Главная / Издания / Смертная скамья

Смертная скамья

Смертная скамья
29 мая 2019

Автор: Станислав Орленко

фото pixabay.com

МК в Саратове

№23 (1136) 29.05.2019

Подследственный умер в зале суда, услышав о своём освобождении

Правосудие и смерть в нашей стране становятся неразлучной парой. Наши рассказы о смерти пациентов тюремных больниц вызвали целую волну откликов. Родственники и адвокаты людей, превратившихся из подсудимых и обвиняемых в пострадавших, хотят рассказать всему миру о страданиях близких. Оказывается, человека могут держать под стражей — без судебного приговора! — до тех пор, пока он не покинет наш грешный мир, как это случилось в одном из районных судов Саратовской области. Теперь следствие по уголовному делу пытается выяснить, чья в том вина. В ситуации разбирался корреспондент «МК» в Саратове». 

 

Покойник в клетке

Судья в чёрной мантии произнёс слова, которых так напряжённо ждал пожилой человек с измождённым лицом, стоявший за железной решёткой, отгораживающей его от зала. 

— В связи с наличием у обвиняемого ряда серьёзных хронических заболеваний и ухудшающимся состоянием его здоровья заменить меру пресечения — содержание под стражей — на домашний арест. Освободить обвиняемого из-под стражи в зале суда. 

Освобождать оказалось некого. При последних звуках судейской речи человек в клетке медленно сполз по решётке на пол. Его сердце остановилось. Возможно, оно не выдержало радостного известия о том, что можно вернуться домой. А может быть, сказались восемь месяцев, которые 72-летнему обвиняемому с кучей болезней пришлось провести в заключении. И не просто просидеть, а ещё и регулярно переезжать в «зековозе» из СИЗО в областном центре в ИВС дальнего райцентра и обратно — это требовалось для проведения следственно-оперативных мероприятий. Такие дороги и молодого способны вымотать. А уж для старого и больного подобный режим — верная гибель. 

Эта трагедия случилась в Новоузенском районном суде в августе 2017 г. Умершего подследственного, чья вина так и не была доказана, звали Виктором ЧЕРНИКОВЫМ. Он обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ — «причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего». Теперь расследуется ещё одно уголовное дело по другой статье УК — 124-й, то есть «неоказание помощи больному». Пока ни к каким определённым выводам следствие не пришло.

Драматическую историю умершего подследственного мне рассказал его адвокат Виктор ЧЕСНОКОВ. По его мнению (возможно, пристрастному), само по себе обвинение старого человека в совершении особо тяжкого преступления выглядело не слишком убедительно. В начале 2017-го во время рождественских праздников к Черникову, который жил один после развода с супругой, пришёл его гораздо более молодой знакомый. Они выпили по рюмочке, после чего 72-летний хозяин, в течение нескольких лет вовсе не употреблявший спиртного, почувствовал себя неважно и уснул. Гость позвал в дом другого своего знакомого, и вдвоём они продолжили пиршество, которое, как покажет потом медицинское освидетельствование, выразилось в распитии огромного количества алкоголя. Хозяин всё это время мирно спал. 

Изрядно нагрузив организм водкой, оба гостя покинули гостеприимный кров глубокой ночью. Под утро одного из них нашли мёртвым в сугробе, примерно в километре от дома Черникова. У покойника была зафиксирована травма головы. Подозрение пало на Черникова. Его задержали и отправили в Саратовский СИЗО. 

— У того, кто умер, в крови содержалось более 5 промилле алкоголя — это же смертельная доза! — говорит адвокат Чесноков. — И вообще странно: старый человек так ударил молодого, что тот через несколько часов умер, при этом обоюдной драки почему-то не было. Тем более что мой подзащитный никогда раньше не был судим и характеризовался только положительно. 

Так или иначе, только дело возбудили и начались мытарства Виктора Черникова — как уже упоминалось, его периодически вывозили на место преступления, для чего требовалось пересечь половину области. Адвокат рассказывает, что он сразу же стал подавать ходатайства об избрании для своего подзащитного другой, более мягкой меры пресечения, поскольку понимал: камеры и переезды убьют старика. Медицинские документы нашлись быстро, так как Черников, получивший серьёзную травму во время прохождения срочной военной службы, имел право лечиться в областном госпитале ветеранов войны и там его хорошо знали. У него были серьёзные проблемы с сердцем, лёгкими и суставами, и тюремный режим приносил этому ещё не признанному виновным человеку страшные мучения. 

Так продолжалось с января по август 2017 г. Как считает защитник, следствие, а затем и суд не замечали ухудшения состояния здоровья Черникова. Адвокат понимал, что ни новые медицинские справки, которые он представлял регулярно, ни предсмертное состояние здоровья его подзащитного не приведут к принятию решения об освобождении  от содержания под стражей: сразу не освободили, потом вдруг выпустили — нелогично для нашей правоохранительной и судебной системы. И пожилой Виктор Петрович продолжал нести свой крест в камерах Саратовского СИЗО и Новоузенского ИВС. 

Наконец в августе 2017-го, когда он перестал выходить из камеры ИВС, приняли решение о переводе на домашний арест. Черников дожил до этого, но попасть домой ему было не суждено. Вместо дома его отвезли в морг. Теперь адвокат Виктор Чесноков видит свою задачу в том, чтобы добиться справедливости — виновные в смерти человека должны быть наказаны. Вот только кто больше виноват? Врачи Новоузенской ЦРБ или сотрудники медицинской части СИЗО-1 в Саратове? А может быть, сама система, при которой легче довести человека до смерти, чем принять решение, позволяющее облегчить его участь.

