В 20 метрах от закона
Свободный доступ к воде по-прежнему остаётся проблемой для людей и для надзорных структур.
Все дождались лета, но все ли дождались возможности бесплатно позагорать на пляже и поплавать в Волге и других речках, речушках и водоёмах нашей жаркой в это время года Саратовской области? Начало пляжно-купального сезона традиционно вызывает к жизни вечный вопрос: кому у нас принадлежат речные берега? Согласно Водному кодексу Российской Федерации должны принадлежать всем и быть в абсолютно свободном доступе — 20-метровая береговая полоса ни в коем случае не подлежит передаче в частную собственность или застройке. Так по закону — а как по жизни?
Прокурорский оптимизм
Первый разговор по теме у меня состоялся в Саратовской межрайонной природоохранной прокуратуре. Как раз неделю назад, 25 мая, заместитель природоохранного прокурора Алексей ВАСИЛЬЕВ выступал с докладом на постоянно действующем координационном совещании по обеспечению правопорядка в Саратовской области. Своими выводами он поделился с корреспондентом газеты «МК» в Саратове».
— Одно из обстоятельств, способствующих нарушениям в сфере обеспечения свободного доступа к воде, — недолжное закрепление на местности и отсутствие сведений в кадастровой палате о границах береговых полос и водоохранных зон водных объектов, — сказал Алексей Александрович. — Так, в службе судебных приставов на исполнении находятся решения по искам природоохранной прокуратуры о сносе незаконных капитальных строений, ограничивающих доступ к воде. Служба судебных приставов во взаимодействии с природоохранной прокуратурой приступила к работе по выбору способа сноса незаконных строений и сооружений ООО «Загородный комплекс «Остров», по сносу капитальных сооружений, размещённых в береговой полосе реки Саратовка. Кроме того, вступило в законную силу решение суда о сносе незаконно возведённого в водоохранной зоне реки Сазанка в городе Энгельсе 4-этажного здания, используемого в качестве гостиницы ООО «Дубрава».
Кроме того, благодаря действиям Саратовской межрайонной природоохранной прокуратуры демонтирован забор, размещённый в пределах береговой полосы, ограничивающий проход граждан к реке Сазанка, на территории Энгельса.
При этом мой собеседник отметил, что основные претензии надзорного ведомства адресуются администрациям муниципальных районов и прочих территориальных образований. Особенно много таких претензий к администрациям Саратовского и Энгельсского районов.
В целом заместитель прокурора, хотя и видит наличие немалых проблем в регионе, демонстрирует завидный оптимизм. По его мнению, все эти проблемы могли бы решаться гораздо успешнее при наличии трёх условий: 1) активности граждан, которым не следует ограничиваться сетованиями на беспредел у воды, а нужно обращаться с коллективными заявлениями в органы природнадзора и прокуратуры, в те же районные администрации; 2) выполнения своих обязанностей работниками этих самых районных администраций, учитывая, что в эти обязанности напрямую входит контроль за исполнением Водного кодекса на своих территориях; 3) защита прав граждан через депутатов, баллотирующихся от этих районов. Конечно, ничего нового в этом нет. Если бы все в нашем государстве были активными, добросовестными и ответственными, то, наверное, вовсе никаких проблем не существовало бы.
Я заметил, что у читателей такая позиция одного из руководителей природоохранной прокуратуры может вызвать весьма неоднозначную реакцию: дескать, у них всё хорошо, отдельные недостатки устраняются, а мы к Волге попасть не можем. По этому поводу Алексей Васильев сообщил мне следующее:
— 1 ноября 2015 года я вместе с представителями Росприроднадзора проехал на катере вверх по Волге от моста около трёх километров, до самого Усть-Курдюма. (Как известно, именно из этой местности чаще всего поступают жалобы на то, что роскошные строения олигархов перекрыли доступ к берегам великой русской реки. — Авт.) Так вот, на тот момент береговая полоса — те самые 20 метров везде были свободны от застроек и от заборов.
— Так ли? — засомневался я. — Выходит, людям мерещится, что доступа к воде нет?
— Нет, не мерещится. Береговая полоса действительно свободна. А вот как на неё попасть — совсем другой вопрос.
Оказывается, запрет на занимание собственно береговой полосы не мешает получать в собственность или в аренду обширные земельные участки, прилегающие к этой полосе. Проходить сквозь них нельзя — частное владение! Типичный пример — турбаза «Волга» в районе Пристанного. Её территория не выходит прямо к реке Волге, но обойти такое огороженное забором местечко крайне затруднительно, поскольку вокруг к нему примыкают другие частные угодья. Вот и получается: закон вроде бы не нарушен, а доступа к воде нет.
— Что же делать? Какой-то водно-юридический тупик получается…
Оказывается, на самом деле никакого тупика нет. Органы местного самоуправления имеют полномочия по установлению «публичных сервитутов», иначе говоря, дорожек для прохода. Но вот пользоваться своими полномочиями в данной ситуации представители муниципальной власти явно не спешат. Вот и попадают жители вверенных им территорий в «безводную зону» близ Волги, которую легко увидеть, но до которой не дойдёшь.
Об этом мы продолжили разговор в следующем ведомстве — природонадзорном.
