. А у нас, в Саратове, да и в сельских районах, по подсчётам местных знатоков, как раз с 2005 г. начался спад детского криминала. И продолжался он аж до 2013 г., когда невесть почему случился бурный всплеск — на 20 с лишним процентов. В следующем году, слава богу, снова спад. Затишье. И вот в 2015 г. опять взлёт, какого не бывало.
Конечно, можно предположить, что такие скачки порождены особенностями учёта преступлений, когда они совершаются в одном году, фиксируются в другом, раскрываются в третьем… Но в любом случае о резком росте подростковой преступности в Саратовской области заявлено на высшем уровне и политика соответствующих ведомств и многочисленных борцов с данным удручающим явлением будет строиться исходя именно из такого положения дел.
При этом стоит заметить, что никаких особо громких преступлений в 2015 г. саратовские подростки не совершали — никто из них не расстреливал учителей, охранников и одноклассников, никто не совершал убийств с особой жестокостью и тому подобных ужасов. Нет, чаще всего они воруют — в магазинах, у знакомых, у прохожих, немного реже грабят, обычно ровесников, иногда дерутся, причиняя увечья. Это происходит всегда, но сейчас стало случаться гораздо чаще.
О чём ещё мы не сказали? Ах да, в чём причины? Ну они давно известны: экономический кризис, социальная напряжённость, неуверенность в завтрашнем дне, отсутствие светлых идеалов, культ насилия в СМИ, интернете, телевизоре, недостаток секций, кружков и клубов по интересам… Перечислять можно очень долго, но зачем, если всё это прекрасно известно…
Просто нелишне вспомнить, что детская преступность — самое лучшее зеркало состояния общества. Дети, если уместно так выразиться, самые непосредственные преступники: они не всегда понимают, зачем и для чего что-то совершают, не очень чётко понимают разницу между разбитым стеклом и разбитой головой, между кражей игрушек и денег, между хранением пакета сладостей и дозы героина, между игрой в бандитов и настоящим бандитизмом. И часто искренне удивляются — разве за такое судят? Но при этом они ничего не придумывают сами — в их преступных действиях с беспощадной откровенностью отражается лицо того мира, что их окружает.
Назад, в советскую «моталку»?
О том, что в наших нынешних криминальных бедах и проблемах виновны проклятые 1990-е, не говорит только ленивый. Дескать, те, кто родился в эпоху «Великой криминальной революции» (выражение Станислава ГОВОРУХИНА), впитали в себя бандитские понятия с молоком матери, росли под грохот взрывов и автоматных очередей и другими быть не могут по определению. Но сейчас на криминальной арене выступают родившиеся после времён «дикого» рынка, дефолтов и «прихватизаций». Конечно, можно предположить, что они усваивают уроки своих родителей, чьё взросление пришлось всё на те же 1990-е. Но, может быть, стоит заглянуть глубже: почему молодёжь последнего десятилетия ХХ в., чьё детство пришлось на «золотой» советский период, оказалась так хорошо подготовлена к бандитским войнам и прочему криминальному беспределу? Ведь не могло это произойти мгновенно по прихоти злого волшебника, как бы его не звали — ГОРБАЧЁВ, ЕЛЬЦИН, ЧУБАЙС или ГАЙДАР.
Общее настроение умов и душ сегодняшних россиян можно безошибочно определить так: «как прекрасно мы жили в советской стране!» Это пронизывает весь сегодняшний социум, сверху донизу. Короче, все дружно бежим назад в СССР. Да и надо признать, сегодняшняя российская действительность имеет гораздо больше общих черт с советским периодом, чем 20-25 лет назад. Постоянное усиление госструктур, в том числе силовых, официально провозглашаемый курс на воспитание любви к Родине, возвеличивание депутатского корпуса («Совдепия!»), даже новый «железный занавес» уже наметился, опять живём в окружении врагов и преследование «врагов народа» вовсе не выглядит пережитком тоталитаризма (который большинству граждан РФ уже вовсе не представляется злом, в отличие от засилья «либералов»).