После смерти обвиняемого Черникова уголовное дело прекратили. Это означает, что обвинение с него не снято. Адвокат пытался реабилитировать подзащитного и подал соответствующее ходатайство. Однако в тот момент, когда суд рассматривал данный вопрос, адвокат заболел и присутствовать на заседании не смог. В итоге назначили другого адвоката и решили, что оснований для реабилитации нет. Пятно с памяти покойного не смыто. 

Поясняем, что в соответствии со ст. 24 УПК РФ уголовное дело может быть продолжено по настоянию его близких родственников, желающих оправдания. В случае с Черниковым этого не произошло.

Мнение эксперта

Владимир ПАЛАГИН, ветеран уголовно-исполнительной системы, прослуживший в ней более 30 лет:

— История абсолютно типичная и стала известной только потому, что человек умер в зале суда — обычно это происходит в камере. В нашей правоохранительной системе с её неизменным обвинительным уклоном человек, попавший под колёса правосудия, не имеет шансов быть услышанным, он воспринимается как потенциальная лагерная пыль. Никто не задавался целью уничтожить конкретного подследственного, но судьба его в принципе никого не волновала, никаких лишних движений, связанных с пересмотром меры пресечения, — вопрос вообще-то элементарный — никому делать не хотелось. Ещё в советское время у тюремщиков в ходу была поговорка: списать зека легче, чем алюминиевую ложку, поскольку прав у него нет совсем. Такие случаи, как с Черниковым, ещё раз подтверждают, что в этом плане абсолютно ничего не изменилось. 

 

На тот свет из храма Фемиды

Стоит вспомнить, что в истории современного российского правосудия это вовсе не единственный случай смерти в зале суда. 

Через три месяца, в ноябре 2017-го, в здании Новгородского районного суда города Великого Новгорода случилась точно такая же трагедия. Умер мужчина, который проходил подозреваемым по уголовному делу за сбыт наркотиков. В суде решался вопрос о продлении для него срока содержания под стражей.  

По свидетельству очевидцев, обвиняемый активно участвовал в ходе заседания, отвечал на вопросы, заявлял ходатайства. Но это продолжалось всего 10 минут. Мужчина внезапно почувствовал себя плохо и упал на пол. Конвойные немедленно вызвали «скорую», не теряя времени, сами стали оказывать первую медицинскую помощь, делать искусственное дыхание. Но всё оказалось бесполезным — прибывшие врачи «скорой помощи» констатировали смерть. Диагноз — лёгочная тромбоэмболия (оторвался тромб). 

Покойному было 55 лет. Проверка виновных не выявила. 

Несколько раньше, в 2011 г., похожее ЧП произошло в городском суде Азова Ростовской области. 58-летний Сергей ЧАЙКА обвинялся по статье «Незаконное хранение оружия». В доме у мужчины нашли патроны.

Ситуация заключалась в том, что, имея условный срок, Чайка перестал являться в полицию для отметок, суд решил изменить ему наказание на реальное. В начале заседания судья попросил всех встать — подсудимому стало плохо. 

Ростовские правозащитники сообщали тогда такие подробности:

— Он присел на корточки, а судья потребовала, чтобы он встал, и заставила приставов силой поднять Сергея. На руках у тормошивших его приставов подсудимый и скончался. По словам активистов правозащитных организаций, человеку, который страдал туберкулёзом, даже не попытались оказать медицинскую помощь.

Если заглянуть в более ранние времена, то стоит вспомнить громкую историю в Волгограде в 2005 г. Тогда возобновился судебный процесс по нашумевшему делу о незаконном усыновлении российских детей иностранцами. В январе 2001-го обвинение было предъявлено гражданке Италии Надежде ФРАТТИ и трём её помощницам, работавшим в ту пору в органах образования. Спустя почти два года областной суд приговорил их к различным условным срокам заключения. Но московский адвокат Николай БЕКИШ добился возвращения дела для нового разбирательства. Видимо, это потребовало от него непомерных усилий, потому что во время судебного заседания ему стало плохо. Прибывшая бригада «скорой помощи» констатировала смерть от остановки сердца. 

Ну а в 2012 г. в суде штата Аризона покончил жизнь самоубийством 53-летний миллионер Майкл МАРИН. Он сделал это сразу после того, как судья огласил приговор, согласно которому подсудимому назначили 16 лет тюрьмы. 

Вина миллионера заключалась в том, что он устроил пожар в собственном доме, а потом пытался получить страховку. Причиной стало нежелание отдавать банку кредит в три с половиной миллиона долларов. Услышав суровый приговор, разорившийся Марин проглотил ... и отошёл в лучший мир. 

В том же ряду — самоубийство 29 ноября 2017 г. в зале заседаний Международного трибунала по бывшей Югославии в Гааге. Его совершил бывший лидер боснийских хорватов генерал Слободан ПРАЛЯК. Это произошло после оглашения вердикта суда, который оставил в силе вынесенный ранее приговор — 20 лет лишения свободы. Подсудимый крикнул судье, что невиновен, и принял яд, после чего скончался в тюремной больнице.  

Вот в какую знаменитую компанию попал скромный пенсионер Виктор Черников из Новоузенского района Саратовской области. Его история в августе 2017-го наделала много шума и вызвала немалый общественный резонанс. Но виновные в его смерти до сих пор не названы. Адвокат Чесноков не исключает, что этого вовсе не произойдёт. 

В какое же страшное место превратилась российская тюрьма после того, как наша страна перестала изображать «европейскость» и цивилизованность, что выражалось в регулярных экскурсиях, устраиваемых для западных политиков и правозащитников в местах заключения России. Мнение мирового сообщества нас больше не волнует, значит, осуждённых и даже подследственных можно не считать за людей. Прискорбно, но такой вывод напрашивается сам собой.

Автор: Станислав Орленко

1 комментарий