Осторожность воднадзора
Своему следующему собеседнику — начальнику отдела водного надзора Управления федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Саратовской области Владимиру СЫРОВУ — я задал вопрос несколько провокационный. Если вообразить фантастическую ситуацию, будто ему предоставили безграничную свободу действий, что бы он сделал для наведения порядка в сфере пользования водными ресурсами? И получил весьма откровенный ответ:
— Проехался бы катком 20-метровой ширины по берегам всех рек, озёр и прудов нашей области. Только тогда можно было бы говорить о том, что соблюдение «береговой полосы» гарантировано.
Владимир Михайлович отметил, что серьёзность проблемы заключается в первую очередь в том, что в Водном кодексе обеспечение свободного доступа граждан к воде прописано, по сути, декларативно. 20-метровая полоса общего пользования, которую никто не имеет права приватизировать. Но дело в том, что земельные участки вдоль берегов выделялись очень давно, ещё в 1950-е гг., когда не существовало частной собственности и эти участки доставались предприятиям и садовым товариществам. Водный кодекс тоже был другим — нынешний действует лишь с 2008 г. Сейчас эти участки скупаются или уже скуплены различными лицами.
— Размыв береговой полосы левого берега Волги идёт очень интенсивно, — сказал Сыров. — Те участки, что когда-то находились очень далеко от воды, теперь буквально над ней нависают. Особенно характерно это для Энгельсского района, для Шумейки, для Шалово, где больше всего дач. Как поступать в таких случаях?
Начальник отдела водного надзора отметил ещё один правовой парадокс: выделение земельных участков в частную собственность никаким образом не согласовывается со службой Росприроднадзора. То есть сотрудники надзорного ведомства узнают о нарушениях или во время проведения своих проверок и рейдов, или по жалобам граждан, задним числом, когда уже стоят на берегах бетонные заборы и прочие незаконные сооружения. Вынести предписание и обратиться в суд можно и нужно, но чисто физически устранить такую преграду бывает затруднительно. Особенно если учесть, что завладеть выходом к воде чаще всего стремятся граждане, у которых всё, как говорится, «не просто так». Таким образом, механизмы реального обеспечения неприкосновенности береговой полосы никак не прописаны в законодательстве.
— Водным кодексом запрещена приватизация береговой полосы, но ничего не сказано о возможности её аренды, — говорит Владимир Михайлович. — Раз не запрещено, значит разрешено. А ведь если аренда длится несколько десятков лет, то чем это отличается от собственности?
Вспомнили мы в разговоре и уже упомянутую турбазу «Волга» в Пристанном. Кто должен организовать проход в такой ситуации? Ответ уже был дан в природоохранной прокуратуре — администрация района. Но вот ещё один парадокс: Росприроднадзор не имеет права потребовать от администрации выполнения этого условия в законодательном порядке. По словам Сырова, похожая ситуация и в Усть-Курдюме — ходить по берегу можно, но попасть на него затруднительно.
— Я считаю, что просто так в аренду участки у воды сдавать нельзя — только в том случае, если владелец организует там, например, рекреационную зону.
С этим неразрывно связан вопрос о частных, то есть платных пляжах. Человек имеет право в принципе взимать деньги за оказываемые услуги, но при этом береговую полосу обязан оставить свободной. То есть если люди хотят купаться и загорать цивилизованно — пусть платят деньги. А купаться без удобств им никто запретить не может.
Правда, у этой ситуации есть и обратная сторона. Например, жители деревни или дачного посёлка у реки обустроили своими силами маленький пляж – завезли песок, облагородили территорию за свой счёт. Но ведь они не могут препятствовать проникновению на эту территорию чужих компаний и просто лиц асоциального поведения, которые имеют право купаться и отдыхать в зоне «береговой полосы». Законодательство не даёт чёткого ответа, что делать в таких случаях.
Владимир Сыров сказал и о другом: очень часто проход к воде перекрывают своими строениями и участками те самые люди, которые в публичных выступлениях по телеканалам и в государственных учреждениях призывают к борьбе за чистоту среды, за соблюдение природоохранного законодательства и создание достойной среды обитания. С ними бороться бывает нелегко.
На мой вопрос — с какого момента возникла эта проблема — начальник отдела Росприроднадзора ответил, что с 2005-2006 гг., раньше состоятельные и влиятельные лица не видели необходимости в том, чтобы захватывать берега.
— В последнее десятилетие возникла прослойка людей, которые видят своё положение на много лет вперёд и не останавливаются перед беспределом.
По поводу того, как нынешним летом будет обстоять дело с доступом к воде на пляжах, мой собеседник ответил, что это выяснится буквально в ближайшие дни, когда спадёт уровень воды в Волге, пока же производить замеры береговой полосы трудно. Но жалобы уже поступают — не меньше десятка.
Пессимизм общественников
Если прокуратура демонстрирует оптимизм, Росприроднадзор считает, что оснований для паники нет, хотя для радости их ещё меньше, то известные саратовские борцы за экологию уверены, что за последние годы в плане улучшения доступа к воде мало что изменилось. Об этом я слышал и от председателя ассоциации «Партнёрство для развития» Ольги ПИЦУНОВОЙ, и от Лидии ЗЛАТОГОРСКОЙ, до 2006 г. возглавлявшей экологическую газету «Набат».
— Результатов нет — поэтому руки опускаются, — примерно так можно определить общий вывод общественников.
Что ж, дело каждого жителя Саратовской области, какую позицию занимать. Хотелось бы только напомнить, что у каждого есть право бороться за свои права. И за право свободного доступа к воде в летний сезон в первую очередь.
Автор: Станислав Орленко