Может быть, и подростковая преступность ориентируется на «светлое советское прошлое»? Слышу возмущённые крики, да не было тогда подростковой преступности! Увы, дорогие сограждане, была. Конечно, её нельзя сравнить с тем, что явилось в 1990-е. Но если заглянуть подальше в советскую историю, то романтикам-«шестидесятникам» и строителям коммунизма в начале 1970-х в страшном сне не могли присниться войны подростковых группировок в Казани, Тамбове, Кургане, карательные акции «люберов» в Москве, массовые побоища «район на район» практически во всех крупных городах Советского Союза. И было это всё ещё до перестройки, начиная примерно со времён московской Олимпиады. Нынешние историки российского криминалитета отмечают, что такого роста молодёжной преступности, как в 1980-1985 гг., СССР не знал даже в голодные послевоенные годы с их беспризорностью и безотцовщиной. А ведь в «золотой» период последнего десятилетия страны победившего социализма, когда в расцвете своего могущества находились пионерские и комсомольские организации, ни войн, ни революций не было. Сейчас их тоже нет. Но всё больше подростков встают на криминальный путь. И этот процесс принимает угрожающие масштабы, люди с большими званиями это открыто признают.
Причины? Тогда тоже был кризис, хотя теперь его не любят вспоминать, да и в то время он замалчивался согласно «линии партии». И кризис был прежде всего в головах. Партийная пропаганда повторяла одни и те же тезисы о «трудовых победах и свершениях», комсомольские активисты внушали подросткам, что они живут в стране с самым правильным и справедливым социальным и политическим строем. Школьникам и пэтэушникам слушать это было скучно, тем более что дома и на улице они видели и слышали совсем другое. В том числе и то, что правящая элита окружает себя всё большими привилегиями и дети-подростки из этой среды живут совсем не той жизнью, что их ровесники, такие же пионеры и комсомольцы из рабочих посёлков и пролетарских районов.
Тогда-то и набирает силу так называемая молодёжная силовая субкультура, девиз которой: «возьмём всё сами — не украдём, так отберём». Чаще всего они образовываются при заводских общежитиях, имеют весьма чёткую субординационную структуру, позаимствованную из тюремного мира, с выходцами из которого постоянно контачат.
Называют они себя в разных городах по-разному: «команды», «бригады», «конторы», реже — «компашки». В Чебоксарах, например, появляется специфический термин «метёлки» для обозначения девчоночьих группировок, терроризировавших своих сверстниц.
Самого большого размаха организованная подростковая преступность в то время достигает в Казани, где группы криминальной молодёжи обкладывают налогом целые районы (слово «рэкет» ещё не в ходу) и ведут боевые действия между собой, во время которых убитых считают десятками. Там и появляется особый термин — «моталки». В нём отражена главная особенность таких групп — манёвренность, подвижность, мобильность. Они по вечерам «мотаются» из одного конца города в другой, посещая различные «тусовки» и попутно занимаясь разбоями, грабежами, устраивая драки и тому подобное. Они не довольствуются званиями «королей» своего двора или микрорайона, им нужен весь город. Слово стало нарицательным и обыграно в ряде художественных произведений, в том числе в эротическом кинобоевике-ужастике «День любви» режиссёра Александра ПОЛЫННИКОВА, снятом в 1990 г. на самом закате СССР.
Скажу коротко: всё это было и в Саратове, пусть и не в масштабах «казанского феномена», о котором написаны целые научные исследования. На окраине Заводского района были известны «моталки» под названием «солисты» (из которой вышли будущие криминальные авторитеты Якорь и Гвоздь, позже устроившие войну между своими группировками), «гусары», «апачи», «пираты» и прочие — названия часто заимствовались из фильмов или шлягеров.
Это говорится к тому, что упования на победу над молодёжной преступностью одними только методами заполнения досуга, как многие сейчас считают, вряд ли имеют под собой реальные основания. Ведь во время, о котором я упомянул, было всё — и кружки, и секции, и дома пионеров, и комитеты комсомола. В «моталках», кстати, царил культ спорта и здоровья, существовали взаимовыручка и субординация.
Нынешняя ситуация в духовной жизни молодёжи очень напоминает ту, что сложилась перед крушением советского строя. И если мы не хотим вернуться к советским «моталкам», из которых выросли банды «новой России» постперестроечного периода, нужны, наверное, не просто призывы «взять лучшее из СССР», а целенаправленная переориентация всей нынешней молодёжной политики (если она вообще существует) на государственном уровне. Иначе так и будем фиксировать рост подростковой преступности, а потом вернёмся к тому, от чего погиб СССР.
Автор: Станислав Орленко
